Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Что здесь и ответить-то? Действительно, можно записать на магнитофонные кассеты, на одну — чтение пушкинской «Полтавы», а другую — овечье блеянье, потом зарыть их где-то, потом найти, и это будут: одинаково — находки, «артефакты». Вообще, против этого уравнения, приравнения всех «найденышей», важное средство — знакомство с текстом. Читайте, сравнивайте. Причем, сразу же я предвижу крупный проигрыш «Слова о полку» — в «великости», всеохватности. Игорев поход, как ни крути — лишь до речки Каялы и обратно, бегство («Игорь идет к Богородице Пирогощей»). Ни тебе Гималаев, ни Семиречья, ни «Карпатской горы».

Владимир Лапенков («История нетрадиционной ориентации») приводит десятки страниц заключений филологов, вроде:

«…создатель ВК («Велесовой книги») не знает законов развития языка, и поэтому во многих случаях в разных словах, но в одинаковых фонетических позициях мы встретим взаимоисключающие по фонетической природе написания… Грубые нарушения грамматической системы… Это и невозможные в языке глагольные формы… и неверное управление… и отсутствие согласования у прилагательного с определяемым им существительным… Отметим также большое число различных слов в ВК — сербских, польских, украинских, чешских и т. д. Причем, это отнюдь не слова древнесербского или древнепольского языка… а именно современная лексика(курсив мой. — И.Ш.). Обзор даже некоторых особенностей «фонетической системы» языка ВК убеждает нас, что не мог существовать язык со столь непоследовательной, противоречащей всем представлениям об истории славянских языков системой. Это искусственный язык, сконструированный к тому же крайне неграмотно и непоследовательно — историографической концепции у создателя ВК, собственно, нет: он предлагает ряд взаимоисключающих версий, изложенных при этом крайне невнятно. ВК поражает своей убогостью: ничтожным количеством сведений… обилием повторов одних и тех же коллизий, которые уже при самой осторожной проверке обнаруживают свою полную псевдоисторичность. В хронологических выкладках создатель ВК руководствовался тем же нехитрым правилом, что и в изобретении языковых форм — чем менее понятно, тем больше похоже на «древность»… Трудно найти среди средневековых хроник и летописей… произведение столь же убогое по мысли, с таким же отсутствием логики повествования, столь же бедное при обращении к конкретным фактам… столь же лишенное топонимических ориентиров. Словом, и анализ «историографии» ВК говорит о том, что перед нами неудачно смонтированный фальсификат».

Писатель Александр Кормашов, с которым мне доводилось спорить по этому вопросу, прекрасно понимая всю разницу между «Словом…» и «Велесовой…», все же акцентирует довод Фоменко и Носовского: «Вся история — авторская».

И «Повесть временных лет», и «Слово…», и… получается — «Велесова книга».

Вроде различие лишь в том, что монах Нестор — талант, автор «Слова…» — гений, а автор «Велесовой…» — убогий графоман.

Но вот в чем одно (только одно) из многих различий. Создатель «Слова о полку…» — описываетпоход. Исследователи спорят: был ли он современником князя Игоря? был ли он самим князем Игорем? жил ли позднее? Но наш неизвестный гений, все же — описывалпоход, и его собственные образы, сравнения, лирические отступления, поэтические эпитеты, ложатся все же — на добротную историческую канву. Так же точно и «Война и мир» Толстого, это, именно — описание Русско-французских войн 1805–1812 годов, сделанное 50 лет спустя, плюс его «художественное» (как сам Лев Николаевич это называл).

А создатель «Велесовой…», он — конструировал нечто, из современного ему материала (XIX–XX веков).

От себя я добавлю такое наблюдение. Сравните. Вот Карамзин свидетельствует о нравах наших предков (том 1, глава 3): «… приносили ему в жертву волов и других животных… обагряли свои требища кровью выбранных по жребию пленников… закалывали на могиле любимого коня его…»

А вот описание других, гораздо более гуманных, прямо высокогуманистических нравов.

«Велесова» дощечка № 4: « Боги русов не берут жертв людских и ни животными, единственно плоды, овощи, цветы, зерна, молоко, сырное питье (сыворотку), на травах настоянное, и мед, и никогда живую птицу и не рыбу, а вот варяги и аланы богам дают жертву иную — страшную, человеческую, этого мы не должны делать, ибо мы Даждьбоговы внуки и не можем идти чужими стопами».

Вот вам и разница! Да, славяне были известны свои добродушием — и Карамзин говорит об этом, аккуратно, выверенно ссылаясь на труды византийских историков Прокопия и Маврикия. Но при этом Карамзин, не скрывая, пишет и о тех славянских жертвоприношениях. Понимаете, при всем добродушии наших предков, гуманность, отсутствие человеческих и животных жертв, в ту эпоху — еще никому и в голову не приходило, что это какие-то достоинства… Это ценности совсем-совсем другой эпохи, и то что «велесовец» приписывает их « Даждьбоговым внукам»… — это и есть характерный перескок, КОНСТРУИРОВАНИЕ. Хорошо, что при этом «велесовец» Миролюбов не упоминает в своих дощечках гуманистические доводы и призывы Вольтера, Лейбница и Авраама Линкольна…

Чуть дальше будет рассказано, что Миролюбов затевал всю эту «велесову кашу», в том числе и с конкретными политическими целями своего, XX века: положительно позиционировать славян в глазах Европы, выправить их имидж, подпорченный большевизмом. Так что вполне можно экстраполировать, представить, что, проживи Миролюбов до XXI века, его дощечки бы заговорили: « Больших погребальных костров мы не должны разводить, ибо мы Даждьбоговы внуки, и не можем способствовать глобальному потеплению!»

Еще пример, как мне кажется, потрясающей психологической недостоверности.

« В XI веке эта библиотека была вывезена во Францию Анной Ярославной. В начале XIX века трудами П. П. Дубровского библиотека вернулась в Россию. Она тут же была приобретена антикваром А. И. Сулакадзевым. Позднее он продал их Неклюдовым-Задонским, в усадьбе которых, под Харьковым…».

Вообразите, 25–30 лет назад, родной дед той принцессы Анны, князь Владимир Святой принял христианство, нещадно пожег волхвов и предметы их культа («крестил мечом… огнем…»). Новообращенные всегда — самые ревностные сторонники религии, как примерно говорят в этих случаях:… он принялся за это со всем жаром неофита. В дядьях у Анны — святые Борис и Глеб. И главное: какие-то там волховские дощечки ну никак не были тогда — ценностями. Кусочки мощей святых, реликвии из Иерусалима — да, они часто тогда упоминались как ценный элемент приданного, например. Вообще, сам интерес к древности, к «антикам» — это важная примета именно эпохи Возрождения. И тут Анна Ярославна везет жениху, Генриху I Французскому будущую изенбегову, аненэрбову «сенсацию»…

Прямо опять не обойтись без экстраполяции: «…Анна — вторая дочь Ярослава-то… Мудрого! — она и сама очень ценила историю и взяла во Францию — те самые дощечки и томик Карамзина. По «культурному обмену»»…

По-моему, эта Франция тут взялась — совсем по другой причине: А куда было припрятать «сенсацию» на период с XI — по начало XIX века? После 1943 года понятно — «« Аненербе» все спишет», а на тот период? Выход: «концы в… во Францию». И не в Норвегию — месту замужества старшей дочери Ярослава, Елизаветы, и не в Венгрию, где младшая, Анастасия была за Андреем I Венгерским. А именно Франция: и Анна — более других княжон Ярославен «на слуху», и кто-то из «находчиков» Дубровский, или Сулакадзев, согласно легенде, туда ездили…

Однако с этими сравнениями, экстраполяциями, мы отложили в сторону сами дальнейшие бельгийско-американские приключения «велесовой гвардии».

Итак, в предыдущих сериях… Полковник Изенбек, после боя в разграбленном имении… случайно… дощечки, испещренные неизвестными письменами… Потом Бельгия, перерисовщик Миролюбов, склонившийся над ними как средневековый монах. Потом война, гестапо, и апофеоз — «Аненэрбе», так что со всеми вопросами по оригиналам дощечек: «Обращайтесь к Гимлеру»!.. Как раз, согласно творчеству ближайших коллег, Гимлер-то с фюрером улетели в Антарктиду на аненэрбских летающих тарелках, разгромили там в 1947 году американский флот, и в сравнении с этим — протянуть аненэрбских же эликсирах до 2010 года — еще не самый сложный номер. О своих ассоциациях, рефлексах, связанных с появлением этой… организации в какой угодно служебной роли я уже рассказывал, так что далее лучше процитирую Владимира Лапенкова:

«После 1952 г. копии Ю. П. Миролюбова начинают печататься на страницах изданий русской эмиграции в Америке. Бывший генерал белой армии А. Куренков, он же специалист по Древней Ассирии А. Кур, секретарь Музея русского искусства в Сан-Франциско, в журнале «Жар-птица» публикует ряд статей и собственную реставрацию текстов. В конце 1950-х систематизацией разрозненных фрагментов этого текста занялся житель Австралии (бежавший с немцами из Киева в 1943 г.). Это специалист в области биологии двукрылых С. Я. Парамонов, известный также под псевдонимом С. Лесной, как автор нашумевшей работы «Откуда ты, Русь?». Термин «Велесова книга» введен им в 1937 г., им же дано название странному жреческому алфавиту — «велесовица». В 1960 г. Парамонов переслал одну из фотографий дощечки в СССР, в Советский славянский комитет. Там всю книгу тут же объявили подделкой, а академик Д. С. Лихачев назвал «Велесову книгу» мнимым открытием.

У сегодняшних апологетов история вокруг «Влескниги» потихоньку, задним числом, дополняется недостающими деталями. Уточняется, что книга была написана волхвами Русколани и Древнего Новгорода, в XI в. «библиотека волхвов», якобы, была вывезена во Францию будущей королевой Анной Ярославной, а в начале XIX в. благодаря стараниям П. П. Дубровского вернулась в Россию и была приобретена антикваром А. Н. Сулакадзевым. Позднее дощечки были куплены Неклюдовыми-Задонскими, в чьей усадьбе Великий Бурлук Харьковской губернии и были обнаружены в 1919 г. Али Изенбеком…