Болтливый мертвец
Шрифт:
«Ладно», — растерянно согласился я.
Честно говоря, я уже ничего не понимал: можно подумать, что этот парень планировал сорваться в моем обществе в Квартал Свиданий, пока его жена, ни о чем не подозревая, лежит с книгой в спальне. Вообще-то, от ребят вроде сэра Лонли-Локли можно ожидать чего угодно — примерно один раз в девяносто лет, не чаще, но зато уж действительно абсолютно всего… Оставалось понять только одно: зачем я-то ему понадобился?!
Я и всегда-то езжу до неприличия быстро, а на сей раз у меня в заднице засело такое здоровенное шило, что уже через десять минут я был в Новом городе. Еще несколько минут я угрохал, чтобы разыскать потайную калитку: до сих пор я, хвала Магистрам,
Наконец я нашел крошечный переулок, который привел меня к нужному месту. Зато мне не пришлось лишний раз мучить свой хрупкий организм Безмолвной речью: сэр Шурф уже ждал меня по ту сторону ограды. Его домашнее лоохи было таким же безупречно белоснежным, как и одежда, в которой он ежедневно появляется в Доме у Моста. Только ни защитных рукавиц, ни тем более смертоносных перчаток на его руках не было. Ну хоть дома он их снимает, и на том спасибо!
— А почему ты-то не на службе? — спросил я. — У ребят там Магистры знают что творится. Бардак похуже, чем накануне Последнего Дня года!
— А что мне там делать? — пожал плечами Шурф. — Ни убивать, ни даже пугать никого не надо — дело-то пустяковое! И вообще, наши коллеги давно могли бы разойтись по домам, если бы сэр Мелифаро не вбил в свою упрямую голову, что все должно быть сделано за сутки. В кои-то веки в этом нет никакой нужды!
— Вот-вот! — обрадовался я. — Я ему тоже пробовал это объяснить, но он только тихо зарычал. Полагаю, к утру он начнет кусаться!
— Не думаю, что до этого дойдет. — Шурф отнесся к моему предположению вполне серьезно. — Сэр Мелифаро действительно довольно неуравновешенный молодой человек, но не настолько, я тебя уверяю!
— Ну, будем надеяться… А что у тебя случилось-то? — спросил я. — И к чему вся эта таинственность?
— Просто я не хочу, чтобы моя жена знала о твоем визите, — объяснил он.
— С каких это пор я впал в немилость в твоем доме? — удивился я. — До сих пор мы с твоей женой отлично ладили!
Это была сущая правда. Жена сэра Шурфа, маленькая леди Хельна, была жизнерадостной, приветливой и смешливой, так что поладить с ней оказалось легче легкого. Думаю, даже если бы я поставил себе задачу во что бы то ни стало вызвать у нее неприязнь, у меня все равно ничего бы не получилось!
— Ты не впал в немилость, не говори ерунду. Хельна была бы очень рада твоему визиту, но… Я тебе потом все объясню. Это долгий разговор, а зимой я предпочитаю вести беседу не в саду, а у себя в кабинете.
— Какая же это зима! — презрительным тоном бывалого полярника сказал я.
Я до сих пор в восторге от мягкого климата Ехо. Надо понимать, что, если однажды ночью температура здесь упадет до нуля по Цельсию, горожане еще долго будут вспоминать эту зиму как самую холодную в истории Соединенного Королевства. А сейчас, если бы у меня был с собой термометр, ртутный столбик наверняка поднялся бы до отметки +10 по Цельсию. Никаких метеорологических приборов у меня, разумеется, не было, но кончик моего носа оставался теплым — надежное доказательство абсолютного климатического благополучия…
Тем не менее прохладные порывы ветра с Хурона загнали нас в помещение. Шурф провел меня в дом через черный ход, потом мы довольно долго поднимались по винтовой лестнице в его кабинет, расположенный под крышей огромного трехэтажного особняка. Когда я только поселился в Ехо, абсолютно все здешние жилые помещения напоминали мне спортивные залы: огромная, по моим представлениям, полезная площадь и минимум мебели. Я уже давно привык к такому порядку вещей: к хорошему привыкнуть — раз плюнуть! Но домашний кабинет Шурфа Лонли-Локли до сих пор потрясает мое воображение. Он занимает весь этаж. Думаю, его площадь никак не меньше тысячи квадратов, а высота стен составляет добрую дюжину метров, так что потолок кажется почти таким же далеким, как звездное небо. Мебели в кабинете нет вовсе, только несколько стеллажей
с книгами у дальней стены. Сидеть хозяин дома предпочитает на тонком ковре, таком же безупречно белоснежном, как пол, стены и потолок, а порой он устраивается на подоконнике, откуда открывается совершенно изумительный вид на освещенные многочисленными огнями воды Хурона.Я уже не раз бывал в этом кабинете и успел изучить немногочисленные, но неизменные привычки хозяина. Например, я отлично знаю, что Шурфу будет приятно, если я несколько минут постою перед одним из стеллажей с книгами, восхищенно качая головой и как бы не решаясь попросить его дать мне почитать одно из этих сокровищ. Просить, собственно говоря, не полагается ни в коем случае, поскольку, с одной стороны, сэр Шурф ни за какие коврижки не согласился бы расстаться с книгой из своей библиотеки, но, с другой стороны, ради такого близкого друга, как я, он готов почти на все. Такая дилемма вполне могла бы свести парня с ума. Боюсь, тут даже его хваленая дыхательная гимнастика не очень-то помогла бы!
Экспериментировать в этой области мне пока что-то не хочется, поэтому я исполнил непродолжительный ритуальный танец перед стеллажом, восхищенно покачал головой и промычал что-то невразумительное, старательно изображая завистливый блеск в глазах.
Наконец решил, что хорошего понемножку, прекратил топтаться, развернулся и направился к окну, чтобы устроиться поудобнее и наконец-то узнать, что стряслось.
— Какой ты все-таки неуклюжий, Макс, — почти сердито проворчал Шурф. Подошел к стеллажу, возле которого я только что стоял, наклонился, поднял с земли что-то невидимое и бережно поместил это самое невидимое на одну из полок.
— Что я успел натворить? — изумился я.
— Ты слишком быстро развернулся и уронил на пол мою пылинку, — невозмутимо пояснил он. — Хочешь сказать, ты ее не заметил?
— Пылинку?!
Честно говоря, я начал беспокоиться: а вдруг сейчас окажется, что в светлой голове сэра Лонли-Локли перегорел какой-нибудь полезный полупроводник и ему требуется не дружеская беседа со мной, а несколько дюжин спокойных дней в Приюте Безумных? Только этого не хватало!
— Я не устаю удивляться твоей невнимательности, — строго сказал Шурф. — Вообще-то, при твоем могуществе следует придавать немного больше значения всему, что происходит в окружающем мире! Неужели ты не заметил, что на этой полке была пылинка? Между прочим, она не так уж мала!
— Я сейчас буду или плакать, или смеяться, — честно предупредил я. — Вот только решу, что уместнее в данной ситуации… Что за пылинка, Шурф? Ты же не выносишь пыли!
— Правильно, не выношу, — кивнул он. — Если бы ты был немного наблюдательнее, ты бы заметил, что в моем кабинете нет ни единой пылинки, кроме той, что ты столь неосмотрительно стряхнул с полки… — Он наконец понял, что я уже почти готов испугаться, и снисходительно пояснил: — Я всегда сам убираю в этом кабинете, поскольку было бы несправедливо заставлять других людей страдать из-за моей любви к чистоте. И, как ты сам понимаешь, после моей уборки в этом помещении не остается ни пылинки — кроме одной-единственной. Это очень хитрая пылинка, Макс. Однажды я заметил, что она прячется от меня во время уборки — как разумное живое существо. А когда уборка заканчивается, эта пылинка снова появляется на виду. Она, знаешь ли, весьма общительна и довольно бесстрашна…
«Общительна»? «Бесстрашна»? Пылинка?! — Я уже ничего не понимал.
— Можешь себе представить, — подтвердил Шурф. — После того как я это понял, я проникся к ней уважением и взял эту пылинку под свою защиту. Теперь она имеет право покоиться на любой из моих полок — какая ей понравится. Взамен пылинка обещала мне не находиться на полу, ковре, стенах и подоконниках, поскольку я объяснил ей, что в этой ситуации она утратит индивидуальность и станет похожа на обыкновенную бытовую грязь. Надеюсь, теперь ты понял, почему я был несколько выбит из колеи, когда ты уронил ее на пол?