Бомба под президентский кортеж

Лоскутову понравилось это сильное и заметно усталое лицо. Но, как говорится, своя рубашка ближе к телу.

– Я к вам в офис подъеду, – тихо сказал Лоскутов. – Часиков в восемь. Устроит?

– Да, вполне. Я вам сейчас визитку дам: там телефон, адрес…

– Не утруждайтесь, – улыбнулся одними губами Лоскутов. – Я уж выясню как-нибудь сам.

Они обменялись кивками и разошлись по своим делам. А ровно в восемь Лоскутов подъехал на такси к новенькому жилому дому элитной планировки, где в цокольном этаже размещался офис строительной компании. Один из охранников тут же провел его по гулким пустым коридорам к лестнице, ведущей на второй этаж. Тут Лоскутов отпустил его и поднялся наверх один.

Оказывается, и часть второго этажа была занята офисами, о чем с улицы догадаться было трудно. Наверное, перепланирована часть квартир. Вот и красивый эркер, весь в экзотической зелени, и дверь без таблички. Но, судя по качеству двери и красоте холла перед эркером, она не могла вести в иное место, кроме как в кабинет генерального директора. Лоскутов вошел в просторную приемную и увидел открытую дверь в кабинет.

– А, это вы, – раздался из глубины кабинета голос, и на пороге появился Прощерин в рубашке и с распущенным узлом галстука. – Прошу! Если не ошибаюсь, вас зовут Альберт Николаевич?

– Навели справочки? – осматриваясь в кабинете, спросил Лоскутов.

– Разумеется. Должен же я немного приготовиться к беседе.

Кабинет был светлый, современный, с обилием фотографий готовых участков трассы, различных дипломов и свидетельств в рамках. Несколько фото хозяина кабинета с чиновниками различного уровня. Лоскутов узнал двоих москвичей. И еще он обратил внимание, что Прощерин почти всегда фотографировался в паре с другим мужчиной. Сухощавый, смуглолицый, с внимательными глазами и прищуром чуть-чуть на один глаз.

– Ну, раз подготовились, Андрей Владимирович, значит, обойдемся без околичностей.

– Чай, кофе? – привычно спросил Прощерин, дождавшись, когда Лоскутов сядет, и усаживаясь тоже в свое кресло. – А может, в конце рабочего дня чего-нибудь покрепче?

– Предпочитаю о делах говорить на ясную голову.

– Ну, тогда я вас слушаю.

И Лоскутов начал неторопливо излагать. Он продумал за день свой монолог вплоть до каждой многозначительной паузы и теперь говорил хрипловатым усталым голосом, как будто исполнял скучную обязанность. Он говорил о недовольстве президента ходом строительных работ, о грядущих доскональных проверках. Лоскутов знал, о чем говорил, потому что был не раз свидетелем подобных мероприятий и прекрасно знал, куда и каким образом деваются бюджетные деньги. Если у бизнесмена нет крыши, если его никто не поддерживает наверху, то бизнесу его конец. Разорят штрафными санкциями, разденут до последней рубашки.

Вообще-то, это все образные выражения, потому что по закону претензии предъявляются юридическому лицу, арестовываются активы юридического лица, если, конечно, не возбуждено уголовное дело против его руководителя. В любом случае учредитель несет ответственность в пределах своего пая в данной организации. Скорее всего, в уставном фонде все еще числится пара десятков тысяч рублей, вот и весь риск. И ни один бизнесмен не держит «все яйца в одной корзине». Есть у него и другие фирмы, дающие стабильный доход, есть какие-то акции, есть недвижимость. Опытного, разворотливого дельца разорить сложно. Сколько их живет за границей, до кого руки не дотягиваются. Или которых уже не возьмешь, потому что уже предъявить нечего. Он, милок, жирует там на скопленные миллионы долларов и потихоньку вкладывает их в выгодные операции.

Единственное, на что Лоскутов мог рассчитывать, это на нежелание любого бизнесмена менять образ жизни. Каждый не любит терять деньги, каждый привыкает жить так, как привык. Потеря любой фирмы – это ненужные разборки, суды. И лишние гарантии избежать всего этого не могут не привлекать.

Лоскутов наконец закончил свое повествование, радуясь, что Прощерин слушает внимательно, не перебивает, не возмущается. Умный человек! С умными работать одно удовольствие. Наконец Прощерин уловил момент, когда предполагался его ответ. Собственно, не ответ, потому что вопросов ему не задавали, а ответ в смысле ответного хода.

– Я не очень понимаю, к чему вы все это мне рассказали, – спокойно произнес Прощерин. – Но за информацию все равно спасибо. В нашем деле, как вы точно подметили, очень сложно обойтись без нарушений. Речь не идет о грубейших нарушениях, но всегда есть за что нас пожурить. Да если взяться, то накопать можно на любого, это вы точно заметили. Только зачем? У кого-то есть особое желание, конкретная цель?

– Это желание появится через несколько месяцев, максимум на следующую весну, когда новая дорога начнет сыпаться и разваливаться. Я не новичок в этих делах и прекрасно знаю, до какой степени нарушаются сейчас здесь технологии дорожного строительства. Частично из-за поджимающих сроков, частично из-за нехватки средств, потому что до двух третей полученных федеральных денег уходит на откаты.

Лоскутов помедлил, сцепил пальцы перед собой и продолжил более спокойным тоном, как будто говорил о скучных вещах.

– Когда это время придет, – говорил он, – то реагировать соответствующим органам придется, потому что приказ придет из аппарата правительства и с подачи президента. И придется кого-то сдавать. Это закон госслужбы: прикрывать свой собственный зад и подставлять соседний. В данном случае пойдут под пресс менее угодные и провинившиеся. Но я, собственно, пришел не для этих разговоров, а с просьбой к вам, Андрей Владимирович.

– С просьбой? – наконец проявил эмоции и спросил с удивлением Прощерин.

– Да, мелочишка одна. Я думаю, что она для вас будет не особенно обременительной. Дело в том, что нужно помочь одному молодому человеку. Его зовут Владимир Лукин, он из Краснодара, предприниматель. И у него есть определенный интерес в вашем регионе. Вот я и хочу вас попросить встретиться с ним, побеседовать, выслушать, помочь советом. Но в том случае, если лично вам его предложения и проекты покажутся привлекательными. А я в свою очередь помогу вам, если дело дойдет до кары небесной.

– Вы все-таки убеждены, что меня она коснется? – улыбнулся Прощерин.

– Я вам смогу помочь даже в том случае, – заверил Лоскутов, пропустив вопрос мимо ушей, – если будет возбуждено уголовное дело против вас. Я слов на ветер не бросаю и пустых обещаний не даю. Ну, по рукам?

Лоскутов встал и протянул руку через стол бизнесмену. Прощерин медлил всего пару секунд. Потом встал и пожал протянутую руку.

– Пусть приходит, – кивнул он, – конечно. Какие могут быть разговоры. Молодых и энергичных нужно поддерживать – они будущее нашей страны, будущее нашей экономики. Тем более что вы говорите, что меня самого могут заинтересовать его проекты.

Приличия были соблюдены, все иносказания поняты, намеки произнесены с надлежащим выражением лица. Прощерин, как и положено хозяину, проводил гостя до двери, постоял немного, глядя в пространство и глубоко засунув руки в карманы брюк. Идея ему не нравилась, хотя опыт работы подсказывал, что успешные проекты порой имеют обыкновение выскакивать из самых неожиданных мест, как черт из табакерки. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Извечная истина!

Вернувшись к столу, Прощерин взял свой мобильник и набрал номер компаньона.