Бонд, мисс Бонд!

– А вот тут вы ошибаетесь! – остановила пылкую речь Громова Оля, посемафорив ему чайной ложечкой. – По крайней мере, Марина думала по-другому. Она нашла способ сделать так, чтобы к родне Ивана у вас и у ваших родителей претензий не было.

– Это каким же образом? – Громов моргнул, с трудом оторвав взгляд от гипнотизировавшей его блестящей ложечки.

– Простым и надежным: выдав родную сестру Ивана за очень богатого и респектабельного человека.

Громов снова моргнул.

– За вас, – пояснила Оля, не дождавшись признаков интеллектуального прояснения во взоре собеседника. – Вы разве не знали, что учительница Наталья, с которой вы встречались до знакомства с Ксюшей, – сестра Ивана?

– Не знал! – Громов потер лоб. – Слушайте, я передумал, дайте и мне чаю… Или лучше коньяку.

– Чаю, – твердым учительским голосом сказала Ольга Павловна и налила Громову почти сплошную заварку.

Он сделал глоток, скривился от вкуса мятной горечи, но не отставил чашку. Было похоже, что сейчас ему все равно, что пить.

– Знаете, а ведь это могло сработать, – помолчав, не без удивления признался Громов. – Марина была умна! Это ей необходимо было одобрение родителей, а против моего выбора они не стали бы возражать. Я же, в свою очередь, поддержал бы брата моей жены.

– К сожалению, вы так и не сделали предложение Наталье, – напомнила ему Оля, вовсе не испытывая каких-либо сожалений по этому поводу. – Вы познакомились с Ксенией, которая вам понравилась больше, и при этом девушка тоже соответствовала вашему основному требованию: она работала учительницей!

– Только временно, – поморщился Громов. – Две хитрые бабки пристроили ее в школу, в специальном расчете на то, что я на это клюну и женюсь.

– Вы знали? – удивилась Оля.

– Узнал вчера вечером, – Громов хлюпнул чаем. – Не удивляйтесь: я подслушал вашу милую девичью беседу в библиотеке.

– О! – сказала Оля. – И вам не стыдно?

– Стыдно, – согласился Громов. – Ужасно стыдно быть таким дураком!

Оля вспомнила, что нечто в этом роде он уже говорил, и поспешила вернуться к теме беседы.

– Скажите, вы действительно так торопились жениться на учительнице, кем бы она ни была?

– Ну-у-у… На фрекен Бок я не стал бы жениться!

– Фрекен Бок была воспитательницей, а не учительницей, – поправила Оля. – Учительницей была Мэри Поппинс, но вы все-таки не ответили на вопрос!

– На Мэри Поппинс я бы женился.

– А на Наталье?

Это был важный вопрос.

– Если бы я не встретил Ксению, то женился бы на Наталье, – неохотно признался Громов. – Ради Димки! Чтобы у него была хорошая, заботливая, добрая мать.

– Вот! Что и требовалось доказать! – Оля снова взмахнула ложечкой, теперь уже как саблей. – Если бы ваши отношения с Ксюшей прекратились, вы вернулись бы к мысли о браке с Натальей, потому что никакой другой учительницы у вас на примете не было.

– Тогда – не было, – согласился Громов, глядя в сторону.

В стороне располагался массивный резной буфет. Оля тоже посмотрела на него и нашла, что он – просто загляденье!

– А много ли нужно было для того, чтобы вы расстались с Ксюшей? – спросила она, с преувеличенным вниманием рассматривая завиток из красного дерева.

– Да нет, немного, – небрежно ответил Громов тому же буфету. – С глаз долой – из сердца вон… На самом деле, я не так уж дорожил связью с Ксенией Ивановной.

– То есть, если бы Ксюша куда-нибудь пропала, скажем, на недельку-другую оказалась прикована к больничной койке, вы возобновили бы отношения с Натальей, чтобы не терять зря времени?

Громов оторвал взгляд от буфета и пожаловался:

– Как-то неприятно вы это формулируете!

– Но – да? – теперь они смотрели друг на друга в упор.

– Ну, да…

Громов вновь отвел глаза.

Оля вздохнула. Ей предстояло сказать Громову кое-что по-настоящему неприятное.

– В понедельник учебная машина, на которой Ксюша училась вождению, попала в аварию. На мосту ее толкнул грузовик. Машина упала в реку, водитель-инструктор погиб. Ксения спаслась случайно: она раньше времени вышла из машины, буквально за минуты до аварии. Грузовик нашли неподалеку, он был угнан с соседней стройки. Угонщика так и не нашли.

– Вы намекаете, что это было покушение на Ксению, подстроенное моей сестрой? – Громов нахмурился. – Я уверен, что это была не она!

– Я тоже в этом уверена, – сказала Оля. – За рулем грузовика был совсем другой человек, не Марина. Тот, кто ее убил!

– Так, – Громов откинулся на стуле. – Продолжайте!

– Продолжаю! Итак, Ксюша не пострадала в аварии, но все равно, перестала с вами встречаться, потому что родители заперли ее дома, испугавшись «красной метки». Было непонятно, кому именно из нас, учительниц, адресовано проклятье, и Марковцевы решили не дать смерти выбора, уведя из-под удара свою девочку.

– И подставив вас, – безжалостно договорил Громов.

– И подставив меня, – не стала спорить с ним Оля. – Казалось, так и вышло: вы помните позорный инцидент на кладбище, когда я сломала руку, а могла бы и шею сломать?

– Я помню, – тут Громов мечтательно улыбнулся, воскресив в памяти образ чумазого чучелка в драных колготках.

– Не вижу ничего смешного, – обиделась Оля. – Я испугалась! Тогда и я, и Лю, и Ксю – мы все решили, что меня преследует проклятие ЖМ, хотя на самом деле меня просто столкнули в могилу. Марина ведь присутствовала на кладбище, хотя ей совершенно нечего было там делать, она не была ни ученицей, ни коллегой, ни просто знакомой Жанны Марковны! Зачем же она пришла?

– А зачем она вас толкнула?

– Все за тем же! Как вы не понимаете?! Ксюша, наиболее вероятная кандидатура на роль вашей невесты, взяла самоотвод, но это не расчистило дорогу для Натальи, потому что вы как раз начали встречаться с другой учительницей!

– С вами! – Громов нервно хмыкнул.

– Конечно, между нами не было ничего такого, – с напором продолжила Оля. – Но Марина-то этого не знала!

– Постойте, а как она узнала, что мы встречаемся? – Громов задумался и сам ответил на свой вопрос: – Ах да, я сказал ей, что вечером у меня свидание с девушкой, но не с Ксюшей…

– И в тот вечер она за вами следила! Помните, Люсинда сказала, что под окнами рюмочной было два шпика в черном – сама Люсинда и еще кто-то, невысокий и хрупкий, предположительно тоже девушка?

Громов это предположение не опроверг, и Оля договорила:

– Это была Марина. Когда люди Иванова – кстати, насчет них я пока не поняла, откуда они и зачем… Так вот, когда люди Иванова схватили Люсинду, Марина убежала, но подслушала их разговор, точнее, допрос Люсинды в парке. И узнала, кто я такая! Лю ведь назвала Иванову мое имя, должность и место работы! Марина встревожилась тем, что вы встречаетесь с еще одной учительницей, явилась в школу, оттуда увязалась за нами на кладбище, а там попыталась меня устранить. Между прочим, это была хорошая попытка: даже если бы я осталась цела и невредима, все равно взяла бы отпуск, только чтобы не ходить в школу, пока не забудется мой позор.