Босс. Абсолютная власть

Слава загадочно отмалчивался. Подведя к столу, галантно помог мне занять место, подал шампанского, которое я сразу же отпила. Сладковатый, пряный, слегка грушевый вкус разлился по небу. Вкуснотища! Пока буду смаковать — оно коварно ударит в голову, и я отброшу последние остатки скромности. У Славки так глаза многообещающе поблескивают, что я не сомневаюсь — вечер будет особенным.

С удовольствием отпила еще глоток. Надоело быть правильной, строгой, обдумывать каждый шаг. Такой всегда успею побыть, а вот погрузиться в атмосферу соблазна, почувствовать себя принцессой, соблазнить принца и насладиться каждым мигом чувственного, потрясающего вечера — хочу!

— Викусь, опять задумалась? — Слава откинулся на спинку кресла и любовался мной, сканируя мое лицо, губы, грудь, так отчетливо и бесстыдно очерченную бежевым платьем. Сам он был в одних шортах, и я не менее жадно разглядывала его рельефную грудь. Интересно, я еще долго смогу сдерживаться? Так и тянет подобраться к нему ближе, обвить тело руками, прижаться и больше не отпускать… Предвкушая, как все пойдет дальше, улыбнулась, однако, поддерживая интригу и игру, ответила:

— Я очарована красотой, — окинула взглядом праздничный интерьер, чтобы перестать пялиться на его тело, особенно пах, ища подтверждение своим планам. — Очень красиво. Спасибо!

— За что? Я еще не сделал ничего особенного! — отмахнулся он. Но вижу, что похвалой доволен. Наверно, придумывая вечер, старался. Конечно, организацией и оформлением занимался не он, но уверена, задумка романтического вечера его.

— Ты подарил мне замечательный вечер.

— Еще нет, — он коварно улыбнулся и прищурился, показывая, что впереди меня ждет нечто очень интересное. Он сам был в запале, и его настроение передалось и мне. Или это игристое шампанское уже ударило в голову?

— Сегодня, я твой Сатир, пытающийся соблазнить прекрасную нимфу.

— А если нимфа отбросит скромность и соблазнит Сатира? — игривое настроение делало меня смелой и отчаянной. Провела рукой, будто невзначай по груди, послала Славке роковой, соблазнительный взгляд и игриво отвела глаза.

— О! Сатир пленен и изнемогает от нетерпения. Еще? — он потянулся к бутылке шампанского.

— Не откажусь.

Пока доливал мне, уселся ближе, сократив расстояние между нами.

— Слав, — вдруг спохватилась я, когда его рука почти легла на мое колено. — А почему именно Сатир? Он же козел?

Славка поперхнулся. Засмеялся, откашлялся наспех, снова засмеялся…

— Ценю откровенность, Вика… — он хохотал, будто ему смешинка в рот попала. Я же почувствовала, что неудачным ляпом развеяла античный флер вечера.

— Слав… — хотела извиниться, однако он потянул меня за руку и усадил себе на колени.

— Ты, Викуль, права. Я козел. Козел, который прячется за стильной шкурой достаточно успешного дельца, за дорогими костюмами и лоском. Но мир таков, что можешь быть отвратительным, циничным козлищем, но если хорошо упакован и представителен, тебя будут величать Сатиром. Бабло украшает любого козла, делает его желанным трофеем. — Славка хмыкнул и залпом осушил фужер.

Я растерянно заморгала, и он рассмеялся.

— Но Нимфой, поразившей меня пристрастиями к растянутым футболкам и простым трусам, я поражен в самое сердце и не боюсь показать свою истинную суть. Кстати, могу аналогично показаться тебе в растянутой футболке и трениках.

— Хочешь тоже поразить меня в самое сердце? — пошутила.

— А еще нет? — Славка заглянул в глаза.

Я молчала, зато мои глаза были красноречивее слов.

Потянулась к его губам. Коснулась слегка, вкладывая нежность, трепетность, все эмоции, бурлившие в груди и рвавшиеся наружу.

Он ответил. Сначала так же трепетно. Однако передо мной не юный романтичный мальчик — а опытный ловелас, разбивший много девичьих сердец, настоящий мачо, поэтому с каждым касанием Слава целовал жарче, страстнее, пробуждая во мне желание.

Его руки крепко обнимали, скользили по спине, дразня, спускаясь к пояснице, а когда легли на бедра и притянули сильно к отвердевшему паху, я простонала:

— Я вся горю!

Он будто ждал моего признания: прикусил мою нижнюю губу и чуть отстранился.

— Хочу показать тебе мир истинной страсти, доверия и яркого удовольствия… — его бархатный голос музыкой прозвучал в ушах.

— Да! — выдохнула я и опять потянулась к его красивым губам. Слава ответил, но теперь уже властно, грубо, не сдерживаясь.

– Готова попробовать более жесткий секс? — спросил прямо.

Меня это немного напугало, но с ним я готова рискнуть.

— Да!

— Я буду нежен, — отозвался Слава, теперь уже нежно скользя горячими губами по моей шее. — Придумай стоп слово, чтобы я остановился, если тебе будет неприятно.

Глава 11

Теперь я поняла на что он намекает. Прежде к подобному тягу не испытывала, однако Слава и ангела соблазнит, поэтому окончательно приняла решение попробовать подобное хотя бы раз в жизни и ответила:

— Барбарис.

— Неожиданная ассоциация, — удивился он, на руках увлекая меня к одному из лежаков.

Пока укладывал меня и бережно привязывал руки лентами к изголовью, я объяснила:

— Барбарис колючий, но милый и красивый куст. Как-то в голову пришло.

— Я заметил: ты, Вика, во всем особенная.

Так и подначивало язвительно уколоть: «А что, уже опыт имеется?» — но взяла себя в руки и хоть и с трудом, но приглушила ревность, отогнав подобные мысли прочь.

Конечно, я сама уже давно не девственница, и он имеет опыт, так что в какой-то степени мы квиты.

Неожиданно представила, как Славка попался бы мне скромным, неумелым девственником, я, знающая чуть более его, и как мы оба стыдливо «занимаемся любовью» с темноте… Невольно улыбнулась, и Слава проворчал:

— Вика, ты меня и так завела до предела. Аж яйца сводит! Сейчас оттрахаю тебя примитивно, и останешься без изысканной клубнички.

А я что? Я едва болванчиком послушным не закачала головой. Хорошо, спохватилась и промурлыкала:

— Хорошо, жду чего-то необычного. Только, Слав, я честно боли боюсь! — и закусила губу.

— Сатир запомнил «барбарис»! — и торопливо завязал мне глаза повязкой.

Будучи беспомощной, я насторожилась немного и каждое славкино прикосновение принимала более остро. Он гладил меня чем-то прохладным — скорее всего шелковым, и от каждого касания на моем теле появлялись мурашки.