Большая земля

– Чарли,- сказала она,- здесь неудобно говорить. Кроме того, мы все голодны. Я предлагаю поехать куда-нибудь в небольшой ресторан. Там в отдельной комнате, за столом, будет гораздо свободнее.

Все шесть человек разом взглянули на нее недоверчиво. Чарли улыбнулся. "От этой мисс,- сказал он мягко,- мы можем принять завтрак. Только куда мы поедем?"

Старый рабочий вызвался устроить дело. Он знает одно место, как раз подходящее к этому случаю. "Там всегда бывают наши, когда в кармане заведется шиллинг-другой. Полчаса езды под землей. Что? Нет, там вполне приличное место. Едем".

Войдя в маленький отдельный кабинет скромного ресторана, Эллен, не садясь, остановилась у стола и бросила на него толстую обернутую бумагой пачку, которую до сих пор держала в руках.

Она взглянула на Чарли.

– Вот здесь деньги. Это мои собственные. Тысяча фунтов.

Возьмите их.

Чарли взял пачку. Сели за стол. Когда были поданы кушания, один из товарищей Чарли плотно прикрыл дверь, и все принялись утолять голод. Ели молча и быстро.

– Ну вот,- Чарли говорил пониженным голосом,- теперь мы подумаем сообща и обсудим положение. Сколько здесь денег? Вы сказали тысяча? Хорошо,- он отделил часть бумажек и протянул Эллен.- Возьмите, вам они могут тоже пригодиться, а когда и где еще увидимся - неизвестно. Относительно остальных мы вам при первой возможности представим отчет. Теперь - к делу.- Простите, мисс Эллен,- снова заговорил он,- за нескромный вопрос, но мы не можем иначе. Мы хотели бы слышать ваш откровенный ответ. Вы... ведь до сих пор, до случая с мистером Дэвисом, никогда не интересовались политической жизнью страны? Вас не занимала борьба классов?..- Эллен молчала.- Не потому ли только вы обратились к нам, к рабочим, что ваш друг в опасности, что вы хотите спасти его от неприятностей?.. Может быть, и сам мистер Дэвис не с нами? Ведь если он хочет уйти из своего плена, это еще не значит, что он решил идти против них. Как вы думаете?

Глаза Эллен блеснули.

– Я могу вам сказать,- проговорила она быстро,- что сейчас, если бы даже Дэвис остался по своей воле там, я пошла .бы с вами. За эти дни я начала многое понимать. Но и Дэвис... он ведь давно уже ваш... Вы не можете не доверять нам...

– Мы, мисс Эллен, научены горьким опытом. Много раз доверяли и много раз были обмануты. Вы сами рассказывали вчера про Джемса Коплена. Томсон, который, по вашим словам, находится при Дэвисе, тоже был одним из наших вождей. Мы успели навести справки и многое узнать. Однако, в этом случае мы,- Чарли окинул взором молчащих друзей,- можем смело назвать вас своим товарищем. Я сегодня виделся с грузчиком из порта. Он мне передавал о том, что произошло в памятный для вас день на площади. Я не знаю, кто такой мистер Дэвис. Но он хорошо говорил. Он с нами. Мы взвесили все обстоятельства. Ваш друг не может, если даже захочет, отказаться от приготовления своего средства. Они захватили его лабораторию и записки. Они приставят к нему кучу ученых наблюдателей. Он не в силах их обмануть. Он должен унести оттуда все нужное, не оставить никаких следов и сохранить свою жизнь. Его жизнь и его открытие нужны нам. Им должны владеть мы сами, а не ждать, когда его используют против нас...

Чарли встал и прошелся по комнате.

– Если они предложат этот минима-гормон,- многие, очень многие слабые и уставшие в борьбе пойдут к ним. У нас голодают женщины и дети. Если б не помощь других народов, особенно - товарищей из Советского Союза, мы уже умирали бы с голоду или были бы принуждены капитулировать, сдать свои позиции. Но это означало бы провал всего дела...

– Дэвис тогда на площади сказал,- перебила Эллен, глядя пустым взором куда-то в угол,- Дэвис сказал: "Если делается негодной государственная система - дол-жна брызнуть кровь".

Он так и сказал: "должна брызнуть кровь". Я не знаю, прав ли он, но мне кажется, что забастовки сами по себе... Он назвал это еще .пассивным сопротивлением..." Но я ничего, ничего не понимаю в этом...

Эллен сжала виски ладонями рук. Чарли улыбнулся. Один из рабочих, рослый ирландец, потянулся, расправляя могучие плечи, и глухо сказал:

– Одной кровью ничего не сделать. Нужна организация. Нужна массовая воля к этому. Потому нужны забастовки. Но - будем ближе к делу. Мы сюда собрались обсудить конкретно: что, где и когда будем делать. По справкам оказалось, что мистер Дэвис находится в доме, принадлежащем крупнейшему промышленнику, лорду Артуру Блэкборну. Там же шныряет и почтенный Томсон. Мы его знаем и сведем с ним счеты. Одних этих данных достаточно, чтобы все было ясно. Надо действовать. И действовать быстро и решительно. За Дэвисом следят. Надо устранить всех, кто станет на нашем пути. Мы имеем план. Мисс Эллен!

– ирландец понизил голос.- Вы сейчас сказали, что пойдете до конца с нами. А если мы потребуем многого? Теперь, сейчас же. Вы... все взвесили?! Вы тверды в cвoeм решении?

Взоры присутствующих обратились к Эллен.

Чарли тоже перестал расхаживать и, круто повернувшись, застыл у дверей.

"Должна брызнуть кровь!
– мелькало в сознании Эллен.Как скоро сбываются эти слова..."

– Да, конечно.

– Хорошо. Теперь слушайте. Вот наш план!..

Эллен слушала как во сне. Где она и что с ней происходит!

Что сказали бы мистер Хойс и тетушка Гуд, если бы знали, с кем она и что замышляет!

– Чарли! Я готова на все,- сказала Эллен, решительно поднимаясь от стола.- Я сделаю все, что вы найдете нужным.

Она чувствовала прилив сил и энергии. Ее охватило ощущение полной отрешенности от всего привычного, с чем она прожила всю жизнь. Она может погибнуть? Пусть погибнет, если так надо.

Она уже не принадлежит себе, она во власти многих миллионов людей, таких, как Чарли, и молодой ирландец, и этот старик. Всех этих людей, что собираются на площадях, скверах... А сколько "таких" еще во всех странах! Они все хотят жить...

– Я, Чарли, готова на все,- повторила она еще раз.

– Хорошо. Завтра снова встретимся здесь.

Прощаясь, новые друзья пожимали маленькую руку Эллен.

Старый рабочий ласково, по-отечески взглянул на нее своими больными глазами.

– У меня есть такая же девочка. Похожа на вас. Такие же волосы. Работает на прядильной фабрике. Она очень больна...

– Что с ней?

– Туберкулез. Но ей приходится работать. Иначе вся семья умерла бы с голоду. Мы не работаем теперь, а пособия не хватает.

Эллен возвращалась домой сосредоточенная и серьезная. Сидя в вагоне метрополитена, она оглядывала окружающее так, как бы видела все это в первый раз. Человеческий муравейник! Хозяева и рабы...

"Дети Земли! Вам тесно на этой планете!" - так сказал однажды Дэвис. Нет, не тесно... Впрочем, теперь некогда думать.

Надо действовать, быстро и отчетливо.

– Так надо, так надо,- повторяла Эллен, сжав тонкие губы,- только ничего не бояться. А разве умереть так страшно?

Ведь у дочери старого рабочего такие же руки, как у меня... Она работает на фабрике. Она больна... Она должна работать до последнего вздоха. "Иначе придется умереть с голоду..."

Вагон останавливался поминутно. Хотя Эллен никуда не спешила, это ее почему-то раздражало. Она не могла сидеть, и на узловой станции вышла, чтобы пешком пройти по Moorg Street на City Road.

9. "Много места..."

– Стой, не греби!

Иван Петрович поспешно схватил ружье и с остервенением, торопясь, вытащил из патронташа застрявшие патроны. Петька "затабанил" веслами и неподвижно застыл, втянув голову в плечи.

Доктор едва успел зарядить ружье, как пара кряковых, низко, почти над самой водой поравнялась с лодкой.

Взметнулся дым. Серый, плотный... Сумасшедшим хохотом отозвались мохнатые лесные горы. Прогремел тысячами голосов далекий берег. И долго еще глухим стоном жаловались неясные, туманные дали...

– Промазал!
– Петька был доволен. Улыбаясь исподлобья, он снова взялся за весла.- Не едят таких уток.

– Почему не едят?

– Скоро больно летают. Не попасть, хы-хы...

– Ну, погоди, зубоскал. Скоро узнаешь, каких едят. Из лодки направо стрелять неловко.

– Так, так...

– Ладно. Садись на корму, я буду грести. Тебе после раны нельзя.

– Ничего, скорее зарастет.

Доктор настоял на своем и сел на весла.

Охотники въехали в глубокий залив с узким проходом в озеро.