Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Но пуговицу-то расстегнула. Значит игру приняла. И стало быть, следующий ход сурового босса. А Роман Игоревич не переступит черту допустимого! Уверена. Это розыгрыш. Он вот-вот скажет, что-нибудь про харассмент. И что всё это просто шутка. Что проверку не прошла, и никакая я не стрессоустойчивая вовсе!

Но Роман Игоревич стоял невыносимо близко и ничего не делал. Его молчание и загадочность меня пугали… и опять толкали на мысли, далёкие от сугубо-рабочих и, уж тем более, далёкие от тех, которые обязаны роиться в голове человека на собеседовании.

Я путалась в паутине волнения, а жаркое дыхание Романа Игоревича, слегка отдающее коньяком, меня сбивало с толку всё больше и больше. И глаза его синющие, просто утягивали в какую-то неизвестную мне до этого глубину, будто я барахталась в необъятном море и не видела ни берега, ни дна. Даже ресницы черные рассмотрела — богатый веер на зависть любой девчонке. Брови густые, нос прямой, крылья его трепетали, и меня это завораживало. Губы были плотно сжаты, и именно на них я по непонятной мне причине уставилась в итоге.

Чтобы хоть как-то выправить момент, а он до неприличия затянулся, я между нами вклинила айфон, который за это время успел умолкнуть и вновь заголосить.

— Ангелина, — доложила, придав голосу важности, хотя вышло жутко, потому что я им не владела — не то просипела, не то прошипела.

— Пошли её к чёрту! — ровно приказал мой пока-ещё-не-босс, но я как послушная подчинённая кивнула:

— Угу. — Уже каждой клеткой ощущала себя значимой фигурой не только в фирме, но и в жизни бомбически сексуального босса, о котором столько ходит слухов.

Великого и ужасного Романа Игоревича Кирсанова!

— Да? — прокашлялась в трубку. Мысль пришла дикая, но я была уверена, что в этот раз не нужно представляться ассистенткой, потому тон задала максимально легкомысленный. Уж не знаю, ждал ли от меня именно этого Роман Игоревич, но действовала чисто интуитивно.

— Это кто? — после недолгого затишья, раздался грубоватый голос мадам с явно неангельским характером.

— Я… любовница Ромы, — имя почти выкашляла, от шока, что осмелилась на такое, и не в мыслях, а вполне реально, — а вы мешаете нашему, — немного совладала с голосом, но от волнения он чуть дрожал, — эротическому, — едва не заплутала в буквах. Создавалось ощущение, что я это слово вообще ни разу в жизни не произносила. — Вечеру, — и поставила жирную точку, сбросив звонок.

Не уверена, что это было идеальным решением, но судя по кривой ухмылке и вздёрнутым бровям сурового босса он был скорее удивлён, чем зол на меня за наглый поступок.

— Простите, если неправильно поняла, — я моментально растратила пыл «любовницы». Мне правда стало неловко, когда прикинула, что это могла быть его жена, а он точно был женат, но если верить сплетням, — которыми поделился со мной Макс, — они давно в ссоре.

Или любовница — вот с этим уверенности не было, но у такого харизматичного мужчины не могло не быть “паровых машин” — если он любитель «спустить пар». Он же… пышет сексом, куда-то это добро девать нужно, иначе взрыв!

Или это я… с не пойми чего перевозбудилась. Вернее от собственных развратных мыслей, ничем не подкреплённых… или подкреплённых?!

Я забыла, что надо дышать, напряглась суматошно соображая мерещится или нет… Вроде не мерещится — моего бедра коснулись. Неожиданно… волна тепла окатила с головы до ног. А следом понеслись мурашки и ударили всем скопом под коленки, точно бараны сносящие ворота, когда суровый босс по моей ноге медленно повёл пальцами, присборивая юбку.

— Ты в чулках? — голосом на интимной частоте ошарашил он и я, не думая, выпалила:

— В колготках, трусах и лифчике, — не врубилась на кой всё это доложила, но, однозначно, если он потребует на работу это не надевать — не надену! Тьфу ты — откажусь от должности! От лакомой вакансии, от обещания Максиму, и даже пошлю и этого брутального соблазнителя с неадекватным поведением, из-за которого мозг плавится, а тело обращается ватой, и женишка, который меня пихнул в лапы сексуальному монстру.

— Жаль, — досадливо качнул головой Роман Игоревич, продолжая сверлить голодным взглядом самца, зажавшего самку в брачный период.

— Я что-то не так делаю? — мой голос скатился до жалобного шепота. — Чего-то недопонимаю? — теперь пропищала, порывисто остановив ладошкой его руку, которой он край моей разнесчастной, вернее, счастливейшей юбки уже до талии присборил.

— Губы оближи, — хрипло приказал секси-не-мой-босс. Выполнила машинально, запоздало сообразив, что творю нечто из ряда вон выходящее. Роман Игоревич не то рыкнул, не то натужно сглотнул. — Ещё! — грубее отдал распоряжение. — И медленней, — добавил мягче. — И вот это заявление прозвучало на фоне трезвонящего стационарного телефона ЕГО кабинета. Я схватилась за трубку, как утопающий за спасательный круг.

И плевать, что не было приказа. Инициативная я…

— Фирма «Программа-Реклама», — как можно вежливей отчеканила в телефон, при этом попыталась увернуться от Романа Игоревича, но оказалась лишь сильнее прижата к столу. Юбку отпустил, но руками по обе стороны от меня зафиксировал проходы.

— Ты, крашенная с*а, — в трубку ярилась, судя по голосу, всё та же дамочка с нежным именем и дьявольским характером.

— Ангелина, — прижав ладошку к трубке, для отчёта прошептала Роману Игоревичу.

— Девочка находчивая, найди как от неё избавиться… — велел на полном серьёзе.

— Если узнаю, кто ты… — Ангелина на другом конце провода что-то ещё грозила, плевалась, судя по высоко литературному слогу — совершенно не леди.

— Может вы?.. — в ужасе обронила я, ярко представляя, что у сексуального босса возможно банальная ссора с любовницей, а он дико желает её проучить. И тут я, идиотка услужливая, попалась. Не отбиваюсь толком, что-то невнятное лепечу. А потом мне, как третьему лишнему достанется от каждого из них. Так всегда — вмешиваясь с лучшими побуждениями по просьбе одной из сторон, потом оказываешься левым и во всех грехах виноватым.

— Шалава рублёвая, ты хоть знаешь, кто я, — гневно кричала Ангелина, преисполненная важностью за значимость своей персоны в сравнение с моей.

— Да-а-а, — я хотела сказать это деловито, по-секретарски, но голос вильнул аккурат с вопиющей наглостью Романа Игоревича, который меня преспокойненько усадил на стол, махом сдвинув минимальный набор канцелярии, мои вещи и стопку документов, чтобы не мешали.

И это была последняя капля. Я решительно возмутилась:

— Что вы делае… — «те» окончание слова промычала уже в губы Романа Игоревича. Он меня заткнул коротким, но чувственным поцелуем, словно пробовал, не противна ли я на вкус. Секунду осмысливал результат, пока я недоумённо хлопала ресницами, пытаясь собраться мыслями и решить, как выбраться из патовой ситуации, но так, чтобы не слишком задеть самолюбие брутального босса, и при этом, не уронить своей чести. А потом опять наградил поцелуем. Таким сочным, что я ахнула, забыв, что трубка прижата к уху — внимание полностью сосредоточилось на Романе Игоревиче, который протиснулся между моих ног с явным намерением меня поиметь! Я всё также нечленораздельно мычала ему в губы: «Пустите! Кому говорю!», — пока он бессовестно меня лапал и целовал с большей настойчивостью и пылом, чем могла когда-либо представить. Я вообще слабо представляла себя, почти невинную Кристину Кравчик, в подобной ситуации. Может потому сил на сопротивление становилось всё меньше и меньше.