Больше не люблю тебя, жена

— Сашуль, бывает такое. Люди разводятся, — говорит она, и ее голос подрагивает.

Знаю, просто хочет подбодрить. Ведь видит, что я сама не своя. Но получается у нее так себе. Единственное, чего мне сейчас хочется, — так это остаться одной и не думать ни о чем.

— Не нужно, мамуль. Я все понимаю. — Шмыгаю носом, как ребенок. — Пройдет, не переживай.

Мама прекрасно видела девушку, которая бросилась на шею моего бывшего мужа. Все видели, в том числе водитель и отец. Папа на него даже прикрикнул, чтобы тот поторопился и скорее выехал из двора, куда нам вообще не следовало приезжать. Но Загорский-старший был хорошим человеком. Мы не могли равнодушно сидеть в стороне.

— Ты ее… знаешь? — аккуратно интересуется мама.

Не нужно гадать, чтобы понять, о ком она.

— Нет, не знаю, — шепчу хрипло. — И знать не хочу.

Моя ладонь сжимается крепче. Теплые и мягкие пальцы обхватывают мое запястье, подносят к губам. Мама оставляет на коже поцелуй. Открыв глаза, застаю ее в слезах.

— Ну, мам… — Невольно я и сама начинаю плакать. Сдержать эмоции не получается.

Мама прижимает меня к себе. Положив голову на плечо, все же плачу. Потому что мне больно.

Больно осознавать, что нас больше нет. А ещё больнее от мысли, что Миша посчитал меня гулящей и не принял собственного ребенка. Так хочется уехать отсюда как можно дальше! Не видеть знакомых лиц, не отвечать на вопросы, которые выворачивают меня наизнанку. Не знаю, на сколько меня хватит. Но пока я не могу покинуть этот город. Тут моя работа, мой дом, мои родные…

— Останься здесь, милая. Не уезжай. Я буду волноваться за тебя.

— Не стоит. Пройдет, мам.

— Но я все равно хочу быть рядом.

— Понимаю, но я, напротив, всегда хочу остаться одна. — Отстранившись, я поднимаю на нее глаза.

— Хорошо, как скажешь. — Мама понимающе кивает. — А про малыша? То есть… Когда на обследование идти собираешься?

— На днях. — Я снова вытираю слезы и, забрав чашку с чаем, делаю глоток.

— Давай я поеду с тобой?

— Хорошо, мам… Я… посмотрим.

И опять получаю кивок. Мама не хочет давить, но в то же время я вижу, что она надеется, что я соглашусь. Прости, я сейчас в таком состоянии, что никого видеть не хочу. Даже Олю, которая вообще не задаёт никаких вопросов. Лишь молча готовит, взглядом приглашая меня поесть.

Через час я всё-таки встаю и, попрощавшись с мамой, выхожу дома. Отец во дворе разговаривает по телефону. Услышав, как расходятся ворота, поворачиваюсь и вижу машину брата, которая заезжает в гараж.

— Уже уходишь? — Заметив меня, папа быстро прощается со своим собеседником и подходит ко мне.

— Да, мне пора.

Папа молча смотрит мне в глаза. Разглядывает покрасневшее и явно опухшее от слез лицо, а потом мягко дотрагивается до моей руки.

— Все будет хорошо, Саша. Ты достойна лучшего. И я уверен, что в твоей жизни появится человек, который будет любить тебя и ценить.

Нет, папа. Не будет. В ближайшие несколько лет — уж точно.

— Спасибо, пап. — Поблагодарив, прижимаюсь к нему и, положив голову на его плечо, дышу. Втягиваю в лёгкие исходящий от него запах табака, смешанный с парфюмом. — Спасибо, что не давите…

— Саш, — зовёт меня Егор. — Ты куда? Останься у нас, а?

— Зачем? — Я отстраняюсь от папы. — Нет, я к себе.

— Давай подвезу, а? Как раз поговорим. Мне есть, что тебе сказать.

— Хорошо, — соглашаюсь, но потом сразу же жалею. Потому что если родители не давили, не лезли в душу и не ковыряли душевную рану, то Егор уж точно не станет молчать.

Выкинув из головы лишние мысли, бросаю на отца взгляд. Уголки его губ приподнимаются изображая улыбку, но я прекрасно вижу печаль и боль в глубине его глаз.

Ему жаль меня. Он бы меня не отпустил, будь его воля. Но знает, что я не прислушаюсь и уйду при любом раскладе. Поэтому не настаивает.

Уже в машине я достаю звонящий телефон. На экране незнакомый номер, и я, естественно, не отвечаю. Не хочу лишних разговоров, тем более непонятно с кем.

— Как ты? — Казалось бы, такой элементарный вопрос, но почему-то из уст брата он звучит как издевательство.

— Зачем ты остался там? Почему с нами не приехал после того, как…

— Между ними ничего нет, Саша, — перебивает меня Егор. — Если ты думаешь, что Загорский тебе изменяет, то зря. Выбрось из головы такие мысли, ок? Она ему даром не сдалась.

Я бы поспорила, но отворачиваюсь к окну и молчу весь путь. На самом деле я даже обрадовалась, когда Егор сказал, что останется у Михаила. Но когда увидела ту девицу… Захотелось силой затащить брата в машину.

— Только не говори, что Михаил опять вытащил тебя из какого-то дерьма, — вдруг приходит догадка.

Егор усмехается, бросив на меня короткий взгляд, но потом устремляет взгляд на дорогу. По выражению его лица видно: я угадала. И судя по тому, что брат молчит, поджав губы… Вляпался он опять по-крупному.

— Что ты снова натворил?

— Ничего такого. — Он качает головой. — Но ты будь аккуратнее, окей? Я, конечно, не думаю, что тебя кто-то тронет, поскольку ты постоянно под наблюдением, но все же…

— Под чьим наблюдением?

Егор сжимает руль пальцами до побелевших костяшек.

— Рядом с тобой я говорю все подряд, — ворчит он. — Ну как — под чьим? Под моим, конечно!

— Бред не неси. За тобой самим наблюдение надо. Никогда не видишь яму с дерьмом, даже если она перед глазами стоит. Ладно, мне все равно. Сама справлюсь в случае чего… Большая девочка.

Замечаю очередную усмешку. К моему удивлению, брат не спорит и ничего больше не говорит. <