Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Пару дней обзванивала разные фирмы, даже смоталась в пяток мест, и на сегодня ещё было запланировано пару. Если уж и эти не выгорят — тогда считай у меня и правда проблемы с организацией жизни и умением расположить к себе людей.

По обычаю я выехала чуть раньше нужного, чтобы не опоздать к назначенному часу. Пробки огибала сторонними дорогами, подпевая музыкальным подборкам радио, пока перед глазами, как в замедленной съемке, не застыла проезжая часть объездной дороги, куда я свернула, чтобы сократить путь.

Не знаю, как это случилось. Мультяшно, ломано, потусторонне. Все хорошо, лихачей нет, довольно свободно — и тут “бах»! — на дороге оказывается девочка!..

Момент как в фильме хорроре. Малышка выбегает не пойми откуда, но меня не видит — ко мне спиной. Резко оборачивается. На милом личике большие глаза становятся огромными как блюдца. Она сжимается в комочек и зажмуривается, стискивая крохотные кулачки, будто это может её спасти от неминуемой гибели.

Я ударила по тормозам, виляя в сторону — подальше от обочины. Колёса взвизгнули. Машину нещадно дёрнуло, стопоря на соседней полосе. Следом — удар в мою машину, скрежет металла — и меня так лихо встряхнуло, что головой об руль ударилась, звучно клацнула зубами. В груди боль прострелила от ремня безопасности, которым благоразумно всегда фиксировалась. Потом меня обратно мотнуло, с неменьшей силой прикладывая о жёсткий подголовник. Теперь боль молнией прогулялась по спине и затылку.

Мир взбултыхнулся, да так, что темнота перед глазами пронеслась.

Секунды тикали. В голове ещё гулко отдавалось эхо разнесчастного сердца. Я не знала радоваться или материться, что подушка безопасности не сработала. За такую погрешость я, конечно, спросила бы у дилера “Тойоты”, да только мой Пассо такой древний, что за него надо у Господа Бога спрашивать.

Меня колотило от пережитого ужаса. Тошнота накатывала волнами, голова гудела и я силилась вспомнить, что же такое произошло секунду назад? Может я чокнулась? Может мне показалось, и девочки никакой и не было? Я заморгала, прогоняя шок. Судорожно выдохнула, всё ещё сжимая руль и не веря чуду.

Жива!

Девочка сидела на асфальте сбоку моей машины. Целая и невредимая! Блондинистый хвостик, пышная юбка из фатина вырви-глазно розовая. Футболка с какой-то мультяшной парашей, вроде розовой лошади или оленя, черти что, одним словом.

И я… вроде тоже жива. Прислушаться к себе не успела — вздрогнула, когда всюду разом ожили гудки, чуть ли не пробивая перепонки своим мерзким визгом. Звуки улицы оглушили и спешащего по тротуарам народа. Тут и волнения разом накатило — сердобольные свидетели засуетились… мужской голос совсем рядом:

— Ты, бл*, совсем что ли???

И я следом очнулась.

Дрожащими руками не с первой попытки расстегнула ремень безопасности, всё время шипя из-за боли в голове. Шатаясь словно пьяная, выскочила из машины. Протаранила мужика, продолжающего на меня орать, и на негнущихся ногах подбежала к девочке.

— Ты как? — придерживаясь за края капота Пассо, упала на колени рядом с мелкой.

Девочка всхлипывала, но была без видимых повреждений, а вокруг уже начиналась настоящая звуковая высокочастотная война, вызывали скорую, ДПС, ругались. А когда мелкая на меня глянула хоть и зарёванными, но хитрющими глазами, меня осенило — она понимала, что натворила! И тогда я рявкнула:

— Ты в своём уме? — аккуратно встряхнула малышку за плечи, но больно самой стало — голова раскалывалась сильнее. — Это же дорога!

Девочка была похожа на всхлипывающее розовое пятно на тёмно-сером асфальте, но глаза… чёрт! Она действительно сделала это специально! Стоило бы её сурово наказать, только сдавать почему-то совсем не хотелось.

— Проезжая часть! — продолжила я голосить, потому что испугалась не на шутку, и не знала, как себя вести. Я теперь соучастница преступления этой малолетней красотки.

— Эй, коза, тачку убери, если аварии не случилось!!! — надрывно горланил мужик из Мерса и подтверждал своё нетерпение частым нажатием на клаксон.

— Вы слепой, вон тачки стоят!!! — рыкнула я, тыча пальцем в Пассо печально стоящий между двумя полосами и Ниссан, въехавший моей машине в зад.

— Идиотка, — плюнул мужик, — кто права тебе дал? — скорее риторически прозвучало, но вывело неимоверно.

— ГИБДД. Да в чём дело? Вам дороги мало?

Мужик что-то проворчал, а я вернулась к девочке, которая меня очень внимательно изучала.

— Тебя как зовут? — без сюсюканья бросила я.

Она вытерла остатки слёз с пухлых щёк, оставляя грязный след и судорожно вдохнула:

— Лера.

Я спешно стала раздумывать: нормально ли в её возрасте… Стоп, а сколько ей? Понятия не имела, потому что не имела дел с мелкими. Но на вскидку она была где-то… метровая? И на вид ей… лет семь? Или пять?

Чёрт! Что-то очень мелкое и неразумное — это точно! Или наоборот неправдоподобно разумное…

— Значит так, Лера! — начала строго, как мамаша, включающаяся в воспитательный процесс непослушного чада, но голос предательски дрожал. Я из последних сил держалась на плаву, чтобы не пасовать перед девчонкой. — Ещё раз увижу, как ты носишься по проезжей части, — запнулась, хаотично соображая, чем можно пригрозить малолетнему человеку?

Но наткнувшись на непробиваемо-серьёзный взгляд девочки, рассудила, что «уши надеру» — в её ситуации уже не сработает, потому отчеканила:

— Хвостик твой отрежу! — вкрадчиво, не спуская с неё глаз. Ещё и кивнула значимо. Пусть лучше думает, что я злая тётка, чем опять учудит подобное. А потом меня перещёлкнуло — сказать из “воспитательного” больше нечего, зато я чётко представила, каково бы мне было, если бы девочка была моей дочерью и оказалась на проезжей части.

— И… и… — О, привет, паническая атака. Я хватала ртом воздух и махала перед лицом ладошками, высушивая щиплющие слезы. — Боже! Я так испугалась!.. — призналась с шумным выдохом. — Нельзя так делать! — уже смахивало на истерику. Теперь не девочка мелкой казалась, а я. И невменяемой. — Дурная ты… и я… — сгребла Леру в объятия, понимая, что рыдаю в отличие от неё. — Никогда, никогда так больше не делай! — повторяла как мантру.

Сколько просидели не знаю, но машины уже начали движение, толпа частично рассосалась и гомонили они больше ворчливо, чем переживательно. Самые грубые водители, бибикали и с нелитературными выражениями огибали место происшествия.

— Не плачь, — раздался нежный голосок Леры. Я громко шмыгнула носом, а малышка замерла в моих руках. Осознав, как это странно выглядело со стороны, я чуть отстранилась. Девочка ткнула меня пальчиком в плечо:

— Эй, ты что, рёва-корова?

Это заметно меня успокоило. Даже скорее безмерно удивило и привело в чувство.

— Так вообще дети уже не говорят! — пробурчала я и повторила недавний жест малышки — тыльной стороной ладошки смахнула слезы с лица. — Ты точно из этого мира?

— Ага! Из этого, конечно же, — кивнула девочка с театральным вздохом. — Но лучше бы меня не было…

— Зачем ты такое говоришь? — мои слёзы тоже просохли. Показалось неправдоподобным, когда столь юный человечек говорил так по-взрослому. Эта маленькая суицидница будто груз мира на плечах держала.

— У тебя кровь, — ровно заявила малышка и досадливо выдохнула. — И ты бледная как поганка. Наверное, умрёшь… — тоном сведущего врача.