Бой

– Прощай, капрал.

– Не надо так грустно, - Кротов пытался подбодрить Ленду, хотя у самого кошки скребли на душе.
– До встречи. Ты же знаешь, вселенная очень маленькая - еще увидимся.

Девушка грустно покачала головой:

– Это вряд ли.

Потом, решившись, окрепшим голосом продолжила:

– Кротов, помни - кем бы тебя не считали другие - ты для меня человек! Настоящий человек, такой, каким он должен быть.

Откинувшись на подушку, она вдруг прошептала:

– Поцелуй меня на прощание, - и густо покраснела. От этого её некрасивое лицо, неожиданно похорошело. Ошеломленный Сергей наклонился и ткнулся губами в губы Ленды. Она обхватила его за шею и ответила на поцелуй. Потом оттолкнула и скомандовала санитарам:

– Все, несите!

Пока её уносили, Кротов стоял и смотрел вслед. В голове у него была каша. Перед самой дверью медбокса, Ленда выглянула из-за санитара и крикнула:

– Если мы еще встретимся, я обязательно хочу побывать на Земле. Неужели вы там все такие?

Кротов спустился по трапу, поправил форму, стряхнул несуществующую пылинку с рукава комбинезона и направился к стоящему невдалеке зардерцу. Подойдя, он хлопнул низкорослика по плечу и предложил:

– Ну что, Квазимодо, пойдем, навестим Сандерса и Нерсио, а потом выпьем какой-нибудь имперской бурды.

Он посмотрел в небо и грустно добавил:

– Грамм сто бы сейчас, а лучше двести. Настоящей русской водки. Сразу бы жизнь стала ясной и понятной.

– Эх, Квазимодо, ничего ты не понимаешь, - сказал он, глядя на молча улыбающегося своей страшной улыбкой, зардерца. Потом обнял его за плечо и запел:

– Э-эх, до-о-роги, пыль да тума-а-ан!

Так, с русской разгульной песней, шли они по заштатной пограничной планете, два вырванных из своей жизни существа, воюющие за процветание Великой Империи.

Конец.