Больше, чем ничего

Будучи прижатой к его телу, я ощутила исходящее от Этьена напряжение. Словно что-то щелкало и мне почему-то казалось, что он еле себя сдерживал. Да что с ним вообще происходило?

— Я не понимаю, что тебе не нравится, — потеряв надежду поправить штаны, я попыталась ударить Дар-Мортера локтем. — Ты сам виноват. Нечего было говорить моей маме о том, что я у тебя ночевала. Так я бы могла постелить тебе на диване.

Его пальцы коснулись моих волос. Далеко не так, как обычно, а затем вовсе сжали пряди.

— Значит, где угодно, но не рядом с тобой? Скажи, Бертье, что же мне делать с твоим таким особенным отношением?

— Я не…

Вновь практически касаясь своими губами моего уха, он, обжигая кожу горячим дыханием, произнес:

— Ещё раз кинешь мне тряпки на пол и у нас уже будет другой разговор. Думай о том, что делаешь и о том, что говоришь мне, — голос Этьена был не просто тяжелым. Он раскаленным металлом прошел по нервам.

Но после этого Дар-Мортер отпустил меня, а я, будучи напряженной, равновесия не удержала и упала на кровать. Правда, почти сразу сползла с нее и быстро отошла в противоположную сторону комнаты. Вернее, отбежала к ней.

— Не кажется ли тебе, что ты слишком ненормально реагируешь? — спросила, спиной прислоняясь к стене и наконец-то поправляя свои штаны. — Возможность постелить на диване, ты сам оборвал, а спать на одной кровати мы не можем. И то, что ты назвал тряпками, это мои единственные плед и одеяло. Я тебе их отдала. Поделилась с тобой своими вещами.

Этьен на эти мои слова никак не отреагировал. Словно ему вообще было глубоко плевать на них. Он взглядом окинул комнату. Внимательным. Медленным. Скользнул им по моему письменному столу, нескольким мягким игрушкам, книжному шкафу и футляру со скрипкой. Затем посмотрел на кровать. Недолго. Почти сразу перевел взгляд на меня.

— Пошли, Бертье. Покажешь мне, где ванная.

— Она в конце коридора. Белая дверь.

Этьен посмотрел на меня так, что я, чувствуя едкое покалывание на коже, выдохнула и сказала:

— Ладно. Пошли.

Я первая покинула спальню. Но, прежде, чем пойти в конец коридора, мы остановились около кухни. Этьен ранее оставил там свою дорожную сумку и, сейчас открыв ее, достал какие-то вещи. Я же молча стояла и в полумраке смотрела на него.

Пыталась понять, что вообще происходило с Дар-Мортером. У него ведь явно паршивое настроение.

— У тебя что-то случилось? — тихо спросила. Мама, скорее всего, уже спала и мне не хотелось ее будить.

— Ты со мной случилась, — он застегнул дорожную сумку и я пошла вперед, чтобы показать Этьену, где находится ванная.

— То есть, ты такой агрессивный лишь потому, что я постелила тебе на полу?

Ответа не последовало, но, уже когда мы почти подошли к нужной двери, я услышала:

— Этот твой Астор был у тебя в спальне?

Меня передернуло. Слишком часто я сегодня слышала имя этого ублюдка.

Остановившись, я обернулась и посмотрела на Дар-Мортера. В коридоре было слишком темно, чтобы я могла нормально его рассмотреть. Но все же громоздкий силуэт очерчивался хорошо.

— Он не мой, — прошептала. Комната мамы была совсем рядом. Приходилось разговаривать ещё тише. — Ты задаешь странные вопросы. Предположим, что ты ревнуешь. Или в тебе играет чувство собственности…

— Ничего себе, Бертье. Так ты понимаешь, что я ревную? — он произнес это так, словно считал, что у меня совсем нет мозгов. Ладно. Хорошо. Судя по всему, нам нужно поговорить.

— Я понимаю то, что ты признался мне, что заинтересован во мне, как в девушке. Насколько это серьезно, известно только тебе. Но, поскольку ты спрашиваешь про Астора и про мою спальню, предположу, что это ревность. Или издевка. Понимаешь, я не хочу во все это углубляться. Мне все равно.

Я поправила пижамные штаны. Уже теперь мне казалось, что Этьен их растянул.

— Наверное, сейчас не лучшее время для разговора, — тихо произнесла. — Я чувствую, что у тебя настроение паршивое и, знаешь, я на тебя тоже зла. Ты мои вещи назвал тряпьем. И хватать меня начал. Я не позволяю тебе так обращаться со мной, — опять попытавшись подтянуть штаны, я выдохнула, после чего произнесла: — Давай завтра утром поговорим, когда будем более спокойными. Во всяком случае, я на это надеюсь. А то, знаешь, мне сейчас на тебя кричать хочется.

Толкнув дверь, рядом с которой мы стояли, я щелкнула включателем и, когда загорелся свет, я сказала:

— Это ванная комната.

Она была крошечной. Даже одному человеку толком не развернуться. Поэтому, когда сюда вошел Этьен, я вообще оказалась чуть ли не прижатой к душевой кабинке.

— Давай, я тебе полотенце дам, — протиснувшись к шкафчику, я открыла дверцу. Попыталась это сделать побыстрее, чтобы поскорее уйти. Но, уже прикоснувшись пальцами к махровой ткани, остановилась. — Подожди. Так ты ведь знаешь, где ванная. Ты ходил руки мыть. Тогда почему?..

Услышав какой-то щелчок, я обернулась. Поняла, что Дар-Мортер закрыл дверь и, вынув ключ с замка, забрал его себе.

— И что это значит? Открой, — произнесла на выдохе. — Или ты хочешь, чтобы мы поругались?

— Мы поговорим сейчас и ты объяснишь мне, что означает твое «все равно», — Этьен положил ключ в карман штанов, а меня изнутри обожгло. Настолько, что мысли пропитались чем-то едким и мне всерьез захотелось сказать Дар-Мортеру много чего плохого.

Останавливало лишь понимание, что, если я сделаю это, мы точно поругаемся. А нам нужно нормально поговорить. Хотя бы попытаться. Если не получится, значит, пусть он уезжает. Все будет кончено. Раз и навсегда.

— Допустим, я тебе нравлюсь, — произнесла, скрещивая руки под грудью и плечом опираясь о шкафчик.

— Не «допустим». Так и есть, Бертье. Ты мне нравишься, — Этьен положил ладони в карманы штанов. — Иначе бы меня тут не было.

Я отвела взгляд в сторону. Посмотрела на полочку, на которой лежало мыло.

— Я бы не хотела этого слышать, — произнесла, думая о том, что не было ничего Кларис. Значит, дома она уже не появляется. — Я имею ввиду то, что ты помогаешь из симпатии ко мне, так как я все равно на нее не отвечу. А пользоваться тобой я не хочу.

— Чем я не устраиваю тебя, как парень?

— А ты изменишься, если я перечислю?

— Нет, но если ты станешь моей женщиной, обещаю внимательно относиться к тебе. Давать тебе все, что ты хочешь.

Для меня было странно слышать нечто такое. Особенно, если учесть то, что я не представляла Дар-Мортера в отношениях. Его внимательности к девушке — тем более.

— На самом деле, я не скажу, что есть то, что мне в тебе не нравится, — ответила, опустив взгляд и посмотрев на свои босые ступни. — То есть, минусов в тебе полно. Во мне тоже. Иногда мне кажется, что мы вообще разговариваем на разных языках. И абсолютно точно на разные ситуации смотрим противоположными взглядами. Например, как в случае с тем, что я тебе на полу постелила. Но я меняться не хочу и не собираюсь просить этого у тебя.