Большие пожары

«Боцман» и «Штурман», увеличивая ход, беспрерывно выли, прося очистить им путь. На корме буксируемого судна огонь усиливался и расширялся.

Другие корабли торопливо выбирались из гавани. Они уходили в ночную мглу, в разъяренное море, в грозную зыбь, не будучи уверены, что вернутся обратно.

Шлюпки с «Красного луча» подошли к маленькой пристани, где сидела Ленка-Вздох. Сюда хлынули милиционеры и народ. Прибывших моряков обступили со всех сторон. Ленка-Вздох, стиснутая плечами мужчин, слышала, как высокий человек, вероятно, начальник милиции, спросил:

— Где капитан?

Ему ответил моряк с золотым вензелем на фуражке:

— Капитан пересел на буксирный пароход «Штурман».

— А вы кто такой?

— Я первый помощник.

— Так. Отчего случился пожар?

— Здесь какая-то преступная тайна, умышленный поджог.

— Кто мог поджечь?

Первый помощник, помедлив немного, громко заорал, словно перед ним стояли глухие.

— У нас вечером был из посторонних только один человек. Он назвался корреспондентом от местной газеты. Предъявил нам удостоверение. Редакция, якобы, поручила ему осмотреть наше судно и описать свои впечатления. Капитан позволил ему это. Он заглядывал в каждую дыру судна. А через полчаса, как он оставил нас, вспыхнул пожар…

Ленка-Вздох тихо застонала. Больше ничего она не могла воспринимать. Когда моряков под конвоем повели в город, она, оставшись в одиночестве, снова беспомощно опустилась на каменные ступеньки пристани. Стало душно. Распахнула полы нового пальто. Несколько секунд сидела съежившись, маленькая и неподвижная, а в мозгу бушевали мрачные вихри. Вдруг откинула голову и, словно тяжелый камень в море, свалила вглубь своей души страшный упрек:

— Слышала, что ты натворила? Какие еще наряды купишь себе? Эх, ты, продажная тварь…

«Красный луч», буксируемый двумя пароходами, приближался уже к выходу из гавани. Пожар на нем, разгораясь, свирепел, пробирался к спардеку. Все выше и трепетнее становились извивы пламени.

По всей гавани бегали зловещие тени. В озаренном небе творилась кутерьма. На берег падали клочья едкого дыма. Толпа гудела и передвигалась, словно колеблемая ветром. Трудно было стряхнуть с себя ощущение гибельного конца: горящее судно отплывало, но, может быть, для того, чтобы хлынуть на город потоками огня. Но вот «Красный луч» стал выходить из-под защиты каменного мола, выдвигаясь на морской простор. И вдруг, попав в громадные волны, бешено вздыбился, словно хотел стать на корму. Два буксирных парохода, мотаясь, осадили его вниз. Теперь огненное чудовище находилось за стеною гавани. Оно металось из стороны в сторону, падало с борта на борт, зарывалось в зыбь, упиралось, проявляя упрямую непокорность, а его отводили на стальных буксирах все дальше и дальше. Толпа радостно загалдела, расхваливая на разные лады отважных моряков.

— Когда вернутся, носить их будем по всем улицам, точно иконы.

— Молебен за них служить.

— Молебны — ерунда. Ордены им и пенсию до гробовой доски.

— Раз они спасли город, лучший дом им нужно отдать.

Ленка-Вздох, поднявшись, направилась к людям. Что-то хищное проснулось в ней. Походка стала крадущейся, как у пантеры. Она всматривалась в одежду мужчин, в их лица. Ей нужно было найти человека в прорезиненном пальто, с бородавкой у левой ноздри, чтобы озлобленно вцепиться в него руками и зубами, а потом завыть на весь мир о тайном поджигателе. Она не замечала, что ветер давно сорвал с ее головы голубую шляпку. Волосы ее растрепались, а на бледном лице отражалась напряженность изувеченной души.

С моря доносился рев пароходных гудков. «Красный луч» удалился от гавани на несколько миль. Он весь оброс золотыми перьями, взъерошиваемыми ветром. Вдруг озарилось все небо, словно вспыхнуло в нем новое солнце. Народ с криком и с воплями шарахнулся из порта. Все бежали к воротам, в город, сталкиваясь и давя друг-друга.

Ленка-Вздох повернулась к морю.

На «Красном луче» взорвалась палуба. Нефть, расплескиваясь, полилась через борт, продолжая гореть на волнах. Вокруг судна бушевали световые вихри. Из распоротых трюмов с необузданной силой вырывалось пламя, яростно взмывало в воздух и загибалось за корму огромнейшей лучистой дугою. В сторону города, отрываясь от пожара, неслись крутящиеся огненные облака. Но ветер был слишком могуч — он сбивал их вниз, на зыбчатые холмы. Издали, вплоть до порта, колыхаясь, протянулась широкая сверкающая дорога. По ней мчались огненные колесницы и, с разбега ударяясь о каменные стены гавани, дробились в каскады золотых брызг. В освещенном круге раздвинутого мрака качались другие корабли, преодолевая напор поднявшихся вод. Все рдело от зарева пожара. Поверхность моря, изодранная бурей, развороченная до самых недр, казалось, обливалась кровью.

Несколько часов отводили горящее судно вдаль, прямо на юг, а потом повернули налево. Его оставили против высокого пустынного берега, круто обрывающегося в море. До самого утра возвращались корабли в свой порт.

А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ

Александр ЯКОВЛЕВ Глава XIII. Человек прошлого

— Итак, гражданка, вы утверждаете, что бомбу вы передали человеку в прорезиненном пальто и серой кепке?

— Да.

— Что вы можете сказать о его наружности? Молод он, стар?

— Ему не больше тридцати пяти лет. Он красивый. Возле носа — вот здесь — у него бородавка. На мочке правого уха я заметила рубец. Усы кольцами. Когда он встретил меня в порту, в петлице у него была хризантема.

И с чисто женской точностью Ленка-Вздох рассказала о своей встрече с неизвестным человеком.

Начальник ЗУР'а посмотрел на своего соседа, сидевшего с ним рядом, справа.

— Кажется, ясно?

Сосед (это был начальник милиции Корт) кивнул слегка головой.

— Гражданка, вам придется подождать здесь, — сказал Мишин, начальник ЗУР'а.

Он позвонил. Двери бесшумно отворились, и усатый милиционер в красной шапке вырос на пороге. Начальник ЗУР'а приказал:

— Уведите гражданку в номер седьмой.

Ленка-Вздох вышла, провожаемая милиционером.

Когда дверь опять затворилась, Корт нервно поднялся и, повернув голову вправо, к шкафу, стоявшему у стены, спросил:

— Ну, что вы скажете по этому поводу?

Из-за шкафа вышел Куковеров.

— Мы должны сейчас же его захватить. У вас все готово?

— Да. Сегодня я, наконец, узнал условный звонок, по которому отворяют дверь без опроса.

— Вы понимаете: важно захватить молодца врасплох.

— Все подготовлено, как приказали вы.

Была уже густая ночь, когда отряд милиционеров и агентов уголовного розыска — все на велосипедах, с карабинами за плечами — примчался на угол Шоссейной улицы и Крутого тупика.

Измученный двумя страшными днями и бессонной ночью, город спал. Спали даже сторожа-обыватели, выбранные из каждого квартала «на случай пожара».

На углу отряд уже поджидали Корт, Куковеров и начальник ЗУР'а, приехавшие на автомобиле за две минуты перед этим. Все делалось быстро и молча. Оставив автомобили и велосипеды здесь, на углу, под охраной двух милиционеров, отряд двинулся по тротуарам Крутого тупика. Никто не курил, никто не разговаривал. Все шли осторожно, стараясь ступать как можно тише. Куковеров был впереди. В конце тупика от ворот последнего дома отделилась темная фигура, подошла к Куковерову. Куковеров шопотом коротко и быстро что-то спросил. Тот, темный, ответил. И через минуту милиционеры и агенты, разделившись группами в три человека, начали окружать дом.