Большие девочки не плачут

Однако в подземелье никого не оказалось.

– Там в самом деле кого-то держали?! – шепотом спросила она у Кости.

Он кивнул.

– И… где они?

– Спасены, – уклончиво ответил Костя, мы распрощались с обалдевшей (или играющей роль?) Натальей и покинули дом.

– Куда теперь? – спросила я.

– К комиссару.

– Но мы же не имеем никакого отношения к Рейчел! У нас не примут заявления!

– Ты не в России, Катя. Это в России тебя могут отфутболить, если ты не родственница, и заявление принимают только по прошествии трех дней после исчезновения. Здесь другие порядки. Да вообще-то в крайнем случае и Абдулла может обратиться в полицию. Но думаю, что и я смогу объяснить ситуацию. А местной полиции лишние проблемы не нужны.

– Ты думаешь, что она мертва?

– Скорее всего. Навряд ли она сбежала. Тем более все документы остались. Если бы она еще исчезла одновременно с отъездом морских пехотинцев, можно было бы решить, что она отправилась на родину – или какую-то американскую базу – вместе с ними. Но она исчезла на сутки позже. В подземелье ее не держат.

– Тут может быть много подземелий, – заметила я.

Костя только усмехнулся.

* * *

Комиссар внимательно нас выслушал.

– Я не знаю, где ее искать, – вздохнул он. – Если она на самом деле мертва, то труп может быть закопан в снег, спущен на дно озера… По крайней мере, никто никаких трупов не находил. В морге лежат только те, про которые вы знаете. Могу выяснить, не покидала ли она страну на самолете или поезде…

– Документы остались.

Комиссар развел руками. Я подала голос и сказала про мобильный телефон. Ведь можно выяснить не только местонахождение трубки, но и номер последнего звонившего абонента. Комиссару явно очень не хотелось заниматься еще и исчезновением американки, но он сказал, что попробует что-то сделать. Это все-таки входило в его обязанности.

* * *

Комиссар позвонил Косте на следующий день и сказал, что звонили из гостиничного номера – той самой гостиницы, где зарегистрировалась я, а теперь жила Алла, где жил Майкл, а с ним сама Рейчел, где изначально жила моя работодательница Лариса.

– Кто живет в этом номере? – тут же уточнил Костя.

Оказалось, что Александра Петровна Свиристелкина (в настоящее время находящаяся в Петербурге), которая на этом курорте почему-то носит восточные одежды. Правда, в последнее время вроде бы никто никаких женщин в восточной одежде здесь больше не видел. Номер, по словам комиссара, был оплачен до десятого января.

Я вообще не понимала, зачем Лена-Гюльчатай, она же – Александра Петровна Свиристелкина номер два, снимала гостиничный номер. Она же вроде живет у Василия. Или это нужно было для каких-то дел? Как база среди основных зданий курорта?

Комиссар попросил нас приехать. Вероятно, ему не хотелось самому разбираться с русскими, да он мог и не понять всех нюансов русского языка.

На двери номера висела табличка «Не беспокоить». Комиссар попросил пригласить горничную, и та заявила, что табличка висит уже третий день, и она в номер не заходила. Комиссар с Костей переглянулись. Рядом стоял администратор с ничего не выражающим лицом. Комиссар попросил принести универсальный ключ. Администратор достал его из кармана и раскрыл дверь. Сам в номер зайти даже не пытался.

Первым вошел комиссар, за ним последовал Костя, затем заглянула я.

На кровати на боку, лицом к окну и спиной к двери, лежала женщина, прикрывшись одеялом до шеи. На спинке кресла висело черное одеяние, в котором ходила Гюльчатай – или точно такое же. На звук открываемой двери женщина никак не отреагировала. Она вообще не шевелилась. Одеяло не вздымалось от дыхания.

В комнате было холодно. Балконная дверь оказалась приоткрытой, и в комнату постоянно поступал холодный воздух. Комиссар тихо выругался и обошел кровать с другой стороны, потом достал мобильный телефон и вызвал помощь.

– Официально опознаете ее? – спросил он у Кости и у меня.

Это была Рейчел. Она была мертва.

Костя пригласил Майкла, и тот разрыдался, как ребенок. Мне было его жаль. Вроде бы только что снова обрел свою любовь – и снова потерял, теперь уже навсегда.

– Ее застрелили? – спросила я у Кости уже в коридоре.

Я видела только лицо Рейчел, потом меня попросили выйти.

– Нет. Ее убили голыми руками. Как того мужчину в женском восточном наряде…

– Хасан? – одними губами спросила я.

Костя пожал плечами. Неужели Хасан, брат Абдуллы, связан с Леной-Гюльчатай? Или даже с Василием Токлеусом? Какие у него с ними могут быть общие дела? Но я понимала, что, наверное, никогда не получу ответов на эти вопросы.

Майкл сказал, что займется организацией отправки тела Рейчел в США, чтобы похоронить ее на родине. Это устраивало всех, включая Абдуллу.

Глава 32

Еще через день Костя получил странный звонок. Мы лежали в постели, расслабленные после любви, и в этот момент позвонил незнакомый номер. Я ничего не поняла из реплик Кости на английском, а абонента на этот раз не слышала.

Поговорив, он быстро вскочил с кровати и начал одеваться. Я приподнялась на одном локте.

– Ты куда? – спросила я.

– Оставайся дома! – рявкнул Костя. Так он со мной ни разу не разговаривал. Я удивилась. Интересно, что же ему сообщили?

Я все-таки встала и тоже принялась одеваться.

– Кому сказал – лежи!

– Почему я должна лежать?

– Идиотка, это опасно!

– Что опасно?

Костя не ответил, только махнул рукой и вылетел из комнаты. Я оделась, как пожарный. Я решила последовать за Костей. Мне было просто интересно и любопытно! Остальные обитатели нашего дома не обратили на нас внимания.

К моему удивлению и радости, Костя не взял машину. А то как бы я за ним следовала? Костя даже не оглядывался! Что же такое случилось?

Он бежал вверх по склону. Ведь можно же было сколько-то проехать на машине! Почему он ее не взял?! Потом он свернул с основной дороги на боковую тропинку. Не знаю уж, кто ее протоптал. Это не было ответвлением ни к какому дому. Все подъездные дорожки были значительно шире – по ним мог проехать автомобиль, а здесь была именно тропинка. Я подняла голову.

Тропинка, как я поняла, петляла к самой вершине горы. Что же там находится? Какое-то строение… Может, это храм? Нет, не похоже ни на православный, ни на католический, ни на мечеть. Или просто святилище? Может, в этих местах остались язычники? Или живут какие-то сектанты? Я почему-то считала, что на вершине горы должно стоять нечто, связанное с отправлением какого-то культа. Возможно, я ошибалась. Ну что ж, подойдем поближе и посмотрим. И ведь явно по этой тропинке кто-то регулярно ходил! Она была хорошо вытоптана.