Борода из ваты – пули из серебра. Том 1

Глава 16

Касьян Храбрый боится

1.

Касьян смотрел в окно на бушующую непогоду. Снег напоминал злых белых собак, сорвавшихся с цепи и рвущих на части все, что встречается им на пути. Он кидался в окно, тряс за стекло, стараясь если не вырвать, то хотя бы выдавить хлипкую защиту. Еще утром Касьян стоял здесь же и осматривал внутренний дворик — видел каждого прохожего, каждого, кто смотрел наверх, из любопытства или желая перехватить его взгляд. Сейчас не было видно никого и ничего. Реальность за окном провалилась в снежную, завывающую как волк бездну. Шпингалеты окна заскрипели протяжно, как под пытками. Кто-то сыпал с неба мешки снега, похожего на кокаин и не собирался останавливаться, а потом зазвонил телефон. Касьян Мудрый ждал неприятностей. Вот они и пришли.

2.

В дверь робко постучали, и Касьян Могущественный вздрогнул. На секунду ему показалось, что это Карачун постучал своим тонким белым пальцем в покрытое снегом стекло. Нет. Всего лишь прислуга. Телефон продолжал орать и подпрыгивать на четырех деревянных ножках, трубка дергалась как в припадке, желая выскочить из ушек и начать неприятный разговор. Касьян прикрыл глаза ладонью на секунду, буквально на секунду, и медленно вдохнул-выдохнул, стараясь расслабиться. В дверь постучали ещё раз. Тихо, неуверенно, настойчиво. Всё так. Работа есть работа. Не выполнишь работу — будешь наказан. Она вынуждена быть настойчивой!

— Да! Входи, дорогая!

Девочка как будто прижималась ухом к двери и ждала, чтобы когда он откликнется быстро надавить и войти моментально в кабинет. Он не включал свет, предпочитаю наблюдать за непогодой в темноте, поэтому свет в проеме двери нарисовал нереалистично длинную и жуткую тень, как будто Смерть лично явилась за ним. Телефон продолжал кричать как ведьма на костре и девочка посмотрела на аппарат, а потом на шефа.

— Не обращай внимания, — сказал он и махнул рукой, — пусть трещит. У меня сейчас нет желания разговаривать.

Он произнес это нарочито скучающим тоном, он хотел чтобы склонившая голову блондинка поверила ему, поверила, что так всё и есть. Он не боится. Он не пытается избежать неприятного разговора. Ему не страшно, и Касьян Бесстрашный даже слегка зевнул, но ей было все равно. Девушка поставила деревянную корзину на пол (она притащила ее с собой) и выудила баллончик с моющим средством. Как с пистолетом наперевес подошла с баллончиком к столу и нажимая курок наносила средство на поверхность стола, стулья, пепельницы, папки с документами и аккуратными круговыми движениями растирала его тряпкой.

Снежный зверь снаружи затряс окно с удвоенной силой, пытаясь вырвать шпингалеты.

— Карачун разбушевался, — пошутил Касьян, — это к зиме.

Девочка не улыбнулась, только кивнула еле заметно и щелкнула пальцами. Встроенный в стену шкаф открылся сам собой и через всю комнату поехало деревянное широкое ведро, стилизованное под старину. Из него торчали деревянными винтовками швабры, щетки, бутылки, порошки, тряпки, обрывки тряпок, и свисала через край резиновая перчатка без одного пальца. Ведро на колесиках подлетело к уборщице и пристукнув по солдатски остановилось рядом с ней.

— Ишь ты, — сказал Касьян. Голос его было слышно отчетливо на этот раз — бешенный дисковый монстр перестал орать мгновение назад. — Как на плацу. Четко и ясно. Знаешь, когда я воевал то был такой случай в практике…

— Хорошо, шеф, — пролепетала девушка и подхватив корзину за ручки посеменила в угол, чтобы начать уборку, а ведро подпрыгнув от возбуждения поехало за ней.

Касьян смущенно замолчал и проследил взглядом за попкой, которая недостаточно хорошо скрывалась под слоями серой бесформенной юбки. Аппарат под ней самый настоящий, крепкий как орех и он мог бы попытаться, мог бы попробовать. Но так и не решился.

Телефон подпрыгнул и заверещал снова, и Смотрящий за городом (так было написано в его контракте) выругался. Он никогда не был трусом, но тот, кто был на другом конце провода пугал его безмерно.

Уборщица вытащила веник и принялась поднимать пыль в воздух, а Касьян взялся за кинжал, который всегда прятал за спиной, под плащом. Схватился на рукоять и до боли в суставах сжал ее. Перерезать одним ударом провод и заставить заткнуться деревянного монстра. Может из дергающегося шнура польется дымящаяся, темная как сок граната кровь, а провод будет конвульсивно дергаться взад и вперёд. Мечты-мечты. Касьян привычным жестом заложил руки за спину и зашагал к выходу. Коса раскачивалась на спине, как маятник, и подпрыгивая била его между ребер, как будто подталкивая к выходу, подальше от припадочного истеричного аппарата. Потом он остановился и взялся за ручку двери, оглянулся, желая встретить хотя бы мимолетный взгляд Золушки, но она горбилась вдалеке, собирая мятую бумагу из корзины для входящих.

— Ладно, — сказал Касьян и вышел в коридор. Дверь захлопнулась, подтолкнув его в спину. Коридор тянулся змеёй вдаль, он был хорошо освещенный электричеством, и глаза вынуждены были взять тайм аут на привыкание после сумрака кабинета. Зато слышал он всё ещё хорошо. В кабинете напротив кто-то был, и он там был не один. А ещё они прятались, шептались, стараясь не выдать себя и обсуждали что-то очень секретное. А он не любил секретов в своем же офисе, поэтому сделал несколько быстрых шагов и распахнул дверь — быстро, резко, но не бесшумно. Смазанная сволочь заскрипела, как баба рожающая демона, и и двое вздрогнули, оборачиваясь.

— Так, так, — сказал Касьян. — Нарушаем.

3.

Близнецы так были увлечены зрелищем, что не сразу заметили его эпичный вход. Он хотел, чтобы вход был эпичный, с грохотом двери, громом и молнией, а на самом деле вышло так, что Касьян стоял в проеме двери, тяжело дыша, а два широкоплечих дурака смотрели то на него, то в тарелочку.

Держал тарелочку Ферст обеими руками, открыв рот в уголке которого набралась готовая капнуть вниз слюна. Глаза он вытаращил как два блюдца и вращал зрачками, как заведённый — следил за яблоком.

Секонд стоял рядом, приобняв рукой товарища за плечи и тоже с интересом смотрел, как по ободку летает маленькое красное яблочко, образуя условный круг в центре которого шипела и дергалась условная картинка.

— Таак, — повторил Касьян и схватил край тарелки. Золотой перстень цокнул о фаянс неожиданно громко и близнецы наконец заметили начальника. Касьян потянул утварь на себя, но Ферст не отпустил ее и даже попытался прижать вещь к груди. Секонд сглотнул слюну и шагнул назад.

— Таак! — повысил голос Касьян и схватился за тарелку двумя руками. Потянул с силой смотря Ферсту прямо в глаза. Тот пискнул и потянул на себя, но уже еле-еле, слабенько и неуверенно. Тарелка загудела, зашумела, яблоко побежало быстрее не выходя за пределы круга. Откуда-то из нее завывал ветер и хлестал снег, гудели машины.

— Я же предупреждал! — зарычал Касьян и наконец вырвал тарелку. — Я говорил, что нельзя приносить такие вещи в этот дом, дураки.

Он развернул её к себе и посмотрел, что показывает артефакт. Яблоко испугавшись, побежало еще быстрее, ограничивая круг, как экран телевизора. Картинка трещала, фонила, но показывала улицу, показывала снег, показывала бурю, деревья, заваленные снегом по макушку. Проезжавшие машины били фарами в экран, как кулаками. Снежный Армагеддон вот на что смотрели два одинаковых с лица упыря, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями.