Большой секс в маленьком городе

Возле окна сидели художники, из тех, что днем болтаются по Соборной площади. Их непроданные работы стояли возле стены, прикрытые мешковиной. День, судя по веселому гомону и количеству выпитого, у них был удачным. Впрочем, у нас одинаково охотно пьют и с горя, и с радости.

Я устроилась подальше от шумной компании. Неподалеку от меня пили пиво двое ребят, по виду студенты. Один обратил на меня внимание и улыбнулся, второй тоже уставился на меня. На счастье, появился Вешняков. Со времени нашей последней встречи он поправился на пару килограммов. Пуговицу на пиджаке не худо бы переставить, застегивалась с трудом. Вешняков плюхнулся на стул рядом со мной, а я сказала:

– Наконец-то у тебя вид преуспевающего майора, а то бегал как выпускник-лейтенантик.

– Я полковника хочу, – съязвил Артем и тут же вздохнул:

– Скажи, отчего пузо растет?

– У баб в основном от беременности, а у тебя от пива.

– Нет, от непосильной работы.

– Брось все и иди к Лялину, – предложила я. Ни одна наша встреча не обходилась без его сетований на тяжелую работу и моего предложения. Это что-то вроде ритуала перед первой кружкой пива. Артем досадливо махнул рукой и позвал официантку. Она принесла нам по кружке пива, мы не торопясь выпили, похваливая воблу. Артем отодвинул пустую кружку и со вздохом сказал:

– Ну, что там у тебя?

– Ничего, – прикинулась я дурочкой.

– А то я поверю, что ты меня за просто так пивом угощаешь.

– Зря вы, дяденька, сироту обижаете, я вам не раз и не два даже водки наливала совершенно безвозмездно. – Артем ухмыльнулся, а я осчастливила его:

– Гости у меня были, вот и потянуло к родному человеку.

– Какие гости? – спросил Артем, и я все ему подробно рассказала. – То, что менты поспешили дело закрыть, – почесал он бровь, – вполне понятно, кому лишнее убийство нужно? Говоришь, улица Рабочая?

Это Первомайский район... Ясно, у них третий начальник за два года, показатели дохлые... А то, что за пленкой явились, может, правда кто шею намылил, а может... Что там на этой пленке?

– Понятия не имею, – пожала я плечами, выкладывая ее на стол.

– Неужто любопытства не проявила?

– Теперь, конечно, проявлю.

Артем сунул пленку в карман пиджака.

– Ты на всякий случай поосторожнее, вдруг там наши политики, чтоб им... – При слове «политики»

Вешнякова так перекосило, что я всерьез испугалась, как бы у него пиво назад не попросилось. – Завязала бы ты с этим, – сказал он укоризненно.

– С чем?

– Лезть не в свое дело. Чего фотоаппарат ментам не отдала?

– Я отдавала, они не брали.

– Сегодня?

– Сегодня не отдала из вредности.

– Ясно. Пленку проявим, посмотрим. А про убитого парня даже не заговаривай, у меня своих дел выше крыши, хоть караул кричи.

– Но хотя бы справки навести о нем ты можешь?

– Как ты мне надоела, – простонал Артем, поднялся, чмокнул меня в макушку и ушел.

– Я ему надоела, – пожаловалась я Сашке, он все это время лежал в сумке, не замеченный Артемом. Для такой выдающейся собаки это попросту оскорбление.

Сашка продемонстрировал зубы и зарычал.

Мы встретились с Вешняковым уже на следующий день. На этот раз инициатива исходила от него.

– Я сегодня домой собрался пораньше, можем встретиться по дороге, возле парка, часов в шесть. Идет?

Ровно в шесть я была возле парка. К моему удивлению, Артем приехал раньше, он бродил возле своих «Жигулей», с сердитым видом пиная то одно, то другое колесо.

– Резину пора менять, – сообщил он.

– Поменяй.

– Было бы так просто, я б тебе не жаловался, – съязвил он.

– Хочешь, я тебе подарок сделаю на день рождения. Хочешь?

– Я хочу, чтоб ты никуда не лезла и оставила меня в покое, – вздохнул он.

– Фотографии интересные? – насторожилась я.

– Дерьмо, а не фотографии. – Он распахнул дверь машины, предлагая мне сесть, и сел сам, достал из кармана конверт и бросил мне на колени. – Отснять успели лишь четыре кадра. Взгляни.

Я достала фотографии из конверта, две были практически одинаковые: четверо мужчин с напряженными лицами. На второй фотографии у того, что слева, широко раскрыт рот, похоже, он кричит. У седого благообразного мужчины с бородкой сжаты кулаки.

– На что это похоже? – удивилась я.

– На футбольный матч, – хмыкнул Артем. – Когда наши по воротам мажут.

Другие две фотографии были гораздо худшего качества. Мужчин на них было больше, они стояли плотной толпой, лица почти у всех смазаны.

– Знакомые среди этих типов есть? – спросила я.

– У меня нет.

– У меня тоже. Так что политиками здесь не пахнет.

– И слава богу, – обрадовался Артем. – Зря ментам фотоаппарат не отдала, ничего в этих фотографиях особенного нет. Чего губы надула? Небось горюешь, что никаких пакостей откопать не удалось?

– Еще как, – вздохнула я, продолжая разглядывать фотографии. – Скажи на милость, зачем нужны парню фотографии каких-то типов?

– Вот уж не знаю. Может; хотел запечатлеть какое-нибудь памятное событие. Почему обязательно что-то криминальное...

– Потому что парень мертв, дом, где он жил, сгорел, а некто интересуется пленкой.

– Ты же сама видишь, интересоваться здесь нечем.

– Ну... не знаю. Может, кому-то с кем-то рядом находиться не положено.

– Только не жди, что я буду рыть землю носом, – начал вредничать Вешняков.

– И не надо. На твой интерес, кстати, могут обратить внимание.

– Ох ты, господи... Скажи на милость, с чего ты вообще взяла... Ладно, горбатого могила исправит. Узнаю, что это за публика.

– Не надо, – покачала я головой. – Я серьезно.

– Ты серьезно выбросишь все это из головы? – не поверил Артем.

– Нет. Просто загляну к Лялину.

– Вот уж он обрадуется, – фыркнул Артем.

* * *

Вопреки прогнозам, Олег Лялин мне обрадовался, по крайней мере вначале. Его секретарь встретила меня улыбкой, а Лялин даже вышел навстречу, что при его лени вещь прямо-таки фантастическая.

– Похорошела. Влюбилась, что ли?

– Нет, я тебя жду.

– Стыда у тебя нет, так издеваться над пожилым человеком, – заворчал Лялин.

– Это у тебя стыда нет, – отрезала я. – Кто обещал полюбить меня хоть на время, хоть разок и совсем чуть-чуть? Вам все шуточки, а девушка надежды питает.

– Это произошло в минуту слабости. Я, считай, был без сознания и мог наболтать что угодно.

– Понятно. Но я все равно надеюсь.

Лялин засмеялся, придвинул кресло, не сводя с меня взгляда, и покачал головой: