Босэан. Тайна тамплиеров

Ревниво соперничая в доблести.

Дело не обходилось без конфликтов, но, похоже, конфликты не выходили из границ военно-стратегических.

Ничего особенного нет в подобных разногласиях приверженцев двух соперничающих орденов. При этом на переднем крае взаимовыручка вполне эффективна. Правила тамплиеров вполне допускали присоединение разбросанных в бою шевалье к отряду госпитальеров.

Некоторое тщеславие приличествует воинам, которые привыкли оценивать друг друга достаточно высоко.

Те и другие отличаются цветовой оппозицией: у госпитальеров белый крест на красном плаще, у тамплиеров, наоборот. И если по военной доблести они примерно равны, «гражданская» миссия ордена Святого Иоанна несравненно скромнее.

Госпитальеры имели флот, моряков, военных строителей, великолепные крепости, но никогда не привлекали религиозных архитекторов и мастеров «компаньонажа». Конечно, исполняя долг, они всегда гостеприимно принимали «компаньонов», но не более того.

Святой Бернард наверняка пользовался услугами госпитальеров, хотя не осталось никаких свидетельств, кроме общего договора трех орденов, включая тевтонский, об охране восточных границ христианской сферы.

Когда Фридрих II Гогенштауфен задумал подчинить весь мир Германской империи, тевтоны, по своей ситуации охранителей восточных немецких областей, поддержали начинание сие, тамплиеры воспротивились, госпитальеры колебались.

И все же, подобно тамплиерам, госпитальеры отказались присутствовать на коронации Фридриха II в Иерусалиме.

Орден Святого Иоанна лишь по назначению использовал фермы и командорства: это источники провианта для армии, приюты для престарелых либо раненых рыцарей и так далее.

Госпитальеры надевали красный плащ с белым, так называемым мальтийским крестом и, похоже, не придавали ему эзотерического значения. Не имелось ни секретных опознавательных знаков, ни криптографии (вероятно, за исключением военных шифров), ни Бафомета, ни других таинственных изображений.

Их рыцарский стиль, несмотря на менее строгий, нежели у тамплиеров, устав, отличался стойкостью и сдержанностью — потому они внушали респект вплоть до конца XVIII века.

Госпитальеры, «рыцари доброй воли», и не претендовали на большее.

Хотя святой Бернард не акцентировал благородного происхождения кандидатов, военная шевальерия состояла в основном из дворян, что и естественно: рекрутировать воинов надлежит в касте военной.

Надобно сказать, после нашествия варваров виланам запретили владеть оружием, зато нобили обучались этому с детства.

Простая проблема компетентности.

Бастардов в орден не принимали, что объясняется общим пренебрежением к таковым: даже влиятельные люди, даже короли расценивали аббатства как пребенды для внебрачных детей — эти субъекты, полагалось, более стремятся к выгодам мира сего, нежели к чему-то возвышенному.

Пора сказать несколько слов о разрекламированных связях шевалье Тампля с мусульманскими посвященными. Подобные связи, по слухам, доходили до братства на крови.

Трудно однозначно решить проблему после рассказов, россказней, слухов более или менее правдоподобных, что распространились во время процесса, дабы дополнительно очернить Тампль, тем более в XIX веке, когда хороший тон требовал: Ах, Восток! Знания и свет приходят только с Востока.

Полагаю, версия об «арабских корнях рыцарства» не выдерживает критики. Западное рыцарство — явление сугубо западное, оно лишь воссоздано в эпоху Крестовых походов.

Английский писатель Лоуренс в «Семи столпах мудрости» доказал ложность гипотезы о мусульманском происхождении мальтийских крепостей и замков.

Так же дело обстоит с аналогичными сооружениями тамплиеров: они отмечены византийским влиянием, это верно, однако ничего мусульманского там нет.

К тому же стабильное мусульманское желание умертвить пленных тамплиеров и госпитальеров не говорит об избытке сердечности предполагаемой дружбы.

И еще: обвинение в «копировании» иерархии «асассинов» — измаилитов горного старца — при создании администрации Тампля приложимо повсюду, включая современную французскую армию — любая субординация найдет соответствие… в любой другой.

И наконец: армия, которая почти двести лет пребывает или в сражениях, или в режиме спорадически вспыхивающих конфликтов, такая армия должна отличаться исключительеой дисциплиной и воодушевлением.

Сражения, учения, дисциплина, церковные службы, еда, сон. Когда и каким образом воины поддерживали философические и прочие отношения с противником, говорящим к тому же на другом языке?

Из двадцати двух Великих магистров пятеро погибли в бою. Трудно представить, несмотря на куртуазию во время перемирий, теологические диспуты христианской кавалерии с мусульманами.

Все это, разумеется, непросто. Ведь не только воины составляют Тампль или ислам? И если светские рыцари не интересовались мусульманской теологией, монахи-шевалье очень даже могли интересоваться.

В ту эпоху на Ближнем Востоке царил невообразимый интеллектуально-мистический хаос: евреи-талмудисты, философы-гностики, христиане — несториане и манихейцы, у мусульман — суфии.

Трудно сказать, с Востока ли попали гностические символы на часовни и здания командорств Тампля или они европейского происхождения — гнозис, хотя и секретно, культивировался в Европе с первых веков.

В национальном архиве, на одной хартии Андре де Кулура, французского прецептора, красуется любопытная печать: надпись Secretum Templi окружает спирально обвитую змеей человеческую фигуру с головой петуха. Это знаменитый гностический символ бога Абразакса. Но тамплиеры далеко не единственные использовали гностическую символику.

С другой стороны, некоторые тамплиеры изучали алхимию, доказательством тому — знаменитый Бафомет. Определенные сведения об искусстве алхимии они могли получить от персидских суфиев, а те в свою очередь из великой Александрийской библиотеки до ее сожжения халифом Омаром. История с библиотекой тоже не вполне ясна — наиболее ценные манускрипты могли отобрать и унести прежде, чем солдаты принялись топить бани культурным наследием.

Известно: еще до возведения собора Сен-Дени персидские суфии — математики и алхимики — умели делать витражи из алхимического стекла. Возможно, сведения на сей счет через тамплиеров попали к строителям Сен-Дени. Однако доказательств нет. В конце концов, христиане располагали Александрийской библиотекой до персидского завоевания — епископ Афанасий собственноручно сжег много пергаментов.

К тому же «розенкрейцеры-компаньоны», которым мы обязаны розетами на фронтонах соборов, заимствовали символ розы у персидских алхимиков. Тибо IV Шампань (протектор Тампля в своем графстве) привез розы в свою провинцию, где эти цветы взялись культивировать садовники Тампля и где работало инициатическое братство «Дети Соломона». Именно там два символа — роза и крест — соединились.