Бомба для Аль-Каиды

Первую волну фанатиков удалось отбить. Их трупы висели на густых чайных кустах, как стаи черных воронов. Среди грузин оказался только один раненый. Наступила зловещая пауза. Но через минуту воздух наполнился пронзительным воем. Вершина холма вздыбилась взрывами, послышались крики раненых. Террористы начали минометный обстрел.

Артиллерийские расчеты грузин отвечали редкими залпами. Через десять минут из пяти 120-миллиметровых орудий сохранилось только одно. Раненых не успевали выносить. Два санитарных вертолета улетели, а носилок с жертвами обстрела с каждой минутой становилось все больше. Террористы снова пошли в атаку. На этот раз они не вышагивали, а неслись бегом. Когда они уже были близко, Сванидзе приказал бить прямой наводкой из переносных ракетных комплексов.

Мощный огонь отбросил фанатиков. Они снова оставили соьни трупов. Снова наступило короткое затишье. До вершины холма донесся заунывный голос муллы. Генерал Цурцумия понял, что фанатики молятся. Полковник Сванидзе приказал вынести раненых и трупы. Воспользовавшись передышкой, он успел выдать живым чачи. Теперь каждому досталось по сто пятьдесят граммов. Пока бойцы выпивали, министр вынул из кармана телефон и позвонил в Тбилиси.

– Георгий Хаиндрава слушает, – раздалось в трубке.

– Батоно Гоги, говорит Нодар Цурцумия. Мы над Чаквой. Думаю, больше часа не продержимся. Если что, позаботьтесь о семье.

– Я тебя понял, Нодар. Не волнуйся. Все сделаю. На всякий случай назови ваши точные координаты.

Министр назвал координаты высоты, которую они удерживали, и связь отключилась.

Через полчаса аль-каидовцы опять поднялись.

Третья атака выглядела странно. Воины в черном растянулись длинными цепями и взбирались на холм с трех сторон. Бить по ним ракетами теперь не имело смысла. Полковник Сванидзе выдвинул вперед профессионалов, обученных в Америке, и те открыли прицельный огонь из «Миними» по атакующим. Но патроны подходили к концу, и полковник приказал готовиться к отступлению. Первыми отошли кухни и санчасть. Отступать нужно было по пологому склону в сторону гор. Не успели хозяйственные службы скрыться внизу, как оттуда раздались выстрелы и жуткие крики. Санитары и повара бежали обратно. Проход в горы фанатики успели перекрыть. Грузины оказались в окружении.

– Вызовите свой вертолет и улетайте. – Посоветовал Сванидзе военному министру. Но Вахтанг Цурцумия улетать не хотел.

– Дайте мне автомат или винтовку. Хоть прихвачу с собой десяток этих варваров.

– Ребячество. В Кахетии еще одна дивизия наших. Уверен, в Зугдиди отряд Додашвили держится. Вы должны координировать действия, а не превращаться в солдата. – Зло выпалил полковник. Министр хотел ответить, но его слова потонули в реве ракет. Сванидзе едва успел уложить генерала и прикрыть его своим телом, как рядом поднялся огненный столб. Полковника контузило. Министр, выплевывая землю, с трудом выбрался из-под него, осмотрелся и пополз в ту сторону, где раньше находились санитары. Сванидзе он тянул за собой.

Снизу раздавались воинственные крики фанатиков и треск автоматов. Грузины отвечали лишь редкими выстрелами. Полковник открыл глаза.

– Кажется, все. – Сказал он шепотом и почему-то улыбнулся. Министр лег рядом с ним на спину и стал смотреть в небо. Внезапно они услышали странный шум. Словно огромный рой пчел кружит над ними. Цурцумия смотрел в небо, но ничего не видел. И вдруг низко, почти касаясь холма, над ними промчались десяток странных самолетов. Таких ни полковник, ни генерал еще не видели. Это были машины почти без крыльев, похожие на темные треугольники. Ни грохота взрывов, ни ракетных залпов они не услышали. Гул от странных летательных аппаратов смолк, и наступила полная тишина.

Офицеры переглянулись, так ничего и не поняв.

Министр медленно поднялся и подал руку полковнику. Они стояли, силясь сообразить, что произошло. Там внизу, где раньше зеленели кудрявые чайные кусты и откуда лезли на холм фанатики, теперь чернела гладкая, выжженная земля. До самого моря никаких следов Аль-Каиды. Враг исчез.

– Что это было? – Спросил молодой генерал, не в силах опомниться.

– Не знаю. Я слышал, что у штатников есть новый «штурмовик f12»… Может, они?

Спускаясь к морю, грузины продолжали гадать о непонятном налете. Министр еще раз позвонил в Тбилиси.

– Батоно Гоги, мы живы. Это какое-то чудо! Вы не знаете, что случилось? Тут какие-то странные самолеты уничтожили тысяч тридцать фанатиков.

– Не знаю, Нодар. Наверное, Господь услышал ваши молитвы. – Ответил Хаиндрава. Он решил умолчать о том, что позвонил в Кремль и на свой страх и риск попросил русского президента о помощи.

Москва. Остоженка.

17 ноября 2010 года.

Семь часов десять минут утра.

Людмила Тюрина сегодня на работу опаздывала. Есть такие службы, где это не слишком большая беда. Но для нее опоздание сулило немалый убыток. Людмила торговала в газетном киоске и самую большую выручку делала утром когда люди, по дороге на службу, приобретают свежую прессу. От метро она бежала со всех ног и все равно открыла свой киоск на десять минут позже. Водитель маленького пикапчика, развозивший газеты, уже чуть не уехал. Он покачал головой и молча выложил к ней на прилавок две кипы. Мила улыбнулась водителю виноватой улыбкой и принялась быстро раскладывать прессу. Сама она газет никогда не читала и удивлялась на своих покупателей: «Неужели у них дома телевизора нет?»

Водитель кивнул ей на прощание и тронул с места. Поток транспорта медленно тянулся по улице, и она еще долго видела сине-белый кузов его машины.

Работая здесь в киоске уже три года, Тюрина изучила, кто какие газеты покупает. Причем это относилось не только к ее постоянным клиентам, но и к тем, кого она видела впервые. «Комсомолку» брали в основном молодые женщины среднего достатка. «Аргументы и факты» – солидные мужики. Такие даже, бывало, останавливали напротив нее машину, и их дожидались водители. «Спортивную газету» приобретали старички, от которых разило пивом, или крепкие парни с бритыми затылками. Сейчас к ней направлялись именно такие. Два рослых парня с бритыми затылками в полосатых, как зебра, пальто, деловым шагом перешли улицу. Людмила заранее вынула из пачки два экземпляра «Спортивной газеты» и держала их наготове. Один из парней остановился рядом, а второй заглянул в окошко, всунувшись к ней чуть ли не по плечи.

– Привет, красавица.

– Здравствуй, если не шутишь. – Сорокалетняя женщина обостренно реагировала на всякое мужское внимание. Она чувствовала себя еще молодой и обаятельной, а мужики этого не замечали.

– Можно и пошутить. – Улыбнулся парень, вовсе не интересуясь ее товаром.

– Тогда приходи к закрытию. Сейчас мне надо выручку делать. А то я с тобой пошучу, а клиент пройдет мимо.

– А когда ты закрываешься, красавица?

Тюрина покраснела. Она начинала понимать, что молодого рослого парня привлекли к ней не газеты, а что-то еще.

– Обычно в девять. Вечернюю прессу продам, и домой. Дольше все равно торчать без толку.

– Вчера так же ушла?

Людмила вдруг побледнела и отвернулась. Она вспомнила, как вчера на ее перекрестке красивую молодую женщину такие же парни запихнули в микроавтобус. Она даже хотела позвонить в милицию, а потом испугалась. И как выясняется, не зря. Что если ее, как свидетеля, сейчас пырнут ножом. Комната пропадет. А она с таким трудом ее купила. Всю жизнь ишачила, и теперь эти двое не дадут дожить спокойно: