Большие чемпионы

Джек родился 24 июня 1895 года в шахтерском городке Ма-насса, штат Колорадо. В 16 лет он ушел из дома и стал бродяжничать. Драться он научился примерно тогда же, когда и ходить, и поэтому подрабатывал «боксерскими» боями в барах, как правило выступая под именем Кид Блэки. По слухам, он провел около сотни «незарегистрированных» боев. В одном из таких боев он нокаутировал Энди Мэллоя, который стал его самым первым менеджером.

Публика легко простила бы Демпси это буйное детство, плавно перешедшее в еще более буйную юность (может быть, за исключением одного скрытого от нее факта: его первая жена была проституткой; а он, до того как стать мужем, был ее сутенером), но был другой момент в его биографии, с которым общественность долго не могла смириться. В 1916 году Джек пресытился бродячей жизнью, а в 1917-м Америка вступила в Первую мировую войну. Джека, как и многих других, призвали в армию, но он решил, что раз страна вступила в войну без его согласия, то и воевать она тоже будет без него. В результате Дядя Сэм так и не смог надеть на него униформу, а всего через полгода после окончания войны этот «предатель» занял самый почетный пост после поста президента. О том, чтобы посадить чемпиона за уклонизм, не могло быть и речи, тем более что Джек представил дело так, что он являлся единственным кормильцем семьи, а потому его нельзя было призывать в армию.

Однако кинозапись боя Демпси с Уиллардом пошла колесить по США, и его популярность выросла как на дрожжах. Со времен Тома Шарки такого бокса не видели. Но Шарки можно было остановить, что некоторые и сделали, а Демпси — нет. Джек не бил своих соперников на ринге, как прежние чемпионы, не унижал их, как Джек Джонсон, а уничтожал. Он как будто видел в каждом противнике человека, который пытался вернуть его в те трущобы, из которых он с таким трудом вырвался. Америка во многом еще была несколько первобытной страной, и такое отношение к делу и к людям вызывало уважение, если не восхищение. По тогдашним правилам боксер, пославший противника в нокдаун, мог ударить его в мгновение, когда тот отрывал руки от пола, даже не дав ему выпрямиться. Именно это и делал Демпси в бою с Уиллардом, стоя над несчастным Джес-сом с занесенной, как топор палача, рукой. Для публики это было страшно, ново и интересно, и она быстро забыла сачкующего чемпиона Уилларда и всем сердцем полюбила Демпси, которому дала кличку Манасский Мордоворот.

Сам того не зная, Демпси очень точно воплотил образ человека своего времени, так называемых «бурных двадцатых» (по-английски буквально — ревущих), своего рода Великого Гэтсби на ринге, не останавливающегося ни перед чем ради достижения своей цели. Но Гэтсби, герой романа певца того времени Фицджеральда, в конце концов дал слабину, покорившись любви, и погиб. Джек Демпси слабину не давал никогда.

Когда анализируешь его карьеру, не можешь не удивиться тому, как мало он сделал после того, как завоевал чемпионский титул, и как много при этом успел. За вторую половину 1919 года и весь 1920-й он провел от силы три-четыре демонстрационных боя и две официальных защиты против достаточно бесцветных противников, но стал безоговорочной звездой во многом благодаря очень талантливой раскрутке своего образа двумя главными членами его команды: промоутером Тексом Ри-кардом и уже знакомым нам менеджером Джеком Кернсом. В июле 1921 года состоялся один из самых известных его боев.

Его противником на этот раз был француз Жорж Карпан-тье, личность весьма колоритная. Герой той самой войны, от участия в которой Джек «уклонился», при этом галантный, как король, любивший и умевший красиво говорить и к тому же так увлекавшийся разведением редких видов цветов, что его прозвали Орхидейщиком. Плюс к этому джентльменскому набору Карпантье еще был умным и техничным боксером, чемпионом мира в полутяжелом весе и обладал чудовищным ударом справа.

Именно этот удар чуть не стоил Демпси короны уже во втором раунде. После него Джек находился в состоянии «грогги», то есть фактически в нокдауне на ногах, но сумел дотянуть до гонга. В углу Карпантье в перерыве после этого раунда царило уныние. Жорж сломал большой палец. Он отказался капитулировать и продолжил бой, но спасти его уже ничто не могло. В четвертом раунде Демпси нокаутировал его.

После этого Джек сделал необходимые выводы. Тот факт, что Карпантье, который и для полутяжа был легковат, чуть не нокаутировал его, а также то, что он не мог прорваться через защиту француза, несмотря на все свое превосходство в силе, произвело на него неизгладимое впечатление. (В самом деле, взвешивание перед боем проводилось за закрытыми дверями, так как Карпантье весил всего 73,5 кг, но в официальных бумагах ему накинули еще 4,5 кг.) Демпси впервые убедился в том, что одной злобы может и не хватить для победы. Нет, он и не думал от нее отказываться, но ее нужно было чем-то подкрепить.

Еще лучший урок Демпси получил от следующего своего соперника, очень опытного и неудобного Томми Гиббонса, которого он победил, но нокаутировать не смог.

Следующий бой Джека Демпси, состоявшийся 14 сентября 1923 года, стал самым знаменитым в его карьере. Его противником на этот раз стал здоровенный аргентинец Луис Фирпо, которого прозвали Бешеным Быком из Пампасов. Он налетел на боксерскую Америку как ураган. Впервые он появился здесь в 1922 году и одержал три победы нокаутом над малоизвестными боксерами, но тогда его практически не заметили. Фирпо вернулся на родину, а в следующем году совершил еще один набег на Америку. На этот раз не заметить его не получилось. С середины марта до середины августа, то есть всего за пять месяцев, он провел пять демонстрационных боев и восемь официальных, из которых семь выиграл нокаутом, а один по очкам. Среди прочего он поставил точку в карьере Джесса Уил-ларда, который попытался вернуться на ринг, но Фирпо нокаутировал его в восьмом раунде. После этого аргентинец вызвал на бой Демпси, и тот ему не отказал.

Когда читаешь описание этого боя, трудно представить себе, что все действо продолжалось 4 минуты 57 секунд, считая и минутный перерыв между раундами.

Вероятно, у Демпси был какой-то план на этот бой, но он полетел к чертовой матери уже через несколько секунд после его начала. Фирпо, который был намного выше и тяжелее Демпси (191—186 см и 98—85 кг соответственно) начал бой с того, что нанес Джеку очень сильный удар. В принципе это был нокдаун, но Демпси двинулся не назад, а вперед, и сошелся с Фирпо в клинче. Нескольких секунд ему хватило, чтобы прийти в себя. После этого он перешел в такую же штурмовую атаку, как в бою с Уиллардом, и секунд через 20 после левого бокового в нокдауне оказался уже аргентинец. Он с трудом встал на счет «девять», и Демпси бросился его добивать. За считанные секунды Луис падал еще дважды, но когда после третьего нокдауна потерявший всякую осторожность Демпси бросился добивать Фирпо, тот неожиданно встретил его точным ударом справа. Демпси упал на руки, но тут же вскочил, прежде чем рефери успел открыть счет, и обрушил на многострадальную голову

Фирпо свой правый кросс, после которого тот оказался на полу в четвертый раз. Когда Луис поднялся на ноги, Джек сделал откровенную глупость: стал кружить вокруг него, выбирая удобную позицию для нанесения последнего нокаутирующего удара, и не заметил, что у него за спиной оказались канаты. Огромный аргентинец прижал его к ним и в суматохе нанес удар справа, то ли кросс, то ли апперкот — историки расходятся на этот счет, некоторые даже утверждают, что это был левый хук, — и Демпси вылетел с ринга между канатами! Помост был достаточно высоким, и он упал прямо на головы стоявшим там журналистам. Джек, которому ни руками, ни ногами не на что было опереться, кроме тел и голов репортеров, прохрипел: «Помогите мне встать! Помогите мне встать!» Его с трудом запихнули обратно на ринг, и бой продолжился. Как ни странно, но Фирпо не бросился его добивать: то ли слишком уважал после четырех нокдаунов, то ли силы кончились. Это была роковая ошибка, которую Демпси не простил. Но прежде чем перейти к дальнейшим событиям этого боя, я хочу сделать маленькое отступление.

Среди многих зрителей, находившихся в тот день в зале, был великий американский писатель Томас Вулф, к сожалению, мало известный в России. Он был простым любителем бокса, а не специалистом, но тем не менее подметил одну деталь, которая ускользнула от экспертов. Позже Вулф опишет это в своем романе «Паутина и скала». Суть его рассказа заключается в том, что Демпси до падения с ринга и после — это два совершенно разных боксера. Первый — это бешеный мордоворот, сильный, как носорог, и такой же «осторожный». Он шел вперед в открытой стойке, не заботясь о защите, словно у его противника не было рук. Второй — абсолютно спокойный и безжалостный хищный зверь, столь же смелый, сколь и осторожный. «Против него у Фирпо не было никаких шансов», — подводит Томас Вулф итог своему рассказу.

И шансов действительно не было, а если они оставались, то аргентинец упустил момент. Демпси атаковал безудержной серией ударов, и Фирпо снова оказался на полу. Но он опять встал, и последние секунды прошли во встречном бою.

Второй раунд продолжался всего 57 секунд. Все это время Фирпо бил мимо цели, а Демпси ждал момента — и дождался. Очередной его удар нашел челюсть аргентинца, и тот беспомощно рухнул на пол.

Вряд ли кто-то тогда мог себе представить, что Джек Демпси защитил свой титул в последний раз. Он потеряет его лишь через три года, но за все это время проведет только десяток демонстрационных боев, в ходе которых, правда, нокаутирует большинство смельчаков, решившихся подставить свои головы под его «демонстрационные» удары.

Джек прожил очень долгую жизнь. Был достаточно богат и пользовался всеобщим уважением и любовью. Однако как-то раз ему пришлось тряхнуть стариной —"в прямом и в переносном смысле одновременно. Он выходил из такси, когда на него напал какой-то громила. Джек нанес только один удар, свой любимый левый хук, и бугай свалился без сознания. Демпси тогда было уже за 70.

31 мая 1983 года его жена, уже четвертая по счету, собралась пройтись по магазинам, но в последний момент засомневалась. Ей показалось, что муж, которому меньше чем через месяц должно было исполниться 88 лет, очень плохо себя чувствует. «Не беспокойся, милая, — сказал ей Джек и ухмыльнулся. — Я слишком крутой парень, чтобы помереть».