Большие деньги, маленькие люди

Влад шёл вместе с Серым

– Раньше нас не шмонали, какого хрена начали сейчас? – Влад говорил шёпотом.

– Я сам не понял… ещё на крыше мужик с автоматом стоит, – так же шёпотом ответил Сергей.

– Вот срань…что-то не ладное, не нравится мне это, – оглядываясь по сторонам, Влад заметил, что напуганы все, кроме Насти. Она будто видит автоматы перед лицом каждый день и уже не устрашается этому. (Стальные нервы), подумал Влад.

Саня нёс коробки и рассматривал этот кинозал (должно быть, раньше здесь было красиво), мелькнуло в его голове. Да, даже очень, но сейчас это место превратилось для встреч всяких «гангстеров».

– Друзья мои, я Вас так заждался! Подходите, не бойтесь, – а это заговорил Виктор Анатольевич, главный наркоторговец Москвы.

Фамилия Хрустов, в 90-е была Московская ОПГ Хрустова, самая влиятельная и большая. Называют его, как несложно догадаться, Хруст, и дело не только в фамилии. Говорят, под его ударами чья-нибудь черепушка издаёт характерный хруст, который больше нигде не услышать, правда это или нет, проверять не хочется.

Длинные чёрные волосы, зачёсанные назад, идеальная борода, небольшой шрам пол левым глазом, в сером костюмчике, весь из себя мистер элегантность.

– Вы привезли мой товар, молодые люди?

– А разве не видно трёх коробок? – огрызнулся Сергей.

– Видно, Серёжа, видно. Плохое настроение? – спросил Хруст, смотря прямо в глаза Сергею.

– Вроде бы нормальное…

– Может закроем сделку и всё, разойдёмся? – перебил Влад.

– Владислав, не прилично перебивать друга, который отвечает на мой вопрос… но сделку и правда нужно закрыть. Поставь эти чёртовы коробки, что ты с ними стоишь! – обратился Хруст к Сане.

– Сейчас мои люди всё проверят и Настенька заберёт деньги, да, Настенька? – теперь его взор направлен на неё.

– Конечно, Виктор Анатольевич! – она его явно не боялась, в отличие от остальных.

– Какого хрена вылупился? – Сергей наехал на охранника. – Ты глухой?

– Серёжа, зачем же так грубо, человек может подружиться хотел, а теперь передумает, ведь злых никто не любит, от злых все отворачиваются, – вмешался Хруст.

Конец ознакомительного фрагмента.