Бомбермэн

– У адвокатов может и нет, а у меня есть,- засмеялся он,- ну, приглашаю тебя в гости, расскажешь, зачем пожаловал.

Мы вошли в палатку, в которой стояли надувные квадратные сидушки и раскладной стол, заваленный всякой всячиной.

– Присаживайся, а я сейчас чаю соображу,- сказал Михаил Андреич и вышел. Здесь, на лоне природы он выглядел совсем по-другому, от его напускной важности не оставалось и следа.

Я был удивлён и обрадован, хотя давно уже всё в жизни складывалось так, как задумывалось, но три года я искал своего удивительного адвоката и не мог его найти, а тут дорога сама к нему привела.

Минут через пять вернулся Михаил Андреич с чайником в котором был заварен чай с ароматными травами, напомнивший мне жаркий день и нагретые солнцем скалы, поросшие чабрецом. У него обнаружился также чёрный хлеб с сыром и копчёной колбасой, и я вдруг ощутил, что зверски проголодался. С удовольствием отхлёбывая горячий сладкий чай и закусывая бутербродом, я прислушивался к крику речных чаек, вылетевших на поиски пищи и рыскающих уже вокруг палаток.

– Видишь,- сказал мне адвокат, заметив, что я прислушиваюсь,- ничего в природе, что брошено или потеряно, не останется невостребованным. Будь это крошки еды, ржавый автомобиль или... привидения.

Я вздрогнул и вопросительно посмотрел на него. Невозможно привыкнуть к тому, что кто-то читает твои мысли.

– Кому же могут пригодиться привидения?

– Несмотря на то, что их практически нет на физическом плане, они всё-таки играют довольно ощутимую роль и могут использоваться противоположными силами. Как и всё, что есть проявленное и существующее они имеют свою обратную сторону. Не мне тебе рассказывать о том, что непроявленное диктует проявленному свои зеркальные свойства, но и наоборот, хотя казалось бы непроявленное первично.

Я понял, куда он клонит.

– А что насчёт потерянных душ? Можно ли их заменить, используя тела для эволюции привидений? Я бы спросил, этично ли это?

Михаил Андреич весело рассмеялся.

– Ох, Андрюша, ты иногда просто умиляешь меня! Скажи-ка, этично ли помогать человеку, преодолевшему сотню запретительных знаков, убежавшему от охранников, игнорировавшего толпу людей, потерявших уже там друзей и близких и уговаривающих его не ходить на минное поле, но всё же полезшего туда, чтобы посмотреть, что получится. Ему оторвёт сначала одну ногу, а он поскачет на другой. Оторвёт вторую,будет ползти теперь на руках всё дальше вглубь минного поля, чтобы убедиться, наконец, - это смертельно опасно. Потом, стоя у своего растерзанного тела, будет чесать в затылке, раздумывая, чего бы ещё такого сотворить. Но будет уже поздно.

– Я понимаю. Но не все потерянные души, потеряны окончательно. Вон и Альберт тоже, казалось бы, конченый человек, но ведь изменился!

– Да, это была твоя большая и серьёзная победа. Редкая удача, смелое решение. На самом деле, в мире, заслуживших звание "Бомбермэна"- единицы. Остальные только приписывают себе это звание. Ты можешь по праву гордиться. Не каждый может сразиться с самим собой и победить...

Я замер. Сердце ухнуло вниз и остановилось.

– Я не понял...

Адвокат встал, выглянул в окошко палатки. Там начал накрапывать дождь. Зря поливальная машина, работала в это утро.

– Я сейчас вернусь, подожди,- сказал Михаил Андреич и вышел.

Я продолжал сидеть, как громом поражённый. Мне внезапно открылась новая сторона жизни, моего существа, моего непроявленного, которое проявилось весьма причудливым образом. Дважды...

– Я бы сказал, даже трижды,- сказал вошедший Михаил Андреич, стряхивая с себя капельки влаги.- А может быть намного более этого. Настолько намного, что тебе и не снилось.

Я с силой потёр лицо руками, с трудом справляясь с непонятным чувством, охватившим меня так сильно, что моё тело показалось мне лишь точкой концентрации внимания чего-то гораздо большего, чем я представлял себе раньше.

И это большее тоже было мною.

На какой-то миг я испытал единение с этим нечто, которое не было человеком в привычном нам смысле этого слова. Это было великое множество людей, на которых концентрировалось великое же и всеохватное сознание.

То, что я делал до этого, под лозунгом: "Там, где сознание - там ты", и принимал это за вершину эзотерических знаний, виделось мне теперь, как действие примитивного дикаря, только что научившегося использовать острый камень, чтобы обработать ручку дубины.

Одна лишь фраза адвоката стронула меня с места и я "просветлился", как говорят на Востоке.

Теперь я знал, что делать с привидениями, с потерянными душами, с людьми, ищущими предназначение, больными, страдающими, страждущими и жаждущими... с самим собой.

Михаил Андреевич молча смотрел на меня, но теперь я тоже мог слышать его мысли.

"Знают ли люди, повторяя, как попугаи и переписывая из книги в книгу фразу, "Мы все - одно", что действительно означают эти слова?"

Я уже не понимал, где моя мысль, а где мысль моего адвоката, но ответил:

"Наверное, когда-нибудь, каждая из частей целого увидит себя без иллюзий, а пока, будем светить каждый в своём направлении, как и положено лучам света. И покуда жив источник этого света- мы будем жить тоже, а значит будем безсмертны".

"Согласен", - улыбнулся Михаил Андреич и сказал уже обычным голосом:

– Как насчёт ухи?

– Положительно,- ответил я ему и подмигнул.

***

Я - Гуру! Маленький, но Великий!

Из всего разнообразия занятий, предлагаемых миром, я выбрал нести свет.

Без меня человечество, конечно же, не пропадёт.

Потому что человечество - это я...

С Любовью...

Ваш Бомбермэн.

Copyright: Харрис Натт, 2014 Свидетельство о публикации 214061300183