Больше, чем просто дружба

– Сегодня?
– задумчиво ответил Маар, рассматривая списки.
– Сегодня у нас фрукты, - радостно ответил он. Огнева моментально просияла улыбкой, но переведя взгляд на меня, немного покраснела и поспешила перевести взгляд.

– Фрукты так фрукты, - хмыкнула она, направляя штатив в сторону зала, где на полу лежало куча подушек.

– Итак, - начал Маар, - у нас новая фирма, которую мы раскручиваем. Фирма не новая, существует уже пять лет. Мы занимаемся ее рекламой, а отец Фэша и твой – ее банковскими счетами и именем в обществе, - разъяснял Маар, не отрываясь от документов.

– Я все равно не понимаю, - Василиса с не скрываемым непониманием смотрела на Броннера.

– Так, наши сценаристы написали сценарий рекламы, за тобой фотоколлажи, фото на баннер и в журналы, - продолжая перебирать бумаги, бубнил Маар.

– Давай скорее, - поторопила она Броннера, а я случайно вспомнил, как она утром просила меня скорее, и бросил на Огневу взгляд полный желания, от которого она вновь превратилась в помидорчика.

– Я не Маришка, я не могу вам объяснять про косметику, - недовольно пробурчал Броннер. А я, услышав имя Марины, невольно вздрогнул и помрачнел. Она уже три дня в Париже, а так мне и не позвонила, а я ей…

– Не томи, - умоляюще проскулила Василиса, топая ногами.

– Ладно, - отмахнулся Броннер, - у нас заказа на рекламу косметики для подростков. То есть ты должна сделать фото девушек для рекламы духов. Сегодня у нас фруктовые, цветочные и там еще одни, - отмахнулся Маар, - девочки подростки. Ты должна сделать как можно… - Маар явно не мог подобрать нужные слова, и поэтому особенно странно жестикулировал руками.

– Сладкие фото, - подсказал я. Они, как по команде, удивленно посмотрели на меня.
– Ты должна сделать так, чтобы хотелось съесть что-то сладкое, посмотрев на твое фото и я не имею ввиду разврат, - уловив их взгляды, объяснил я.

– Кажется, я поняла,- задумчиво произнесла она, вникая в свои мысли.

– Драгоций, тебя…- позвал голос с той стороны двери, заходя в кабинет. Позвал меня Маркус, который застыл в двери сложив руки на груди.

– Чего тебе?
– грубо переспросил я, кидая на него яростный взгляд, краем глаза улавливая, как напрягаются мышцы Огневой от злости.

– Тебя ждут в конференц-зале, - добавил он мне.
– А ты что тут делаешь?
– он скучающе осмотрел Василису, останавливая свой взгляд на ее ногах и скользя вверх по талии и груди, которую сегодня выделял корсет, который можно было разглядеть по очертаниям.

– Работаю, - огрызнулась Василиса, вспыхивая, как спичка от злости.

– То есть ты делаешь фотосъемку?
– презрительно фыркнув, осведомился Ляхтих.

– Да, - пробурчала она, терзая край платья и впиваясь в него ногтями.

– Слушай, если вы с ней спите это не повод брать неуча на работу, - насмехался над Огневой Марк.

Я уже ринулся, чтобы врезать ему, впрочем, как и Маар, который сдерживал себя, но, как я понял, она сама может постоять за себя.

– Тварь, - без особых эмоций хмыкнула она, замахнувшись и одарив его звонкой пощечиной, от которой на лице Марка остался характерный след и две едва заметные царапины от ее маникюра.

– Кто еще из нас тварь, а кто подстилка?
– грозно прошипел он.
– Мы тебя ждем, Драгоций, - последнее слово он специально ядовито выделил и, наградив Огневу ненавидящем взглядом, скрылся за дверью.

– Ты как?
– Маар подлетел к Огневой, которая была готова рвать и метать все, что находится вокруг.

Маар посмотрел на меня своим особым взглядом, который означал, что мне пора сваливать, и я, кивнув ему, скрылся за дверью, напоследок услышав, что Василиса попросила его продолжать съемку.

*

– Фэш, - подозвал меня к себе отец, после собрания. Все собрание Ляхтич бросал на меня косые взгляды и первую половину собрания я старался не смеяться из-за того, что на его лице красовался ярко-красный след от руки Огневой.

– Да?
– спросил я, садясь напротив стола отца в кресло.

– У меня к тебе просьба, - отец неуверенно говорил. И я знаю почему. Он никогда меня ни о чем не просил, а тут так сразу.

– Какая?
– я заинтересованно взглянул на него.

– Это будет касаться фирмы и твоей любви к Огневой, - неожиданно произнес отец, заставляя меня вздрогнуть в кресле.

*

– Фэш, ты чего такой странный?
– спросил меня Ник, когда мы заходили в наше кафе, в которое ходим каждый день.

– Проблемы с документами. Забейте, - отмахнулся я, не желая говорить истинную причину.

– Идемте сюда, - позвал нас Маар, затягивая за дальний столик в углу.

– Диана, - визгнул знакомый голос, а за ним послышался смех.
– Спасите меня,- визжала девчонка, а я поспешил повернуть голову в сторону смеха.

Василиса визжала со смеха из-за того что ее щекотал какой-то парень.

– Что она тут делает?
– высказал мои мысли Рознев.
– Подождите, - попросил он, поворачиваясь в сторону барной стойки.

Мы все повернули голову в ее сторону, чтобы понять что происходит. Рознев подошел к тому парню и пожал его руку, а затем и руку Огневой, но она кинулась на шею к Лехе с криками, что он ее спаситель.

– Как много у Огневой друзей, - иронично произнес Ник, кидая на меня веселый взгляд. И это он еще не знает, какие мы с ней друзья.

– Привет, - поздоровалась Василиса, подходя к нашему столику.

– Все, можешь уходить,- распорядился Рознев, садясь за свое место.

– Нет, самое главное оторвал меня от беседы с подругой и другом. А у Андрюхи, между прочим, проблема, - пожаловалась она Розневу, не обращая внимания на всех остальных за столом.

– И какие же?
– спросил Леха, подзывая официантку.

– Его Саша бросить хочет, - продолжала жаловаться она.

– Ну и правильно, нытика такого бросать надо, - насмехался Рознев, а Василиса его пихнула в бок, а тот не удержался и заржал во весь голос.

– Идиот, - пробурчала Василиса, обидчиво складывая руки на груди.

– Что хотите?- поинтересовалась та темноволосая официантка, которая мне еще в первый раз понравилась.

– Диана, нам чего-то съедобного и свежего, - попросил Рознев. Неужели он знает всех, с кем я имею дело?

– Мне кофе, - сказал Маар, рассматривая меню.
– Слушай Василиса у тебя такой удар, у Ляхтича до сих пор след остался, - похвалил ее Броннер, а Огнева в очередной раз залилась краской.

– Ник, а ты пойдешь на вечеринку с Захаррой, или она одна пойдет?
– перевела тему Василиса, не замечая, что нажала на самое больное для Лазарева.