Боснийские рассказы

Этот перекрёсток был главной отправной точкой для поездок в сербское Сараево, автобусного сообщения почти не было, и люди передвигались в основном автостопом.

Желько, чтобы попасть домой должен был пройти это самое место. В вечернее время здесь обычно никого не было, передвигаться в ночное время было не безопасно. И вот в сумерках балканского позднего вечера Желько замечает на перекрёстке человека, который явно собирался на ночь глядя ловить машину на Сараево.

Человек этот был на вид необычный, молодой и сильный, и при этом бородатый, да ещё и с длинной косой. Не знаю, кто первый из них обратился к другому, но между ними завязался разговор. Желько, конечно, не знал русского языка. Хотя в старой югославской школе русский язык обязательно изучался в начальных классах, однако это изучение языка носило поверхностный характер. Но, как в последствии говорил сам Желько, именно благодаря изучению русского языка в начальной школе сербы не забыли свою родную азбуку – кириллицу. В титовской Югославии несмотря на равноправие кириллицы и латиницы повсеместно использовали письмо на основе латинской графики.

Скорее всего, ночной путник стал спрашивать, как добраться в Сараево. Желько как-то попытался объяснить путнику (ночным путником оказался русский доброволец по имени Роман), что никак ему в ночь не добраться до Сараево. Он ему объяснил, что здесь недалеко живет серб, который знает русский язык, имея в виду Мирослава Топаловича, он может помочь в деле взаимопонимания.

Ночь, война, не знакомые люди, незнание языка, и тем немение, таким встречам почему-то доверялись, полностью без остатка.

С другой стороны, а что оставалось делать Роману в этой ситуации?

Желько, как и обещал, отвел Романа к Мирославу, благо он жил недалеко. Мирослав человек еще не старый, но уже тяжелый инвалид – следствие сложной ревматической болезни. Был он мыслителем, самым настоящим сербским, славянским, природным какие только встречаются в наших славянских селениях.

Мирослав выяснил, что Роман направляется в сараевский отряд русских добровольцев, и сам хочет воевать за Сербов. Родом Роман с Урала, лет ему не более двадцати. Едет сейчас из Москвы. Он был несколько лет послушником в Валаамском монастыре. От жития в монастыре его длинная коса и борода. Забегая в перёд, скажу, что бороду и волосы по прибытии в русский добровольческий отряд он сбрил. Мирослав объяснил Роману, куда и как ему надо ехать, а так как уже была совсем ночь, решили, что удобнее будет переночевать Роману у Желько.

На следующее утро Роману помогли добраться до Сараево. Это было в начале лета 1994 года, а осенью того же года Роман Малышев погиб как герой в боснийских лесах севернее Сараево.

После этого случая Желько несколько лет не общался с русскими. В 1997 году я познакомился с Мирославом Топаловичем, он тогда помогал в становлении нашей добровольческой, ветеранской организации – отечественного союза добровольцев. Примерно в это же время я познакомился с Желько. С ним как-то мы сошлись, очень много общались, у нас оказалось много общего. Желько вступил в наш союз добровольцев, много помогал его работе, а потом стал помогать семьям погибших русских добровольцев. Делал он это совершенно бескорыстно. В этом смысле он был удивительный человек, редкий по сегодняшним временам.

Сербы обладают эпическо-поэтическим мироощущением и, поэтому, наделяют образами достоинства определённых людей, если эти достоинства действительно выдающиеся. Баба Зага (Загорка), мать Мирослава Топаловича, говорила про Желько – живой святой.

В 2004 или 2003 году город Пале посетила сестра Романа Малышева Надежда со своим мужем Максимом Чибисовым. Это было их первое совместное семейное путешествие. Тогда у них ещё не было детей, а сейчас уже 5. Как раз в этом путешествии Желько много помогал Надежде и Максиму. Так, по прошествии 10 лет, круг замкнулся.

Желько Джида знали многие добровольцы, многие члены семей погибших добровольцев, его хорошо знали и любили, потому что он был добрым, общительным и отзывчивым. Он всегда готов был прийти на помощь, с ним было легко и приятно общаться.

Думается мне, что мы русские через сербов получаем истинную любовь, которая даётся нам как бы в долг, с тем что бы мы вернули эту любовь нашим русским людям и нашей русской земле, которые исстрадались от её отсутствия.

О русском добровольце Романе Малышеве

В заключение мне бы хотелось высказать свои мысли о добровольце Романе Малышеве.

Он был среди нас добровольцев настоящим церковным человеком, настоящим христианином. Лично на меня образ Романа уже после его гибели очень сильно повлиял, и самое главное через него я смог правильно оценить значение добровольческого дела в Сербии и окончательно определиться с собственным выбором. С другой стороны Роман открыл удивительную Сербию для очень многих русских церковных людей.

После я читал повесть Лескова «Очарованный странник» и меня поразило, как перекликаются времена и судьбы. В каком-то смысле все мы добровольцы были очарованными странниками. Но Роман чуть ли не буквально подходил к герою Лескова, и послушник, и связан с Валаамом, и хочет ехать на войну сражаться за освобождение славян, только возраст другой. Судьба Романа на сербской земле есть как бы логическое завершение повести Лескова.

Желько Джида

Сербский священник Райко и русские добровольцы

Никогда до этого мне не доводилось так близко общаться со священником. В России к этим людям всегда особое благоговейное отношение, русские люди знали, что общение с батюшкой имеет очень благотворное влияние. Но нам – родившимся и возросшим в Советском Союзе – совершенно незнаком был этот опыт.

Прежде знакомства с сербским священником я услышал о нём от боевых товарищей в первый день пребывания на войне.

Рассказывая об обстоятельствах войны в Боснии, наш командир вспомнил о проповедях местного священника Райко. Когда обращался к сербским воинам, отец Райко приводил в пример веру русских добровольцев, которые не забывают помолиться и перекреститься перед каждым боевым выходом, и при этом всегда побеждают.

«Посмотрите на веру этих людей и нечего не бойтесь. С нами Россия, значит и победа будет за нами.» – говорил он.

Вскоре я и сам познакомился с ним. Это был среднего роста, худощавый, черноволосый мужчина, с небольшой бородой, в очках. Как и полагается священнику, он был в чёрном одеянии.

Знакомство произошло в вышеградской церкви Рождества Пресвятой Богородицы. В храм мы пошли на следующий день после нашего прибытия в Вышеград.

Отец Райко принял нас очень любезно, пригласил в церковный дом. Он усадил весь наш Второй Русский Добровольческий отряд (10 бойцов на тот момент) за большой стол в трапезной.