Бойня

— Допустим, я побегу. Она в меня выстрелит. — Произнес невидимка механическим голосом. — Броня третьего класса. Выдержит. Я уйду. И через полчаса вы умрете. Плохо умрете.

Элеум моргнула и, повторив жест незнакомца, склонила голову набок. На лице наемницы расцвела неестественно широкая, радостная улыбка.

— Допустим. Но понимаешь ли, сладенький: у девочки, на которую ты так внимательно пялишься, в руках обрез двенадцатого калибра с заряженными в оба ствола супермагнумами. — Дурашливо растягивая слова, пояснила она. — И она выстрелит, даже если ты резко дернешься. Защита третьего класса дробовой патрон, конечно, остановит. Только вот с ног тебя, точно, снесет. Потом, броня у тебя мягкая, так что, всю требуху, милый, у тебя отобьет напрочь. Ты наверняка, упадешь, начнешь выть и звать мамочку, и тогда добавлю уже я. Выстрел, как ты, наверняка, заметил, у меня всего один, зато пуля бронебойная. И всажу я тебе его не в голову и даже не в брюхо, а прямо промеж твоих тощих ляжек. Такой карабин, к твоему сведению, с пятидесяти метров сантиметр стали, как масло, шьет… Ну, а потом… Мы начнем разговаривать… — Элеум кровожадно усмехнулась. — Плохо разговаривать…

— Ты умрешь медленно, — чуть заметно наклонил голову невидимка.

Голос незнакомца явственно дрогнул.

— Так тебе-то до этого какое дело, милый? — Искренне удивилась наемница. — Может, и умру… Все мы умрем, рано или поздно. Только это уже мои проблемы, а мы сейчас твои обсуждаем. Потому как ты сдохнешь первым, усек? Кити, пальни ему по ногам. Пусть пару недель похромает.

— Эй! Эй! — Поднял, было, руки в примирительном жесте незнакомец… — Остынь… Я, ведь…

БА-БАХ!! Звук дуплета эхом разнесся по эллингу и ударил по ушам присутствующих с силой средних размеров кувалды. Откинутая зверской отдачей кустарно укороченного двуствольного дробовика Кити, не удержавшись на ногах, отлетела назад к столу. Дернувшийся было в сторону выхода из гаража, отброшенный силой удара на добрых полтора метра незнакомец, обхватив руками бедро и завыв в голос покатился по полу.

— Черт, Искра. Теперь Финк нам всем, точно, головы пооткручивает. — Болезненно скривился Болт.

— Не пооткручивает, — отрицательно помотала головой Элеум. — Зуб даю, это не Финковский. Зато слышишь, как воет? Прямо музыка для ушей… Вот теперь ему, действительно, больно.

— А чей, тогда? — Удивился механик.

— А вот сейчас и поглядим, что это за крендель такой, — проворчала наемница и повернулась к баюкающей ушибленную ладонь девушке.

— Сладенькая, я вообще-то, пошутила…

— Извини… — Простонала продолжающая растирать кисть и запястье Кити. — Я не поняла…

— Проехали. — Опустив карабин, Ллойс потрясла головой, не торопясь, поковыряла пальцем в ухе, после чего задумчиво почесав в затылке, забросила оружие на плечо и шагнула к незнакомцу. — Малыш, ты как? Сильно бо-бо?

— У-у-у… — Подтвердил невидимка.

Его маска неожиданно дрогнула и, распавшись словно цветочный бутон, втянулась в массивный ворот бронекостюма, явив миру пухлое и бледное, совершенно детское лицо с размазанными дорожками слез. — Сука мутантская. Все расскажу… Тебя… тебя… — видимо, не найдя подходящих слов, мальчишка с шипением разогнул пострадавшую конечность.

— Еще и ребенка обидела… — С досадой проворчал механик, пряча свой пистолет в нагрудный карман просторного рабочего комбинезона. — Теперь Операторы с тебя точно спросят. И с меня спросят. Ну, зачем я только с тобой связался, а? — Вцепившись в торчащие на голове венчиком лохмы, карлик буквально рухнул на скамью. — Ну, на хрена ты приехала именно ко мне…

На вид шпиону было лет двенадцать — тринадцать.

— Как зовут-то, болезный? — Небрежно отбросив в сторону вскинутые в защитном жесте руки подростка, наемница склонилась над мальчишкой и ткнула в бедро двумя пальцами.

— О-о-О-О! — Завыл неудавшийся разведчик.

— Кучно пошло… Всю осыпь словил. Кость целая, просто ушиб. Может, трещинка небольшая. — Прокомментировала Элеум. — Через пару-тройку недель будет, как новенький.

— Прости, Ллойс… Я действительно не хотела… — Извиняющимся тоном повторила Кити, осторожно, словно это ядовитая змея, кладя обрез на стол. — Ты сказала: стреляй, я и…

— Не рефлексируй, принцесса. Ты молодец. — Чуть повернув голову, наемница ободряюще подмигнула девушке.

— Во-первых, не струсила и выстрелила. Во-вторых, сразу среагировала на мои слова, а уже потом испугалась. Что до этого долбоклюя, — неожиданно сложив пальцы в горсть, наемница кротко клюнула разведчика в пострадавшую ногу, — это даже хорошо, разговорчивей теперь станет. Ты чего сюда влез, извращенец мелкий? Подглядывать? Воровать? А!?

— А-А-А!! — В голос заорал подросток и, скорчившись, обхватил бедро руками. — Тва-арь! Мутантка ублюдочная! Да чтоб тебя твои дружки-стайники живьем сожрали!

— Почти угадал, сладенький. Умненький мальчик, жаль только, упрямый. Видимо, придется, всё-таки, по-плохому…

Не торопясь опустив руку, Элеум вытянула из-за высокого голенища ботинка длинный, хищно выгнутый, сверкающий любовно отполированным лезвием нож и поднесла его к лицу подростка. — Как думаешь, Болт, с первого раза в стык брони загоню?

— Ты? Даже спорить не буду. — Безразлично отмахнулся погрузившийся в меланхолию механик. — Даже если не попадешь, пластину, всё равно, проколешь… Лучше скажи, куда нам труп потом прятать?

— А чего его прятать? Разделаем и сожрем. — Оскалила острые зубы Элеум. — Давненько я сладкого мяса не ела. Скучный у вас город — весь рынок оббегала, человечинки ни грамма. А мальчишка-то, смотри какой пухленький. Наверняка, мягонький, нежный. Только мошонку надо сначала отрезать, а то горчить будет и козлятиной вонять. — Хитро закрутив в воздухе нож, Элеум прищурилась, вывалив изо рта неестественно длинный язык, медленно облизнула им зеркально поблескивающее лезвие.

— Не надо!! — Неожиданно всхлипнул подросток. — Всё скажу.

— Конечно, скажешь, — с серьезным видом кивнула наемница, как бы невзначай придавив коленом к полу ногу пытающегося отползти разведчика. — А потом я, наконец-то, пожру от пуза.

— Пожалуйста… — В очередной раз безуспешно попытавшись отодвинуться от застывшего в сантиметре от лица кончика ножа, подросток снова громко всхлипнул, выпустил из носа огромный пузырь и зажмурился. — Я… я откуплюсь… Я отработаю.

— А чем ты отработаешь, сладенький? — Приставив кончик ножа к скуле мальчишки, наемница медленно провела лезвием по измазанной смесью слез и содержимого носа щеке. На коже заскулившего мальчишки выступила одинокая капелька крови. — Денег у тебя нет, а рабов я не держу… В бордель здесь тебя тоже не продашь, хотя жаль — ты вроде, смазливенький. Может, на рынке попробовать… Кочевники таких мягоньких да гладеньких мальчиков любят…

— Я… Я шпионить могу… Рассказывать…

— А с чего ты взял, что мне в этом городе стукачек нужен? — Хмыкнула Элеум. — Починюсь и уеду. Дались мне ваши разборки. Плевать мне, что Операторы за спиной у Финка мутят.

— Я… Я не на Операторов работаю, — неожиданно выпалил подросток.

— А ну-ка повтори. — Нахмурилась наемница.

— Я не работаю на Операторов. Просто костюм в их цветах… Чтоб, если поймают…

Сунув нож обратно в ботинок, Элеум неуловимо быстрым движением схватила подростка за волосы и подтянула к себе. — Повтори. Еще. Раз. — Раздельно прорычала она в лицо неудавшегося разведчика.