#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24

Выхожу из разума, переключаюсь и лениво кидаю по мыслеречи мамонту, который уже мирно жует свою «лаванду» за зарослями:

— Приятного аппетита.

— ПАСИБА, — гудит в ответ, и полянка снова погружается в спокойствие.

— Даня, а про какого слоника ты говорил? — спрашивает Настя, стряхивая снег с шерсти в волчьем облике.

— Да, один мохнатыч, — усмехаюсь. — Всё, возвращаемся к машинам.

Пока идём обратно, бросаю взгляд на ликанку, задумчиво прокручивая в голове происходящее. Значит, Зодр всё-таки решился сунуться к Айре. Просто так такое не оставляю. Айра — мой союзник. А кто знает… может, и не только союзник. В принципе, если глянуть на стратегические запасы обручальных колец, варианты открываются весьма перспективные.

* * *

Северные горы за Заиписом, Та сторона

Гумалин выходит из шахты вместе со своей недавно обретённой женой. Оба покрыты пылью с головы до пят, с кирками за плечами, но сияют от счастья, будто только что бриллиантовую жилу откопали. Недавно поженились, жизнь удалась. Рядом уже и небольшое поселение казидов образовалось — своя компания, своё дело, родные лица. Сейчас вечерком пивка бахнут, песни погромче заведут, а утром снова копать. Шахта зовёт. Тем более, только что Гумалин наткнулся на новую золотую жилу — богатую, сочную, с жирными самородками, какими редко балует подгорье. Лорд Данила ох как порадуется подарку к свадьбе! Весь месяц теперь уйдёт на то, чтобы аккуратно её раскапывать, перебирать камни, вытаскивать золото, таскать добычу на переработку. Вот она, настоящая казидская мечта.

Гумалин довольно щурится, глядя на закат, размышляя, какое бы имя дать новой жиле, но тут замечает, как к ним неспешно подходит Дед Дасар верхом на шестилапке. Тот ухмыляется, будто давно всё понял, и, не тратясь на приветствия, сразу спрашивает:

— Ну как дела, бородач? Гляжу, медовый месяц у тебя в самом разгаре. Аж блестишь весь, хоть на витрину ставь.

Гумалин тут же смотрит на него с подозрением, сдвигая брови:

— А ты чего припёрся в такую даль? У нас тут без тебя красота.

Дасар пожимает плечами:

— Работа для тебя есть от шефа.

Гумалин хмурится, будто в лицо ему холодной водой плеснули:

— Блин… И, конечно, не здесь?

— Конечно нет, — подтверждает Дасар. — Придётся вернуться в Невинск. Материал, с которым тебе предстоит работать, слишком дорогой, чтобы держать его где-то в стороне от резиденции и охраны. Рисковать нельзя.

Гумалин недовольно бурчит, опуская взгляд на свои сапоги, покрытые шахтёрской пылью:

— Не хочу никуда идти. Мне здесь хорошо. Шефу что, золота мало? Я ему столько самородков доставил, хоть обвешайся.

Дасар качает головой, усмехаясь, как человек, который сейчас выложит козырь:

— Ты не понял, Гумалин. Шеф тебя не неволит — а выбор предлагает. Милорд Данила уверен, что тебе это даже понравится. Сказал, мол, сам прибежишь, как только узнаешь, что за работа. Вот сейчас и проверим, прав он был или нет. Я, между прочим, спорил, что ты ни за что не вернёшься. Сотню золотых поставил. А он — взял и удвоил ставку.

Гумалин фыркает скептически, перекатывая в руках любимую кирку:

— Вряд ли вернусь. Если мне дали свободу выбора, то я отсюда точно не уйду. Чего ещё надо казиду? Кирка, пивасик, шахты вокруг — красота!

Дасар делает паузу, криво усмехается:

— А как насчёт медасия? Слышал о таком?

Гумалин замирает. Глаза округляются, рот приоткрывается, кирка выпадает из рук прямо в пыль.

— Голубой металл? Тот самый? Редчайший на свете? За всю историю казидских царств только одну жилу нашли…

— Точно он, — довольно хмыкает Дасар. — Ты ведь не только рунописец, но и руду уважаешь.

Гумалин кивает, чуть сбивчиво, словно просыпаясь от сладкого сна:

— Я, вообще-то, не особо по кузнечному делу, мне бы только добывать… Но если у шефа и правда медасий есть — за право молотом по нему стукнуть хоть жизнь отдам! Всё, собираюсь! Сейчас только своих перекличкой подниму — и двинемся!

Дасар чешет затылок, явно удивлённый такой прытью:

— Серьёзно? Проспорил я шефу бабки, выходит. Данила опять оказался прав. Я-то думал, ни за что не сорвёшься отсюда. Спорил, что и шагу не сделаешь.

Гумалин отмахивается, сияя так, что и закат меркнет:

— Ты что! Для каждого казида счастье — работать с медасием! А уж если что-то из него выковать… Это же седьмое небо!

Дасар осторожно добавляет:

— Только там его немного. Всего маленький слиток.

Гумалин аж распахивает глаза, словно Дасар сейчас бриллиант ему под нос сунул:

— Слиток?! Целый слиток! Подгорье ж ты моё! За него всё золото этих гор купить можно!

Он резко оборачивается к жене и громко командует:

— Любимая! Срочно собираемся! Всё бросаем! Это же медасий!

Дасар только головой покачивает, удивленно глядя на убежавшего за пожитками Гумалина:

— Надо же — даже не пришлось уговаривать. Ну, лорд Данила, конечно, знает своих подданных как облупленных.

* * *

Мы прибываем в королевский дворец Шакхарии. Хотя дворец — сильно сказано… Так, крепость из грубых каменных блоков. Я машинально хмыкаю и думаю, что король Павлинарх, окажись он тут, наверняка бы схватился за сердце и рухнул бездыханным от одного взгляда на каменную неэстетичность.

Во дворе нас встречают молчаливые конюхи. Хотя они остаются без работы — тачки мы просто бросаем у стены конюшни. Затем с Айрой, Светкой, Змейкой и Настей поднимаемся в башню. Провожатые ведут дальше, прямиком в тронный зал. Хотя «тронный» — это громко сказано. По факту это просто огромная каменная комната с низкими потолками, больше похожая на казарму. Даже пахнет тут гарью, металлом и чем-то копчёным. В центре стоит массивный стол, заваленный горами мяса и кувшинами с местной брагой. За ним уже расселись генералы и дворяне, которые в Шакхарии, по сути, одно и то же.

На троне, сделанном из костей каких-то особо крупных зверей, восседает королева Шакхарии. Настоящая воительница с ирокезом, в кожаной броне, и с таким взглядом, что ей бы в одиночку баронства грабить, а не государством править.

Королева стучит ножом по столу, и шум тут же сходит на нет:

— Приветствуйте конунга Данилу, нашего гостя и партнёра! А также вернувшуюся принцессу Айру!

Шакхары рявкают в ответ хором, будто команду на построение отдали:

— Приветствуем!

Я окидываю взглядом зал и сразу замечаю, кто тут главный после королевы. Ближе всех к ней сидит, конечно же, генерал Зодр. И здоровый шакхар явно расстроен, что Айра жива и невредима.

Я слегка кланяюсь королеве и спокойно говорю:

— Благодарю за тёплый приём, королева Крана.

Королева указывает на свободное место рядом с собой:

— Садись со своими жёнами, конунг. Это пир в твою честь.

Мы устраиваемся за столом, рассаживаемся. Шакхары сразу оживляются — по столу начинают разносить местную брагу. Мутная, тягучая, пахнет так, будто её на спор настаивали на железе и дёгте. Пьют все, не глядя, веселеют на глазах, кто-то уже в ладони хлопает и песни горланит. Видно, что для шакхаров любой повод — праздник.