Больше, чем я просила
Шрифт:
Они пригласили Василия на своё венчание за ужином. Тот сначала был очень удивлён, но эта эмоция быстро сменилась слезами счастья. Он долго обнимал то Тату, то Артёма и не мог выразить словами свою радость за них.
***
Вечером в своей комнате Тата выбирала платье для венчания. Она долго перебирала вещи в своём шкафу и наконец нашла самый лучший и идеальный вариант. Это платье она ни разу не надевала из-за невероятно белого цвета.
Тата вытащила платье из шкафа, повесила на вешалку и стала аккуратно разглаживать. Это было обычное платье с вырезом «кармен», перетянутое резинками под грудью, на талии и на спущенных рукавах. Единственный
И вот наступил этот волшебный день! Тата встала ранним утром и надела платье. В зеркале её отражение говорило само за себя. Тата никогда прежде не чувствовала себя такой красивой. Она вообще не считала себя красавицей. Скорее ей больше подходило определение «миленькая». Но это платье шло ей так, как не шло ещё ни одно в её жизни.
Тата вышла из своей комнаты и увидела, как тоже самое сделал Артём. Как только она взглянула на него, его лицо сразу озарила улыбка, Он был одет в белую рубашку и светло-бежевые брюки.
– Ты готова? – спросил он.
– Как видишь…
Он подошёл к ней и взял за обе руки.
– Ты самая прекрасная девушка на свете.
– Это потому что ты рядом. Идём?
– Да. А Василий?
– Он сказал, что пойдёт пораньше и встретит нас там.
Тата не представляла, как дальше сложится жизнь, но была уверена, что этот день навсегда останется в её памяти. Красную церковь Царицы Александры она одухотворяла и считала её Святой покровительницей их с Артёмом союза. Она как будто приглашала их в свои стены, а отец Борис через её благословение говорил и действовал за неё.
Она навсегда запомнит глаза дедушки: все в слезах, но полные радости за них. Василий всегда был человеком замкнутым, но в этот день он разделял с ними каждое мгновение. Глядя на дедушку, казалось, что для него существовали только она, Артём и церемония соединения их душ, а он сам пока ушёл на второй план.
Таинство венчания заняло много времени, но в итоге между Татой и Артёмом был заключён церковный брак и они были провозглашены мужем и женой перед Богом.
После бурных поздравлений Василий сразу отправился домой и оставил их наедине друг с другом.
Когда Артём и Тата отошли от церкви на почтительное расстояние, он спросил её:
– Теперь я могу тебя как следует поцеловать?
– Ты спрашиваешь меня об этом сейчас, когда сам Господь дал тебе на это согласие?
– Эх, Тата, Тата…
Артём схватил её за талию и поднял над собой. Тата звонко засмеялась, а он стал кружить её вокруг себя, а потом осторожно спустил на землю и поцеловал.
– Неужели теперь ты моя жена?.. – заворожённо глядя ей в глаза, спросил он.
– Мне тоже в это не верится, но когда я смотрю на него, – она коснулась серебряного кольца на безымянном пальце правой руки, – то сразу понимаю, что это реальность. Артём, возможно ли на земле испытывать такое счастье? Мне кажется, я не выдержу такого количества счастья…
– Я разделю его с тобой, родная моя. Я не знаю, какие испытания нам подготовила жизнь, но я верю, что вместе мы выстоим против чего угодно. А сейчас пока нашему счастью ничто не мешает, я хочу раствориться в нём вместе с тобой.
Он накрыл лёгким поцелуем кончик её носа, и Тата засмеялась, а потом задала вопрос:
– Артём, а как ты смотришь на то, чтобы прогуляться до рынка? Я бы что-нибудь съела.
– С тобой – куда угодно!
***
На переполненном людьми рынке они купили фрукты, сыр, хлеб и бутылку вина. Ей понравилось делать покупки с Артёмом. Тата смотрела на него и спрашивала себя, существовало ли в нём что-то, что ей
не нравилось? Это казалось невероятным, но она ничего не находила.Когда они дошли до рыбацкой хижины уже начало темнеть. Тата сразу зажгла свечи на деревянном столе, а потом решила вымыть фрукты и порезать сыр.
– Артём, красивых фужеров для вина, к сожалению нет. Только алюминиевые кружки.
– Ничего! Так даже интереснее, – ответил Артём, пытаясь открыть бутылку вина. Он перепробовал кучу вещиц, которые могли ему в этом помочь. В результате у него это получилось с помощью какого-то инструмента. Тата в темноте не разглядела, что это было. Да даже если бы и разглядела, навряд ли поняла.
Когда они сели за стол, Тате уже расхотелось есть. Её сердце то замирало, то начинало биться со всей силы. Артём сидел напротив и смотрел на неё так, что она не могла даже думать о чём-то кроме него.
Стояла такая тишина, что она чётко слышала, как он дышит.
Вдруг он спросил её:
– Тата, можно тебя попросить встать из-за стола?
Она медленно сделала это, ощущая дрожь глубоко внутри себя.
Тата оказалась перед ним во весь рост. Он резко вскочил со стула и его поцелуй окончательно разделил её жизнь до него и вместе с ним. Теперь она ступила на новый этап своей жизни, который был наполнен заманчивыми ожиданиями и непредсказуемыми страхами. Но с ним она готова была идти куда угодно.
Когда Артём оторвался от её губ, то внимательно всмотрелся в её лицо:
– Ну наконец-то, – улыбнулся он. – В твоих глазах я больше не вижу сомнений. Ты моя…
Он коснулся губами её век. Тата от этого пошатнулась, но он удержал её за талию.
– Тата, зря ты не поела. Я за тебя волнуюсь. Может всё-таки…
– Нет, Артём, не могу думать о еде. Не могу думать ни о чём кроме тебя. Я хочу быть твоей…
Поцелуем он вернул ей часть сил, и на еле волочащих ногах подвёл к кровати. Тата села на её край. Артём опустился вслед за ней и положил на колени её стопы. Он скинул с её ног белые балетки и коснулся губами кончика её большого пальца, а потом стал подниматься ваше… И вот его губы уже изучали под тканью платья её колено. Он продолжал двигаться вверх, и Тате пришлось полностью лечь на кровать.
Задержавшись в середине её груди, он прошептал:
– Как же стучит твоё сердце… Тата, ты вся словно из хрусталя. Ужасно боюсь тебя разбить.
– А я боюсь, что после твоих прикосновений меня на земле не останется. Мне кажется, во мне не осталось сил…
– Скоро их в тебе будет больше, чем когда-либо…
– Артём…
Она раскинула руки в стороны, а её голова от слабости упала на бок. А дальше всё смешалось. Её органы чувств вдруг обострились до такой степени, что ей казалось, что она не выдержит, потому что для этого нужны нечеловеческие возможности. Её тело превратилось в бескостную сверхчувствительную массу, и она больше не воспринимала себя по частям. У неё было ощущение, что он как будто разобрал её, а потом собрал что-то новое и незнакомое для неё, но удивительно прекрасное. Особенно чётко эта мысль стала осознаваться ею, когда ощущение реальности стало возвращаться к ней. Она проговорила, еле шевеля губами:
– И где же твои обещанные силы? – она посмотрела на него полузакрытыми глазами.
– Поспи, – шепнул он её на ухо, и она повернулась на бок к нему спиной.
– Через две секунды будет сделано…
Она не поняла, произнесла ли эти слова вслух или мысленно, потому что сон быстро накрыл её.
***
Тата проснулась от чувства дикого голода. Полностью открыв глаза она увидела, что яркий солнечный свет пробирался сквозь прозрачные занавески. Она повернулась: Артём ещё спал. Тату снова накрыло чувство сильного голода. Она чётко осознавала: если она сейчас не поест, то ей конец.