Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака

— Нет! Раньше! О грибах! О грибах в порошке!

— Ну, я сказала, что ядовитые грибы в порошке такие же опасные, что и ядовитые грибы целиком. Но с суповыми пакетиками вы ничем не рискуете, потому что…

— Ладно, ладно, Жоржетта. Впрочем, это не имеет никакого значения. Забудьте об этом. До свидания. Да, и принесите мне алюминиевой фольги.

Он вытолкал ее за дверь.

Жоржетта улыбнулась — тактично и озадаченно.

«ГРИБ (champignon, от позднелат. сатріпіо: живущий в полях), м. Растение без хлорофилла, существующее в многочисленных формах и предпочитающее прохладные и влажные места.

Класс грибов представлен как микроскопическими формами (плесень), так и крупными видами, съедобными и ядовитыми. Среди последних причиной отравлений чаще всего служит весьма распространенная в наших краях фаллоидная поганка.

ФАЛЛОИДНАЯ (от гр. phallos, мужской половой орган, + eidos, вид), — ая, — ое. Боттъ Говорится о поганке с желтоватой или зеленоватой шляпкой, появляющейся летом и осенью, особенно в дубовых лесах. Фаллоидная поганка является одним из самых ядовитых грибов: ее употребление внутрь влечет за собой смертельный исход в 90–95 % случаев.

ФАЛЛИН, м. Токсин, содержащийся в фаллоидной поганке и вызывающий дегенерацию клеток организма (печень, почки, нервная система).

ФАЛЛОИДНЫЙ СИНДРОМ: проявляется спустя 12–30 часов после приема яда внутрь. Тошнота, рвота, понос, сонливость, головокружение, чувство тревоги, иногда сведение суставов и судороги, ощущение холода.

Развитие часто прерывается обманчивой ремиссией, за которой следует вторичное ухудшение состояния и смерть в коллапсе или тяжелая желтуха.

Лечение. Как можно быстрее ввести пострадавшему антифаллоидную сыворотку и скормить ему семь кроличьих мозгов и три кроличьих желудка, обязательно немытых и сырых.

К сожалению, это лечение — само по себе весьма эффективное — зачастую применяется слишком поздно, потому что симптомы появляются тогда, когда токсин уже переварен, и именно поэтому отравление так часто оказывается роковым. При вскрытии констатируется жировое перерождение тканей, а также смертельные внутренние повреждения, но никаких специфических следов не обнаруживается.»

Летуар закрыл энциклопедический словарь, целиком и полностью подписываясь под суждением авторов, которые определили его как ценнейший инструмент познания.

Он нацарапал записку для Жоржетты:

«Вынужден срочно уйти. Положите пакеты в почтовый ящик, и до следующей субботы свободны.

А.Л.»

Оставив записку в калитке, он вскочил в автомобиль и направился в Ботанический сад в надежде лицезреть там фаллоидную поганку во плоти.

Надежда эта оправдалась сверх всяких ожиданий, поскольку в прошлом году ядовитые грибы вырвали из объятий казны четыре тысячи налогоплательщиков, вследствие чего правительство распорядилось срочно организовать в Ботаническом саду выставку грибов, заботливо привлекающую внимание посетителей к опасностям, коим они подвергаются.

Фаллоидные поганки, гвоздь экспозиции, затмевали собою и сатанинские грибы, и бледные энтоломы. Их можно было видеть в натуре — анфас, в профиль и в разрезе. Их можно было видеть в фотографическом увеличении — светящимися, с выпукло подсвеченными элементами, позволявшими безошибочно их опознать.

Летуар сделал необходимые записи.

На схеме на стене были указаны лесные массивы Франции, где произрастают фаллоидные поганки. Ближайшим оказался Медонский лес.

Воскресенье, 3-е число

Назавтра, в воскресенье, Летуар днем приехал в Медонский лес, остановил машину на склоне старинной королевской дороги (построенной Великим Дофином) и углубился в заросли.

Там он принялся искать, рыскать и шарить. На деле все оказалось не так просто и ясно, как это преподносится в энциклопедических словарях и на выставках. Всегда оставалось место сомнению.

Наконец он вдруг увидел одну. Бесспорную. Со всеми полагающимися атрибутами _;— желтоватой шляпкой с чешуйчатыми наростами и белесой перепонкой — она, бесстыдно фаллоидная, торчала у корней старого дуба.

Он кинулся к ней, наклонился, протянул руку…

Необоримая сила пала ему на плечо и оттащила назад.

Он с пустой, без поганки, рукой сел задницей в мох. Необоримая сила подняла его на ноги и отряхнула. Источником этой силы оказался массивный субъект, который жизнерадостно заорал:

— Только не эту, несчастный! Ах, помилуйте, у вас просто талант! Тут полным-полно замечательных грибов, а вы бросаетесь к самому ядовитому!

Плененный Летуар с тоской подумал, что всегда есть, был и будет здесь или там, там или дальше, дальше или где-нибудь еще, где-нибудь еще или где угодно, в веках веков и как на земле, так и в небесах, такой вот настырный болван. Вслух же он заахал и замемекал.

— Вас едва не угораздило, — уточнил субъект, — сорвать за раз столько, сколько хватит, чтобы отравить многочисленную семью.

— Да ну? — промямлил Летуар. — Вы уверены?

— Месье, вот уже больше полувека я собираю грибы и лакомлюсь ими за обедом и за ужином, на закуску, на первое и на второе. В тарталетках, под соусом, по-гречески, соте, панированными, маринованными или фаршированными. Я член Общества друзей грибов. Так что сами посудите, насколько я люблю и уважаю грибы. Но с такими грибами, как этот, я поступаю вот так!

Носком ботинка субъект обезглавил поганку и раздавил ее каблуком. Спороносная ткань этого тайнобрачного гастеромицета лишилась всякой претензии на фаллоидность и самым жалким образом рассеялась по земле.

— Теперь он уже не способен принести вред! — провозгласил субъект с выражением исполненного долга на физиономии.

В тайниках своего сердца Летуар предал его поруганию и бесчестящим пыткам. Потом ему пришло в голову, что из этого зла можно извлечь и некоторую пользу и что этот навязчивый миколог может по крайней мере развеять его сомнения. Вот почему он проворковал:

— Благодарю вас за вмешательство, но я собирался сушить грибы, а не употреблять их свежими. Полагаю, что, будучи высушенным, этот гриб потерял бы свои ядовитые свойства?