Больше человек

— Дориан, — пояснил он, закрывая глаза.

Конечно, Дориан.

— Расскажешь?

И Коул рассказал.

Быть красивым

— Дориан?

Маг вздрогнул, не ожидая кого-либо в библиотеке: сейчас здесь было пусто. К тому же Коул подкрался незаметно, но уже не так, как раньше — появляясь из воздуха.

— Да, друг мой? Чем могу быть полезен?

Павус не отложил книги, а лишь коротко оглянул гостя. Коул оставался прежним: та же одежда, шляпа, внешность, но он менялся внутренне. Дориан даже не думал, что тот станет другим внешне. В миг поклоняться тевинтерской моде Коул не стал бы. А не мешало бы. Многим бы не мешало.

— Я красивый?

Дориан застыл. Опешил от неожиданного вопроса. Может, он спал и видел извращенный сон? К примеру, многие его сны так начинались, только Дориан никогда не представлял бывшего духа в них. И какие только демоны способны настолько извратить реальность?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты часто говоришь, что ты красивый. А я? Я красивый?

Он снова осмотрел его: грязные ботинки, кожаные плетеные штаны, подпоясанная рубашка несколько больше его обладателя, странная шляпа. Телосложением похож на него, только Дориан лучше. Априори.

— Ну, можно сказать: да, возможно. С каких пор ты этим интересуешься?

Коул ответил правдиво и ни капли не смутившись:

— Эвелин красивая. И ты красивый. Она часто приходит сюда, к тебе.

Дориан опешил. Снова. Если у него в голове сложилась эта картинка правильно, то всё выходило весьма интересно. И занятно.

— Хочешь стать красивым для нашей леди? — он хитро улыбнулся.

Коул кивнул, немного сомневаясь. Разве Дориан не назвал его уже красивым?

— Она приходит к тебе.

— О, это… — он подыскивал нужные слова, — дружеские посиделки.

— Бык говорит, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Хотя вы мужчина и мужчина, и…

— Остановись, — он поспешно прервал его мысль. — Откуда ты знаешь? — тише прошептал маг.

— Бык учит любить; я хотел пойти к тебе, а он рассмеялся и сказал, что только если я вдруг переквалифицируюсь, могу обратиться к тебе.

Дориан едва не покраснел, проклиная кунари.

— Переквалифицировался?

— Нет, хотел узнать, красивый ли я.

— Точно, — маг откинул книгу, вставая. — Пошли.

И Коул пошел за ним и тихо стоял позади, когда Дориан отдал слугам распоряжения командным голосом. Но всё же спросил, когда они зашли в комнату Эвелин:

— Это же…

— Ага. У меня преимущество ее друга, могу пользоваться ее комнатой, но не кроватью. Вот брезгливая жмотка! — и посмотрел на Коула, поправляясь: — Я хотел сказать: аккуратная добродетельница.

Коул ничего не сказал, по указу Дориана сев на диван. Он смотрел, как слуги притащили тяжелую ванну и налили туда воды. Дориан сказал ему раздеваться, отвернувшись, и он, сняв одежду, залез в воду. Что обволакивала собой. Успокаивала. Пахло фруктами и лесом. Хотелось окунуться с головой.

— Это литсея и кедр: запах не самый мой любимый, но тебе подойдет, — а потом обратился к вновь появившимся слугам: — Вымыть его до блеска, привести в полную боевую, если вы понимаете, о чем я, готовность. А это, — он указал рукой на одежду, — выстирать, заштопать, а рубашку заменить.

Маг ушел, оставив Коула в полном непонимании. Но если это сделает его красивым, он готов и потерпеть.

Дориан вернулся через час, найдя Коула там же, где и оставлял. Только он успокаивающе гладил эльфийку по волосам. Второго слуги не было, как и одежды. Видимо, ушел в прачку.

Маг выдохнул, наблюдая за пареньком и девушкой. Как всегда, избавляет от боли. Дориан надеялся, что его хотя бы успели отмыть до того, как он начал копаться в головах. Казалось, весь Скайхолд был в одних болью прожжённых людях.

— Друг мой, — обратился к Коулу Дориан, когда слуги ушли, — только прошу: держи язык за зубами и не говори ничего Эвелин.

Бывший дух кивнул: язык за зубами он умел держать.

Кровать. Продолжение

— А потом он повел меня к цирюльнику, — устало закончил Коул.

Жозефина и Эвелин переглянулись. Вестница с опаской посмотрела на Коула; может, она из-за усталости не заметила новой стрижки? Но она же трогала его волосы.

— Тебя подстригли?

— Немного. Дориан сказал, что к твоему возвращению отрастет, иначе ты бы не простила.

Она бы точно не пережила стрижки. Учитывая вкусы тевинтерца, получила бы сердечный приступ.

— С каких пор у Дориана доступ в ваши покои, леди Инквизитор? — строго спросила Жозефина.

Эвелин закатила глаза:

— Как там с банными?

— Будет.

Девушка ушла, позвав Коула с собой. Тот медленно шел за ней, пока Вестница снова начала отбиваться от гостей. Мысли о том, что рассказал Коул, вертелись в голове. Он считал ее красивой? Хотел стать красивым, чтобы она чаще к нему заглядывала? Обратился к тевинтерцу? С другой стороны — к кому еще?

Дойдя до комнаты, она сказала ему, что тот может наконец спокойно отдохнуть без риска кому-либо помешать, в частности Сэре. Коулу явно повезло, что лучница пошла сразу к ней, а не вылила ведро воды ему на голову и не прогнала, наорав и обматерив.

— А ты? Ты ведь тоже хочешь отдохнуть.

Она покачала головой:

— Сначала отмоюсь от пыли, грязи, и пота. Не хочу расстраивать тебя и быть некрасивой.

— Но ты всё еще красивая.

Эвелин покраснела от комплимента Коула, к которым не привыкла. В конечном счете просто ушла, сказав тому располагаться в спальне.

Коул хотел дождаться ее возвращения, но слишком устал и заснул на кровати, едва скинув шляпу. Снов не было; Солас говорил, что рано или поздно они появятся — он ведь уже человек. А сон был странной штукой для него. Ты теряешь сознание, а потом приходишь в себя, но уже бодрый и полный сил. Как в бою, когда противник слишком силен. В бою примерно так и было: ему было больно, и потом тоже больно; только открыл глаза, а над ним был врач или Эвелин.

И когда он проснулся, стало темно. Правда, не настолько, чтобы не заметить силуэт на диване. Эвелин спала. Почему не с ним на кровати? Она была большой и могла вместить трех Железных Быков. Коул не хотел ее будить, но она проснулась сама.

— Выспался? — сонно пробормотала девушка.

— Что я сделал?

— Выспался — это когда после сна становишься полным сил.

Он кивнул, и она заметила это. Коул наблюдал за тем, как Эвелин встала и стала зажигать свечи. Вопрос всё еще вертелся в голове: