Большая встряска [Подвиги комиссара Фухе]

– А на его место, - повторил шеф, - назначается ваш новый коллега - комиссар Дюмон. Познакомьтесь!
– и де Бил нажал кнопку на столе.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Дюмон, придерживая волосатой лапищей огромный гранатомет, болтавшийся на бычьей шее. Фухе тоскливо взглянул на нового заместителя и приготовился бежать за пивом.

 1984 г.

БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА 1. ПЕРЕВОРОТ

Комиссар Фухе из всех дней недели больше всего любил субботу, точнее субботний вечер - блаженное время, когда некуда спешить, не нужно думать о завтрашнем раннем подъеме, о встрече с осточертевшим начальством. Впереди воскресенье, пиво с Габриэлем Алексом, легкий кутеж в баре «Крот» и много-много хорошего, что обещает завтрашний выходной. Комиссар чувствовал себя почти на верху блаженства. "Почти что" было связано с тем, что Габриэль Алекс, проводивший субботы как правило у комиссара, на этот раз не пришел. Вообще с беднягой после женитьбы стали твориться самые неожиданные вещи, начиная от легкой мании преследования и кончая привычкой зажевывать чаем каждый глоток водки. Поэтому Фухе решив, что его друга задержала законная мегера, без особого огорчения продолжил свое знакомство с новой партией продукции местного пивзавода.

После пятой бутылки комиссар обратил внимание на некоторую странность в телевизионной программе. Вместо концерта рок-группы "Сам Шит Форевер" по экрану уже второй раз подряд крутили старый голливудский боевик "Ковбой с винчестером".

– Перепились они там, что ли?
– удивился комиссар и переключил канал, но везде было то же самое.

– Эк его!
– озлился Фухе и выключил ящик.

Сначала Алекс, теперь эти телеглупости! Огорчение немного смыла очередная бутылка баварского, но не желая встречаться с новыми поводами для расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся бутылок и улегся спать, предварительно подмостив под подушку свое боевое пресс-папье.

Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.

Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то холодное прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во сне и мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся - здоровенная лапища, держала револьвер на уровне глаз Фердинанда. Дуло, прижатое ко лбу, приятно холодило мгновенно вспотевший череп.

– Подъем, комиссар!
– раздался грубый голос.

– Угу, - пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся за брюки, висевшие на стуле, а второй полез под подушку. Увы, произошло самое страшное - пресс-папье там не было!

– Твою бомбу мы вынули!
– хохотнул тот же голос.
– Нас Конг предупредил. Одевайся, суслик!

При имени Конга комиссар присмирел окончательно и стал покорно собираться. Одеваясь, он заметил, что в комнате находиться с полдюжины крепких ребят в штатском с оттопыренными карманами.

"Худо дело, "- подумал герой, узнавая людей Конга, своего бывшего начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции на кабинет начальника Государственной контрразведки.

– Вещи брать?
– робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки, потащили к выходу. Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину, ласково называемую в народе "темным грачом". «Грач» рванул с места и помчал ночными улицами. Ночными - но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись, бегали, стояли, ползли по-пластунски веселые рядовые, полные оптимизма сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны, майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные танки, симпатичные бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса «земля-земля». Все это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.

В мозгу комиссара шла тяжелая работа. Он сопоставлял все эти странности - отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи, путешествие невесть куда на "темном граче", карнавал на улицах… Наконец, в сознании Фухе блеснуло, и он понял.

– Так это переворот, ребятки?
– радостно спросил он у своих сопровождающих.
– Свергаем, значит?

– А ты только понял? Га-га-га!
– не менее радостно ответили ему.

– А меня-то за что?

– Знали бы за что - сразу бы кончили, - ответил один из ребятишек.
– Ты ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?

– Так точно!
– бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое уныние. "Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!" - подумал он, ласково оглядывая сопровождающих.

Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где не так давно президент вручал Фухе орден Бессчетного Легиона. Теперь здесь царил хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку…

– Вылазь-ка, - предложили комиссару ребятки, любезно открывая двери.
– Приехали!

"Да уж, приехали", - подумал Фухе и покорно вылез. Почти тут же он увидел любопытное зрелище - у входа во дворец темнели аккуратно уложенные трупы президентских гвардейцев.

"А ведь действительно переворот", - подумал комиссар и двинулся за своими ангелами-хранителями. 2. НАЧАЛЬНИК ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ

Фухе был введен в кабинет, где оказалось полно народа. За круглым столом восседала дюжина крепких мужиков в генеральской форме. Их окружал целый табун адъютантов, стенографистов и телохранителей. В этой пестрой мундирной своре одиноко темнели несколько рослых ребят в штатском. Впрочем, подробнее разглядеть здешнее общество Фухе не успел. Кто-то огромный встал из стоявшего в дальнем углу кресла и, словно ледокол, двинулся к комиссару.

– А-а-а!
– прогрохотал ледокол.
– Пришел, суслик!
– и Фухе мигом узнал Акселя Конга.

– Господа!
– продолжал начальник Государственной контрразведки.
– Вот это и есть Фухе!

– Жидковат больно!
– откликнулись из-за угла.

– Худоват!
– подтвердили из-за портьеры.

– Не в теле!
– раздалось откуда-то с потолка.

"Ну все!
– решил комиссар, замирая от ужаса.
– Съедят! Как пить дать сожрут! Под водку пойду!"

– Ничего!
– ответил критиканам Конг, подходя к комиссару и ласково гладя его по редкой шевелюре.
– Они у нас старательные, они хоть газет не читают, зато ужас как боевые. Они работу любят. Любишь работу?
– обратился Конг к Фухе.

– Так точно!
– прокаркал комиссар, ничего не понимая.

– Ладно!
– подвел итог очень ответственный голос кого-то из мундирных.
– Сойдет! Пишите приказ!

– Ну, мы пошли!
– Конг взял комиссара за шкирку и вывел в коридор.

– Куда мы?
– посмел поинтересоваться Фухе.

– Как куда?
– удивился Конг.
– Назначение спрыснем.

– Какое назначение?

– Как какое? Вот олух! Ты назначен начальником поголовной полиции. Поздравляю!

– Гав!
– только и смог промолвить комиссар. Его зашатало, и он ухватился за подоконник, чтобы не упасть.

– Чего это ты залаял?
– покосился Конг.
– В роль входишь?

Фухе, промычав в ответ, покорно поплелся за начальником контрраззведки. Они вышли из дворца и уселись в красный «роллс-ройс» Конга. Машина рванула и помчалась в сторону управления поголовной полиции.

– Ну, чего молчишь?
– спросил Конг у забившегося в угол сидения комиссара.

– Д-думаю…

– Неужели научился? Ладно, не мучься, я сам тебе все объясню.

Конг хлебнул из оказавшейся в машине фляги, затем протянул ее Фухе. Пара глотков коньяка совершила чудо - комиссар вздохнул, распрямился и почувствовал прилив сил.