Большая проблема

– Да-да, я все записываю, – заверил он.

– И кагорчика еще можно, – продолжила бабушка и, достав из вазы печенье, махнула рукой. – А, забирай. Но чтоб ночевать домой пришли.

– Даю слово, Варвара Кузьминична!

– И еще форель люблю! – послышался ее голос уже из комнаты.

Мы с шефом переглянулись и прыснули со смеху.

– Классная она у тебя, – искренне заявил он.

– Да. Она мне с пеленок и за маму, и за папу, и за лучшую подружку. Родители часто в разъездах. Тоже люди науки.

Хмыкнула, а Максим положил руку на мои плечи и притянул к себе. Я сжалась комочком, прижимаясь к его теплой груди, в самом деле чувствуя себя маленькой и защищенной. Это были вовсе не дружественные объятия. Я хотела, чтобы он знал, что мне нравится вот так сидеть с ним. Потому сама коснулась его руки, а он охотно переплел наши пальцы.

– А что завтра? – спросила я с некой опаской. Пускай только попробует сейчас разрушить пока что самый прекрасный в моей жизни момент какой-то глупой затеей!

– А завтра ты пойдешь со мной на свидание, – тихо, но уверенно произнес Максим.

Щеки грозили лопнуть, потому я прикусила губу и несмело посмотрела на мужчину. Он почти не улыбался, но смотрел на меня с невероятной нежностью. А потом погладил по волосам и чмокнул в лоб.

– Надеюсь, не взорвусь, – прошептал он.

Глава

6

Так безумно я не нервничала даже перед самым страшным экзаменом. Нарядилась в чудесное платье, перемеряла всю обувь, что имелась, даже попыталась в мамины туфли на несколько размеров меньше влезть – не вышло. В итоге, подумав, что моих черных босоножек и видно под платьем не будет, плюнула и начала мудрить с прической.

– Вот зря я ее послушала, – ныла я, стоя у зеркала. – Чертовы косички!

 Их было около сорока. Дрожащими от нервозности руками я расплетала каждую. И чем больше расплетала, тем больше хотелось плакать.

– Ба-а-а! – завопила я, увидев в отражении настоящий ужас. – Я хотела кудри! Кудри я хотела! А это что?

– А-а-ась?

– Это же грива льва!

Явила свою персону бабуле, но она лишь мельком взглянула и отмахнулась. Конечно, сериалы важнее.

– И так красавица.

Раздраженно зарычав, «красавица» потопала обратно.

– Ладно, Ирочка, выдохни! – уговаривала саму себя.

Намочила руки, пригладила волосы, а потом и вовсе собрала их в пучок, чтоб не раздражали. Поставила греться утюжок.

– Буду выравнивать! – уверенно заявила я и приступила к макияжу.

Стрелки, как обычно, давались тяжко. Первый глаз еще куда ни шло, а вот второй никак не хотел совпадать с первым. В итоге и на них плюнула и в кои-то веки вспомнила о тенях. Когда-то мы с подружкой друг на друге тренировались делать ночной макияж, вот только на мне это смотрелось так, будто я зарабатываю на жизнь интимом. Притом, давно.

В этот раз я очень старалась не переборщить с черным, даже золотистого добавила. И…

– Ужас!

Отшвырнула всю косметику, села на пуфик и разревелась.

– Я ему не понра-а-авлю-юсь.

Вошла бабушка. Громко шмыгнув носом, я посмотрела на нее с надеждой. Она всегда знала, что делать. А сейчас зачем-то принесла графин с янтарной жидкостью.

– Это что? – полюбопытствовала я.

– Настоечка успокоительная, – поведала бабуля, уже наливая мне алкоголь. Никогда прежде она подобным не занималась.

– Ты, что же, меня споить решила? – возмутилась я. – Перед моим первым в жизни настоящим свиданием?

– Ой, прям! Тут ее с наперсточек, – запричитала бабушка и всунула мне в руки наполовину полный стакан. – Давай-давай, пей. Бабушка плохого не посоветует.

Пожав плечами, даже не нюхая, выпила до дна и тут же скривилась.

– Жуть какая!

– Ничего, сейчас полегчает. Ты пока иди, это, моську свою умой. Буду красить тебя.

Я скептически посмотрела на бабулю, у которой в арсенале были лишь ядерные голубые тени и засохшая коричневая тушь.

– А ты уверена, что справ…

– Ась?

– Уже смываю, – заворчала я.

Умылась холодной водой, взбодрилась, и даже как-то веселей стало. А еще жарко! Но забавно.

Бабушка усадила меня возле окна, разложила на подоконнике косметику и принялась прихорашивать мое опухшее от слез лицо, а заодно и жизни учить.

– Целоваться на первом свидании неприлично.

– Угу, – согласилась я, но почему-то было смешно от всего происходящего. От того, с каким серьезным видом она все это делала, и того, что у меня вообще появился кавалер. И как с ним дальше-то быть, если он фактически мой босс?

– А вот на третьем можно, – напутствовала бабуля.

– До него еще дожить нужно.

Не знаю, то ли бабушка программ по уходу за собой насмотрелась, то ли успокоительная настойка подействовала, но когда я себя увидела в зеркале во второй раз, то очень даже удивилась.

– Неплохо!

Бабуля потопала на кухню и, пока я себя рассматривала, притащила кастрюлю с горячими бигудями.

– Сейчас из тебя куклу будем делать, – недовольно объявила она. Прямо-таки с огромным одолжением.

– Так мне же так и надо! Чтоб Макс на меня посмотрел и… все!

– Что все-то? – возмутилась бабушка.

– Влюбился, – скромно произнесла я и хихикнула.

Бабуля только покачала головой.

– Эх, дите ты мое. Не нужны тебе все эти краски, чтобы мужчину влюбить. Собой надо быть. Себя ему дарить. Всю себя – улыбки, смех, сердце, душу. Вот тогда будет любовь.

Красиво она сказала. И правильно.

– У вас с дедушкой так и было? – спросила я.

– Так и было, Ирочка. Максим мне его очень напоминает. Такой же высокий, ладный. И добрый. Береги его и другим в обиду не давай.

Я опять расхохоталась.

– Да уж! А то он такой беззащитный.

– С виду сильный, – серьезно проговорила бабушка, – а в глазах грусть. Обидеть человека намного проще словами и поступками, нежели силой. А его кто-то обидел. Вот я и говорю тебе – береги его.

Бабуля справилась за полчаса до назначенного времени, когда Максим обещал заехать. И эти тридцать минут показались мне вечностью. Удивительно, но я сама себе нравилась. Даже очень. Кудри легли красиво, глаза были подведены в меру, присутствовал здоровый румянец, а губы я рискнула накрасить красной помадой в тон платья. Смотрелось роскошно. Но я все же очень переживала. То и дело расхаживала на высоких каблуках перед зеркалом вдоль коридора, пытаясь не выглядеть как корова на льду.