Боруэлла
Шрифт:
Воспитательница приготовилась сказать ещё что-то, но тут подбежали две девочки приблизительно моего возраста.
— Вероника Андреевна, там ваш Сашка опять сбежал! Мы в окно видели! Только что!
— Ох! — взволнованно сказала Вероника Андреевна и направилась к двери. — Опять Сашка! Догнать бы… и три часа в углу без права амнистии!
— А мы? — спросила я. — Мне можно идти?
— Да, — небрежно бросила воспитательница и добавила тише. — Тоже в угол…
Но я сделала вид, будто не услышала. И не услышала ещё и окончание этой фразы, произнесённое уже за дверью, на бегу:
— Всех… в угол!
Во всей этой истории
— Опять ты? — сказала она тогда с едва уловимой досадой (и с кислой миной притом).
— А кого ты ожидала увидеть? — возмутилась я. — Разъярённого льва? Так вон он, на тумбочке. Разъярённого тигра? Так вот он, рядом со мной! — и выпятила грудь. — А если стадо разъярённых африканских слонов, так им тут совсем не место — дети растопчут!
— Да просто новая фраза возникла — детский сад такой-то, группа такая-то… Думала, что-то новенькое, а тут…
— Такая у тебя судьба, — старческим, дрожащим голосом сказала я. — Не противься, покорись ей, дитя моё.
— Ой! — удивилась Аня. — А как у тебя это получается?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — сказала я тем же голосом, после чего перешла на свой собственный. — А что касается чего-то новенького, так это я, я и ещё раз я! Мне всего несколько дней отроду…
— Эта шутка лет на пять устарела, не меньше, — улыбнулась Аня.
31. Никогда не ужинайте натощак!
Аня передала меня, как эстафетную палочку, Борьке. Даже дождаться его смогла — у неё уроки сегодня позже начинались. Ждал с нами и Вадик, и эти родственники пользовались мною, как переговорным устройством.
Борька сразу же потащил меня домой, потому что хотел за вечер все уроки сделать. Впереди были выходные, и Борька жаждал абсолютной свободы. Я запротестовала. Второй день в домашнем заточении — это слишком! Неужели Борька не хочет, как позавчера, повеселиться, побродить, погулять, навести страху на город? Борька на это ответил, что как раз завтра собирается выгулять всех нас по полной программе. Я опротестовала слово «выгулять», но когда Борька добавил, что себя он тоже выгуливать собирается, я немного успокоилась. Да и Вадик гулять сегодня тоже не мог — шёл на танцы…
— Я сегодня ещё один схожу, вдруг Вика вернётся, хорошо? — спросил он меня шёпотом.
А как раньше было — летай, где хочешь, твори, что угодно! Для меня был открыт весь мир! Все канализационные люки, все квартиры, города, страны! А теперь — один учит уроки, другой идёт на танцы, и ты не можешь сделать ни одного самостоятельного шага. Ну я же не маленькая в конце концов!
— Петя, — использовала я последнюю возможность вырваться. — Пойдём погуляем, а?
— С тобой? — спросил Петька. — Не-е-етушки!
Я захотела крикнуть, чтобы они в таком случае превратили меня обратно и отпустили восвояси, но посмотрела на ничего не подозревающую Аню, и осеклась.
Странно, Аня — единственный человек в этой бандитской группировке, который ничего не подозревает! Вроде бы и причин скрывать моё высокое положение нет. Даже наоборот, это полезно! Ведь в таком случае, спасая меня в очередной раз, Аня не будет ныть, а скажет:
— Как я рада, Боруэлла, что могу спасать тебя в миллион первый раз от грозящей опасности! Для меня — обычной, ничем не выдающейся девчонки, это огромная честь! Поставь мне, пожалуйста, автограф на
футболке, а то твои автографы уже некуда ставить.— Ну что ты, Аня, — снисходительно скажу я, небрежно расписываясь. — Ты тоже немножко необычная. Вот предсказания, например, или твоя нелюбовь к мытью посуды в горячей воде. Это особенные качества, не у каждой девочки они есть.
— То — качества, — мечтательно скажет Аня. — А быть туманом можешь только ты…
…Перед ставшим привычным семейным ужином у меня почему-то начал глаз дёргаться. Я спросила у Борьки, бывают ли у людей такие проступания голода на лицо, но он только хмыкнул и сказал: «Если не лечиться, то бывают».
Бывают… А он хоть раз задумывался, бывают ли нормальные ужины в его драгоценной семье? То они меня чуть не убивают едой (её количеством), то приглашают в гости Петьку (наверное, листочек дают с указанием времени, когда в дверь звонить), то в детский сад меня сплавляют… Мы, кстати, когда добрались домой, позвонили Бориной маме на работу. Я голосом воспитательницы сказала, что Боруэлла отпущена восвояси с подозрительным типом по имени Боря.
Надеюсь, ужин будет спокойным. Пусть смеются, поют, кричат, хлопают друг дружку ложками по голове, рассказывают страшные истории из рабочих будней, расспрашивают меня о том, как я сумела сдружиться с детками почти пелёночного возраста, но только не надо никаких происшествий! Это опасно для пищеварения!
В общем, я успела только ложку ко рту поднести (на ней покоился борщ, выпускающий пар, а с краёв ложки свешивалась капуста), как зазвенел дверной звонок.
— Не открывайте! — крикнула я. — Это опасно!
— Почему? — спросила тётя Надя, поднимаясь.
— Не почему, а для чего, — объяснила я, надувшись. — Для пищеварения.
Тётя Надя качнула головой и пошла в прихожую.
— Не открывайте! — ещё раз крикнула я вслед, потом побежала догонять Борину маму. — Это нам сегодня в садике рассказывали за завтраком. Говорят, если не доешь, то еда будет за тобой весь день гоняться. А знаете, тётя Надя, что я не доела?
Тётя Надя всё-таки остановилась и вопросительно посмотрела на меня, ожидающе приподняв брови. Я состроила самый жалостливый взгляд, на который была способна (смотрела потом на этот взгляд в зеркало — жуть!).
— Я там всё не доела. Всё, что давали. Сначала смешала, а потом не доела. Вы только представьте себе: там, за дверью, стоит громадный такой кисель с котлетой вместо головы и кусками хлеба вместо рук. Столовые приборы я тоже не доела, поэтому в одной руке у него вилка, в другой — ложка, а в третьей — ножик, который я у нянечки стянула. А вместо ног у него — каша.
В дверь позвонили ещё раз, и тётя Надя сказала:
— Сказки сказками, а дверь дверью, — и решительно двинулась вперёд.
Я глубоко вздохнула и крикнула вслед:
— Предупреждаю в последний раз — оно вас съест!
А в это время на кухне дядя Миша, наслушавшись моих кулинарных откровений, хихикая, рассказывал Борьке (я с интересом прислушивалась):
— Эх, Борька, было время-золото, а в нём лотерея «Шесть из тридцати шести». Купил. Понюхал. Стал зачёркивать — 1, 8, 2, 4, 5, 2. Присмотрелся. Счастливый билетик оказался, Борька! Делать нечего — съел подлеца! Желание загадал сокровенное — в лотерее выиграть. И, представляешь, все шесть цифр совпали! Одна беда — выигрышный билет-то уже переварился. Вот не доел бы я тогда хоть кусочек…