Босс под елкой
Шрифт:
Да. Это будет правильно. Вон тут в контактах и номер чей-то забит.
«Самый лучший мужчина на земле»? Нет, он это серьезно? Кто-то обнаглел!
Одеваюсь. Завтракать некогда. Так, что я забыла, а? Коллегам с ноута Чезаре написала, что за беда приключилась, отца беспокоить не стала. Альке расскажу при встрече. Витька… Все, проехали.
В здание офиса влетаю, когда до начала рабочего дня остается пять минут и спешу к лифту, на ходу кивая охраннику Вове. Спешу, даже не обращая внимания на ноющую ногу. Главное – ходит уже можно. А если очень нужно – можно и пробежаться.
Сила инерции
– Извините пожалуйста, прошу прощения, я сегодня ужасно рассеянна! – тараторю, поднимая голову.
И наталкиваюсь на хищную яркую улыбку. Знакомые чернющие глаза – те самые, дьявольски залипательные, смотрят пристально.
– Вот так встреча, Нора… Андреевна. Не ожидал, – хрипловатый с мороза голос снова будит в груди противных мотыльков.
Вредные насекомые щекочутся, ползают, заставляют меня расплываться с улыбке – которую я честно пытаюсь удержать! Мне становится страшновато. Он что, меня преследует? Следит за мной?
– Чезаре… а что вы тут делаете? – понимаю, дурацкий вопрос.
Лифт трогается.
Чужая горячая рука ложится на мою талию. Затылок опаляет теплое дыхание. Мужчина одет в стильное теплое пальто. Оно расстегнуто – из-под пальто виднеется деловой костюм и стильный ярко-алый галстук.
Дорого. Очень дорого.
– Похищаю маленьких непослушных девочек, наверное, – меня прижимают ещё крепче. Да что же это такое, а? Лифт бесконечно поднимается? И тут я понимаю, что мы стоим. Кто-то хитрый заклинил кнопку!
– Чезаре, я должна ещё раз поблагодарить вас и… вот, – решительно протягиваю зажатый в руке телефон, – спасибо, но это слишком дорогой подарок!
И это то, что вполне может разбить мне сердце. Я-то думала, что за два дня нельзя влюбиться. Но вот смотрю не него, чувствую знакомый горьковатый запах парфюма и…
– Птичка, ты всерьез думаешь, что я тебя отпущу? Давай-ка кое-что проясним! – голос мужчины звучит решительно и лишь самую капельку зло.
Внизу кто-то стучит, ругается и орет, что нужно вызывать ремонтников, который уже начали праздновать.
А тут…
– Я тебе нравлюсь, – черные глаза смотрят пристально, словно оглаживают с ног до головы. Пальцы Чезаре осторожно сгибают мои пальцы, заставляя покрепче взять телефон, – не оскорбляй меня, отдавая подарок, Нора. Мне ничего от тебя не нужно, кроме того, что ты можешь дать добровольно. Я не твой Витя. Я знаю, чего хочу и получаю это.
И таким тоном это было сказано, что я, кажется, все-таки покраснела.
– Я бы все равно тебя нашел. Но, раз уж мы встретились раньше, девочка моя… ты здесь работаешь? – темные брови чуть хмурятся.
– Да, – стараюсь откашляться и отстраниться. Последнее не выходит, – переводчиком. Я же говорила.
– Надо же, – смешок, – это действительно судьба, – его ладонь касается моей щеки, и я стою, затаив дыхание.
– Я… вы так и не сказали, что именно вам нужно здесь, – хмурюсь.
– Я здесь тоже теперь работаю, – усмехается, демон!
– Кем? – выпаливаю прежде, чем понимаю, насколько бестактно звучит вопрос.
Ну все, Романова. Романтика в мозги, сами мозги
вытекают через уши?– Скоро узнаешь, – мне подмигивают, а потом притягивают ближе – и снова целуют.
Сначала нежно – а потом – страстно, жарко, как будто задался целью пометить территорию и наказать, заставить думать только о чудом горячем теле, нахальном языке, ласкающих меня губах…
Какие переводы! Тут бы имя свое не забыть!
– Да что за безобразие! Откройте немедленно! – барабанит де-то наверху Стервелла.
– Я опоздала на работу, – сглатываю, смотря с ужасом.
Все. Накрылись перспективы и премия.
– Думаю, я смогу взять вину на себя, – хмыкает Чезаре, – если ты сейчас скажешь мне, птичка, что принимаешь и мой подарок, и меня в довесок.
Мои волосы ерошит теплая рука. Легкая щетина царапает щеку.
– Господин Нери, как это понимать? – хмурюсь. – Что значит – в довесок?
– Тебе от меня уже никуда не деться. Просто смирись, – советуют мне мягко. – Да? – палец очерчивает мои губы. За шиворот сыпется снежная крошка.
– Да, – губы произносят сами, как будто шагаю с обрыва.
В этот момент лифт рывком трогается и Чезаре отстраняется.
Холодный, надменный, губы презрительно поджаты, брови сведены. Натуральный бигбосс! Какая-то мысль упорно сверлит меня, но… нет, не пойму никак!
Двери распахиваются. Мне подмигивают. Чезаре выходит первым, распространяя запах снега.
– Что вообще происхо?.. – Софья Михайловна замирает на визгливой ноте. Расплывается в улыбке. Ого! Она и так может?! – Господин Нери?.. Вы прибыли так рано, мы ждали вас позже! Наверное, вы ошиблись этажом, лифт сегодня из рук вон плохо работает! Я Софья Зарецкая, начальник отдела…
– Я прибыл раньше, – сухо отрезает… наш новый шеф?!
Ну ты и влипла, Романова! Кстати говоря, отвечает он на итальянском. Сюрприз?!
Софья знает язык не очень хорошо. Морщится, переминается с ноги на ногу и… замечает меня.
– Романова! – её голос ввинчивается в уши, – ты снова опаздываешь? Что я тебе говорила? Хочешь перед праздником вылететь? А ну…
Не знаю, что ещё она хотела сказать. Но тут я ощутила горячую ладонь босса у себя на талии.
– Полагаю, что дисциплина здесь весьма хромает. Как и многое другое. Впрочем, моя невеста и другие доверенные лица проведут более глубокое расследование работы компании. Повышать голос на сотрудника, даже если он нарушил трудовую дисциплину – непозволительно, – заявил недоБорджиа.
Замерли мы обе. И ещё парочка сотрудников.
– Что касается опоздания Норы Андреевны – в этом моя вина. Мы с невестой давно не виделись, и даже она не знала, что меня назначат генеральным директором в Россию. До этого момента я не смешивал работу и личное, – с непроницаемым лицом на совершенном русском договорил этот… этот…
Да меня теперь линчуют!
– И да. Лифт работает отвратительно, – Чезаре Нери прищурился, одарив всех ледяным взглядом, – через два часа собрание начальников всех отделов. Милая… – на меня посмотрели остро, но тепло, – как я и говорил, я не люблю смешивать личное с работой… поэтому напиши в кадры, их предупредят. С завтрашнего дня ты заступишь на роль моего личного переводчика.