Бой - баба
Шрифт:
Растолкал молча сразу притихших охранников, подвел Александру к самому изголовью большого лакированного гроба. Шепнул тихонько, разом отметая всяческие сомнения:
— Леха был бы доволен…
Сквозь застилающие глаза слезы печально сгорбившаяся Александра с трудом различала нарочито скорбные фигуры известных в городе важных персон.
Лишь мэр дипломатично не появился, выставив взамен двоих первых заместителей. Но венок от своего имени все же прислал.
А так — были все. Если бы красавица сохранила способность наблюдать, она бы немало удивилась, заметив, что холеная, самодовольная
Старший милицейский чин неожиданно оказался почти в центре компании синих от наколок пасмурных субъектов с явно уголовным прошлым.
С представителями налоговых органов мирно беседовал бывший глава рухнувшей года два назад местной финансовой пирамиды. Румяный хлыщ из судейских заинтересованно внимал привычно гнущему пальцы молодцу шулерского вида.
И все почтительно уступали дорогу окруженному квадратными телохранителями массивному мужчине с жестоким и властным лицом. Александра не знала значения случайно услышанного слова «смотрящий», а спрашивать — ни сил, ни желания не было.
Остаться на поминки она категорически отказалась. Села в поданную по знаку Лешиного брата машину и умчалась с кладбища прочь.
Лишь дома обнаружила непонятно как очутившуюся в кармашке глянцевую визитку. На обратной стороне маленького прямоугольничка было косо начертано: «Если что — не стесняйся».
Уронила красавица на пол ненужную бумажку. Рухнула лицом в подушку, забилась в беззвучных рыданиях.
Поняла вдруг с ужасающей очевидностью Александра — одна на этом свете осталась. Одна-одинешенька. И за мужчин убитых отомстить некому…
Руководитель городской администрации был крут не только на словах. Меры он принял быстрые и решительные.
Скрипнула однажды дверь, и порог служебного кабинета начальника КРО переступил вальяжный мужчина в отлично сшитом модном пиджаке.
Был он гладок, явно не беден, а чуть прищуренные глаза излучали почти американские, насквозь фальшивые, доброжелательность и жизнелюбие.
Ослепительно сияя не совсем естественной улыбкой, импозантный гость раскованно опустился на стул для посетителей. Заявил бодро, нахально уставясь на внимательно его рассматривающую хозяйку:
— Я — директор «Паруса». А заодно и «Ремсервиса». Гавриил Михалыч. Можно просто Гаврик.
Что-что, а паузы держать Александра умела. Поник слегка Гаврюша. Улыбочка радужная скисла. Но нахальства не убавилось:
— Извиняться к вам пришел, Александра Вадимовна. Понимаете, я человек простой. Институтов не кончал. Могу иногда и сказать не так. А люди, они ведь тоже разные. Каждый по своему кроит…
Дернулась за борт пиджака украшенная слишком крупным перстнем рука. Остановилась, наткнувшись на пристальный взгляд молодого стажера. И голосом жестким, не очень добрым:
— Вышел бы ты покурить, браток. Нечего тут подслушивать.
— Сиди, Роберт, — не оборачиваясь, бросила начинающая злиться Александра.
— Посмотришь, как взятки предлагаются. Может пригодиться.
— Ну зачем вы так, Александра Вадимовна? — снова засиял директор «Паруса». — Просто… маленькая компенсация за моральный ущерб. Время такое —
за все платить нужно.— Не передо мной вам извиняться надо, Гаврила Михалыч, — почти ласково пропела окончательно разозленная запредельной наглостью красавица. — И… «компенсацию» не мне предлагать.
Вобрала в грудь побольше воздуха, собираясь послать жулика к «органам», когда тот быстро парировал:
— Уже! Мы люди не гордые, всем кланяемся.
Понял мгновенно оплошность, исправить попытался:
— Вы и меня поймите, Александра Вадимовна! Замучили проверками! То налоговая, то пожарники, то менты позорные наезжают. И всем дай! Не отстегнешь — хуже будет. Вот и сорвешься иногда; ляпнешь, не подумав. Виноват. Чес-с слово — раскаялся.
Больше не буду. А за помощницу свою вы не волнуйтесь. Мы с ней все вопросы обкашляли. Так сказать, к полюбовному соглашению пришли.
Поза у мужика смиренная. Лицо умоляющим сделалось. Улыбочка льстивая.
Крепко, видать, шеф коммунальщика прижал. Тот дальше по цепочке отыграл. Результат напротив сидит. Мигни — в ножки упадет, пыль целовать начнет. Холуй!
Хмыкнула непонятно начальница контрольно-ревизионного отдела:
— А с деньгами как быть? Это, кажется, хищением называется?
Набычился сразу коммерсант. Блеск злой в глазах появился:
— Во-первых, никакого хищения не было. Мы честно заработали. Могу доказать. А во-вторых, инспектор из налоговой в моем офисе сейчас сидит. Штрафы накручивает. Обдерет нас как липку.
— А вы ему — на лапу!
Расцвел неожиданно фирмач. Снова лучезарным засветился:
— Правду про вас говорили, Александра Вадимовна. Вы не только самая красивая, вы еще и очень умная. Не хотите как-нибудь вечерок вместе провести? Я одно местечко знаю…
Смешно вдруг стало Александре. Чуть было на Роберта не кивнула. Пусть расскажет, как он ее в ресторан водил…
Понял красавицу коммерсант. Облом вышел. Ну, нет — так нет. Настаивать не время. Зато главное достигнуто. Раз улыбается — значит, не в обиде. Поторопился успех закрепить:
— Так я надеюсь на вас, Александра Вадимовна? Вы к мэру больше не пойдете?
Вспомнилась Александре бурная реакция градоначальника. Гнев его неподдельный. Четко выраженное нежелание «сор из избы выносить».
И шут с ним. Своих бед по горло. В конце концов это мэра прерогатива — приговор окончательный выносить.
Махнула расслабленно рукой:
— Бог с вами. Женщин моих больше не обижайте.
Воспрял фирмач. Без долгих раздумий на новый заход подался. Уж больно бабец понравился:
— Так как все-таки насчет вечерочка? Может, передумаете?
— Нет, спасибо. Других кавалеров хватает.
Затылком почувствовала, как стремительно краснеет спрятавшийся за компьютером стажер.
Не спится по ночам труженику городской прокуратуры. Глазищи пронзительно синие из головы не идут. Это ж надо догадаться, «неумным» обо звать. Та еще язвочка!
А ножки-то ничего. Фигурка что надо. Скулы высоковаты, но это даже хорошо. Изюминку придает. Прелесть пленительную. В каждой женщине должна быть своя особинка. Иначе — безликий стандарт. Унылый ряд говорящих манекенов. Вроде современных топ-моделей.