Бонусы 18+ к моим романам

Василиса выгибает спину, царапая ноготками кожу головы. Затылок немеет от её несмелых поглаживаний.

— Васька, — отрываюсь нехотя, — я же собирался позже… со свечами… музыкой…

— Не надо, Андрюш. Так… Так хорошо-о-о…

Последнее слово выходит протяжным, потому что я снова склоняю голову в груди.

Кружу вокруг вершинок, дразня и слизывая влагу.

Дождь усиливается, заглушая все звуки извне.

Васины стоны становятся чуть громче. Чтобы заглушить их, она утыкается в мою шею, щекоча кожу горячим дыханием.

Член призывно дёргается, стоит Цветочку выгнуться сильнее. Бугор упирается идеально между ног Василисы, и только джинсовая ткань и тонкое кружево отделяют нас от пропасти.

— Ещё можно остановиться, — пытаюсь найти остатки здравого смысла.

Но как его найти, когда проворные пальчики уже расстегивают пуговицу и молнию, замирая.

— Не бойся, — сколько раз я сказал это сегодня? Не считал…

— Не боюсь, — меня тоже целуют.

Сначала в шею, потом чуть выше, подбираясь к уху.

Никогда не думал, что мочка уха станет яркой эрогенной зоной.

Шумно выдыхаю сквозь сжатые зубы. Приподнимаюсь, придерживая Васю. Спускаю джинсы вместе с плавками, выпуская на волю истекающий смазкой орган.

Темнота лишь усиливает ощущения. Вслепую нашариваю Васькину юбку и, справившись с застежкой, снимаю через голову.

Следом отправляется её майка.

Теперь лишь трусики обеспечивают барьер, но и их отодвигаю в сторону.

Касаюсь пальцами жёстких волосков, непонятно чему радуясь. Всегда нравилось, когда у девчонки выбрито в ноль, но Василисины завитушки сводят с ума, возбуждая уже за пределами максимальных границ.

Раздвигаю мокрые складочки, чтобы скользнуть внутрь. Для этого приходится согнуть колени и практически положить на них Василису. Классическая поза нам сегодня недоступна, как и любая другая.

Ввожу большой палец, встретив минимальное сопротивление. Цветочек не зажимается, только часто дышит и шире раздвигает ножки, помогая мне её подготовить.

Отзывчивая. Мокрая. Ждущая.

Сглатываю набежавшую слюну и увеличиваю темп, заменяя один палец на два. Входят тяжелее, но невесомое поглаживание клитора расслабляет мою девочку.

— Не зажимай, — то ли прошу, то ли приказываю.

Направляю себя, обильно смочив головку слюной. Страшно, что Васиной смазки не хватит, и она испытает боль.

Фиксирую Цветочек за талию и начинаю снизу проталкиваться, с каждым разом выходя и входя заново. Когда головка начинает свободно скользить, рывком насаживаю до упора и застываю. Василиска пищит, кусает в плечо и тяжело дышит. Нахожу её губы и отвлекаю от неприятных ощущений.

Пальцами поглаживаю промежность, возвращая расслабленное состояние.

— Подвигайся сама, когда будешь готова, — хриплю, еле сдерживаясь.

Готовлюсь к пытке временем, но Цветочек быстро справляется. Внутренние мышцы перестают давить, и Вася делает первое движение. Помогаю ей рукой, подталкивая спинку. Подхватываю её темп, позволяя делать, как нравится.

Только когда улавливаю пульсацию, перехватываю инициативу, и вбиваюсь сам. Осторожничаю, стараясь доставить удовольствие Цветочку.

В неверии тяну запах, окутывающий нас. Пахнет карамелью. Сладкой карамелью, вкус которой оседает на коже.

Стон. Секундный вскрик и крупная дрожь любимого тела. Жалею лишь о том, что не видел в этот момент Василисиного лица. Её первый раз, первый оргазм запомнятся мне запахами и вибрирующими стонами.

А всё остальное… потом… Потом…

Уставшие, засыпаем в обнимку. Я по-прежнему у стены, подложив вниз свернутые джинсы. Василиса в моей футболке, которая высохла не полностью, но без неё она отказывалась даже присесть.

Сквозь дрёму слушаю ровное дыхание любимой девочки. Ощущаю биение её сердца и улыбаюсь. Да, улыбаюсь от счастья, не смотря на грозу, на новую пальбу где-то внизу. И даже запах жжёной резины не уменьшает степени моего (нашего!) счастья…