Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Ведь западная политическая свобода требует постоянных усилий по обеспечению этого самого «механизма поддержания свободы». Политическая машина требует постоянного внимания, работы, смазки. Причем, такой работы, что не может быть передоверена каким-нибудь наемным менеджерам. Тут, действительно, требуется постояннаяработа всегообщества, для каковой работы требуется еще и самоорганизация ( еще не легче!!), постояннаясамодисциплина всего общества. Самоустранение общества от текущей политики — оно и на Западе чревато потерей их свободы. Вот это постоянная политическая работа во имя свободы и ощущается у нас, в России — уже как нелегкая, неприятная обязанность.

Такие ли мы уж исключительные в этом своем выборе? Я довольно долго размышлял именно над этим моментом. Эта наша « свобода выбора, со свободой и отвыбора» — что это? Найденный какой-то наш альтернативный путь политического развития, имеющий, свои достоинства, которые нам надо как-то пропагандировать или хотя бы защищать? Вроде нет, в наших разговорах, в жизненных коллизиях, в литературных произведениях — нигде я не замечал вокруг этой «Свободы от Свободы» никакого ореола гордости. Более того, эта особенность никогда особо и не формулировалась, оставляя ощущение не альтернативы, а скорее какого-то нюанса.

Важным, хотя и мимоходным пояснением показалась мне одна из формулировок Фомы Аквинского. Да-да, того, чьи труды стали теоретическим основанием, для строительства этой западной политической машины. И вот он, составляя свой перечень молитв, вдруг сформулировал это: благодарность Святому Духу за избавление от необходимости иметь политическое мнение.

Не поручусь за цитату точно, может, та мысль Фомы Аквинского и была связана с какими-то отдельными, частными тогдашними политическими дебатами, но мне показалась потрясающе важной именно эта нюансировка:

Избавление НЕ от политических мнений, (Фома Аквинский вовсе не анархист!), НО избавление именно… от необходимостииметь политические мнения!!

Он может егоиметь, но может и не…

И еще об одном слове — «члене» этой формулы Фомы Аквинского, которую я считаю действительно в числе самых важных изречений в истории человечества: … избавление от необходимости иметь политическое мнение. — Теперь я выделяю последнее слово формулы: « мнение». Оцените еще и этот нюанс! Ведь имея «мнение», можно действовать или нет. Можно как-то выражать это «мнение», ухлопать миллион людей за его торжество, или «оставить его при себе». И Фома Аквинат, понимая первичность «мнения», говорит об избавлении — НЕ от необходимых политических действий, а об избавлении даже от корня всяких действий — от « мнения» вообще. Он словно отвечает тянущим его за рукава, зовущим его (кто на трибуну парламента, кто на митинг протеста): «У меня по этим пунктам — вообще нет никакого мнения!» Единственное его действие — пожатие плеч.

Получается, наш Фома тоже ценит Свободу от политической необходимости, и в специальной молитве благодарит за Свободу передоверить свой выбор Богу (или его помазаннику?). Он и сохраняет ее, эту Свободу — как оттенок, нюанс, как запасной клапан, запасной выход, как страховка от абсолютизма политической машины.

И российское отношение к этому явлению надо видеть сквозь давнее недоверие: 1) к политике, 2) к машинности (рутине, механической повторяемости, к «машинерии вообще»).

Помните, на распутинской Матере, еще в счастливые, непрощальныедни утвердился « каприз, игра, в которую, однако, включились с охотой все»: единственной на острове автомашине … серьезной работы не давали… запрягали поутру коней… а машина сиротливо плелась позади и казалась дряхлей и неуместней подвод. Тут тоже дело в нюансе: протест не против машины! (материнцы — не английские луддиты, разбивавшие станки), а против — абсолютизации машины.

Абсолютные монархи, как мы убедились в XX веке — оказались легко свергаемы, но вот абсолютизм политической машины— это совсем другая статья… Сидящих за ее тонированными стеклами даже и разглядеть не получается! У кого-то там пять газет и контрольные пакеты телеканалов, у кого-то — квитанции и « расписки в получении» за подписями «народных трибунов»… и вот уже избирательная масса тянется, как из тюбика, проголосовать за того, кто больше часов был вывешен на телеэкране.

Монарху-то требовалась только наша покорность, а политической машине, еще, как смазка, как необходимый элемент — еще и наша тупость!

Подойдя чуть с другого бока, Оскар Уайльд оформил эту дилемму в стиле своих парадоксов: « У современной демократии есть только один опасный враг — добрый монарх ».

И еще о свободе — как отсутствии. В разных европейских языках есть этот смысловой оттенок. О невозвращающем долги говорят: он слишком свободнопонимает финансовую обязательность. Отсутствие моральных ограничений: «либертины», «свободные отношения»… Бесплатность, отсутствие платы: «Free»…

Был ведь уже сформулирован популярный лозунг « Человек — есть то, что он ест!». А лозунг «Человек — есть то, что за что он голосует!» может и не фиксировался на предвыборных билбордах, (хотя, впрочем, и был уже: «Голосуй, а то проиграешь»), но он подразумевается всей политической системой Запада, которой нас обучают, и по которой мы, по вышеприведенной оценке «Фридом Хаус» — отстающие, неуспевающие.

«Свобода от выбора»… то, что я назвал запасным клапаномФомы Аквинского… — да, признаем, что у нас и большинство агрегатов, узлов нашей российской машины — запасные (второстепенные) в сравнении с тем, «запасным клапаном Фомы Аквината». Вот такой нюанс. Но, отнюдь, не предмет гордости.

Постоянное внимание, контроль, выявление конфликтов, формирование групп по политическим интересам, проверка отчетов политиков, все это — утомительные для нас вещи. Три партии говорят об одном факте совершенно разное — и сопоставление их справок, речей, чтение публикаций с результатами проверок, вплоть до финансовых… тут, не дойдя еще и до половины перечня необходимых хлопот, россиянин начнет зевать или рассеяно оглядываться…

Помню, как в школе мы заучивали это:

Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день идет за них на бой! Иоганн Вольфганг Гёте. «Фауст».

Более того, припоминаю: был у нас такой утвержденный перечень великих фраз, которые рекомендовалось брать «эпиграфами» к сочинениям. (Может, из опасений, что какой-нибудь умник шарахнет что-нибудь из Шопенгауэра, а то и Ницше?) И в том списке (выверенные отечественные авторы, плюс Маркс — Энгельс), сия цитата Гете возвышалась гордою скалой.

Наверно и я брал это звучное: Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день идет за них на бой! (эпиграфом к какому-нибудь сочинению… «Как я провел лето»), и вместе со всеми зазубривал…