Бойцы Сопротивления

Было о чем подумать и партизанам. Сдержит ли свое слово Лефевр? На всякий случай решили принять меры предосторожности. Те из партизан, кто не был зарегистрирован в качестве батраков в полиции, стали постоянно менять место ночевок. Колесник поселился теперь на гумне. Утром сюда пришел Петриченко и сообщил, что из Острикура вернулся Сергей, привез десять «аусвайсов». Это, конечно, ни в коей мере их не удовлетворяло, но обстановка с документами в отряде несколько разрядилась. Сергей повидал Жана — одного из руководителей городского подполья Острикура. Тот рассказывал, что недавно на шахтах опять прошли аресты.

Вместе с Сергеем пришло пополнение: трое парней. К сожалению, они были так истощены, что об их участии в боевых операциях в ближайшее время нечего и думать… Прежде всего ребят надо было откормить, а для этого их следует пристроить на фермы батраками. Но куда?

— Я думаю, что за этим дело не станет, — сказал Загороднев.

Однако его оптимизм не оправдался. На следующий день выяснилось, что постоянных рабочих в ближайших хуторах фермеры набрали достаточно, а сезонных пока не требовалось: до начала уборки было еще далеко, а с севом обходились своими силами. На помощь пришел Телье:

— Есть у меня знакомый фермер, — оказал он, — человек, правда, небогатый и батраки ему вряд ли нужны, но все же я поговорю с ним.

Вернулся он поздно вечером с набитым чем-то под завязку мешком на плечах. Весело объявил: — Все в порядке. Вопрос решен положительно! Констан сказал: «Раз русские — приводи хоть троих!» А это вам от него гостинец…

— Русские? — насторожился Колесник. — А откуда он знает об этом?

Телье улыбнулся.

— Я, конечно, про поляков начал толковать. Мол, парни нам очень нужны, надо их куда-то пристроить… А он засмеялся: «Эх, Рейман, Рейман, ты и врать-то как следует не умеешь. Знаю, что это за поляки…» Сгреб пустой мешок, пошел в кладовку, набил его продуктами, сказал: «Вот, возьми и передай от меня гостинец русским. Это им за «заготовителя», а их командиру скажи: возьмут в свой отряд — пойду с удовольствием. Ведь Карье и его подручные не только грабят крестьян, у меня, например, они зарезали две свиньи, но и шпионят… Вот за то, что русские рассчитались с этими подонками, передай им большое спасибо!»

— Кто этот Констан? — спросил Колесник, удивленный и в то же время заинтересованный рассказом Телье.

— Мы с ним старые друзья, — улыбнулся тот. — Перед приходом немцев во Францию вместе служили на бельгийской границе, были в одной роте. Несколько месяцев резались в карты, писали письма домой, а потом вместе отступали… Я родом из Арденн, но Констан уговорил меня пойти в его деревню, помог устроиться батраком. Когда я пошел в партизаны — приглашал его, но Констан отказался. Трагедия, пережитая на бельгийской границе, убила в нем всякие надежды на то, что Франция вновь станет свободной. Он старался ни о чем не думать, занимался лишь своими крестьянскими делами. Но когда ваша страна вступила в войну с Германией, а тут еще он услышал, что на французской земле с немцами сражаются русские — Констана будто бы подменили, так он воспрянул духом. Перед уходом он еще раз напомнил: «Если возьмут меня в свой отряд русские — все брошу, пойду к ним».

«Выходит, наше пребывание на хуторе не тайна, — с тревогой подумал Колесник. — Следовательно, надо быть готовыми ко всяким неожиданностям. И как ни трудно, прежде всего следует установить на хуторе скрытое круглосуточное дежурство».

«7 марта.

После обезвреживания Карье настроение у бойцов приподнятое. Хорошо бы эту бодрость духа сохранить и впредь. Важно подобрать такую операцию, которая бы увлекла, захватила бойцов, прошла успешно. Я все думаю про склад с горючим. У нас было уже немало планов по его уничтожению. Но все их мы сами же и отвергали. Вчера возле склада вновь побывали разведчики. Не скажу, чтобы это посещение внесло полную ясность. Склад этот сильно охраняется. Подступиться к нему непросто. Поэтому над тем, как перехитрить врага, надо еще много думать…

(Из дневника)

* * *

По вечеру вместе с разведчиками в район склада отправился и Колесник. На хутор партизаны вернулись уже за полночь. В мансарде лейтенанта поджидал Телье.

— Наконец-то, — обрадовался он, — вас ждет Капитан!

— Капитан? — удивился Колесник. — Зачем я понадобился ему в столь поздний час?

В ответ Телье лишь пожал плечами. За спиной у него был рюкзак. «Собрались на операцию», — решил Александр.

Окна комнаты Телье были плотно закрыты ставнями, однако в щель одной из них прорезался тонкий пучок света, падал на куст сирени. Пропустив вперед Колесника, Рейман остался на крыльце. В углу на диване дремал Капитан. Когда лейтенант скрипнул дверью, он встрепенулся, поднялся со своего места, подал руку.

После обезвреживания Карье эта была их первая встреча. Луи поздравил Колесника с успешно проведенной операцией, поблагодарил за продукты, спросил:

— Среди трофеев, кажется, есть оружие?

— Да, пять карабинов и пистолет…

— Вот видишь, — улыбнулся он, — я же говорил, что «прокат» вам понадобится ненадолго. Молодцы, ребята! — И, подумав, добавил: — Правда, с таким оружием в открытую на врага не пойдешь, но я надеюсь, что вы и не собираетесь этого делать.

— Да, конечно, — согласился лейтенант, еще не понимая, куда он клонит.

— Какие у вас планы на ближайшее будущее? — поинтересовался Капитан.

Колесник сказал, что они готовятся поджечь склад с горючим по дороге Дуллан — Амьен.

— Знаю этот склад, — нахмурился Луи, — Объект довольно крупный, но и охрана там солидная и подступиться к нему непросто.

Капитан потер виски, видимо, его беспокоила головная боль, и заговорил вновь:

— Мы уходим на задание, — он запнулся, словно ему было трудно подобрать нужное слово и, подумав, продолжал: — связанное с немецким секретным оружием… Уходим сегодня и вернемся не скоро. Между тем есть дело, которое не терпит отлагательств. И оно, пожалуй, поважнее склада.

С этими словами он вынул из сумки карту-двухкилометровку Пикардии, расстелил ее на столе и провел по ней пальцем с севера на юг.

— Видите вот эту автомагистраль? Вдоль нее уложен телефонный кабель Париж — Дюнкерк. Сейчас, когда немцы ожидают в этом районе высадку англичан и американцев, распространяться о значении этой линии связи, думаю, нет необходимости. Так вот, не возьметесь ли вы за поиски кабеля?.. Это приказ Центра.

Колесник мысленно сопоставил склад и кабель. Нарушить связь на таком участке фронта — дело, конечно, более важное. И тут же согласился.

— Ну вот и прекрасно, — улыбнулся Луи. — Тогда я пошел, а то меня уже заждались. Успехов вам, лейтенант…

— И вам успехов, Капитан!

* * *

Поиски кабеля они начали чуть севернее Дуллана, вдоль национальной дороги Дуллан — Дюнкерк. Уже на следующую ночь туда отправилось несколько партизанских троек.

…Свет от фонарей «летучая мышь» падает узкой полоской, освещая лишь траншею в пятьдесят-семьдесят сантиметров. Работать в ней тесно и неудобно, а главное — трудно: под тонким покровом дерна вначале идет слой булыжника, потом подстилочный щебень и кремень. Приходится действовать больше кайлом, нежели лопатой. Недаром здешние крестьяне половину своей жизни убивают на очистку полей от множества камней, складывая их на меже рыжими конусообразными кучками.

— Ну и землица же, чтоб черт ее побрал, — ворчит Николай и принимается орудовать кайлом еще яростней. Кайло нет-нет да и угодит в камень, и тогда вокруг сыплются искры. Николаю помогает Андрей. А в это время вторая пара — Жуков и Воробьев, отдыхают и одновременно ведут наблюдение за дорогой. Спустя некоторое время их роли меняются: за работу принимаются отдыхающие, а те, кто трудился, встают на пост.

Группа уже вырыла траншею, идущую в сторону от дороги метра три длиною, но кабеля не обнаружила.