Бойся: Дракону исполнилось 18!

***

Большие голубые, сапфировые глаза, напоминающие два бездонных озера, приоткрылись под взмах не длинных, но густых ресниц. В далекое никуда устремляется пустой, но скорее задумчивый взгляд. Губы слегка сжаты, кожа кажется бледноватой из-за света, отражаемого вечным ночным светилом. Дыхание немного неровное из-за крепкого холода, отдающего морозцем. Это немного странно, ведь день сегодня был на редкость теплый для зимы. А вот с наступлением темноты все кардинально изменилось.

Клубы прозрачного белого пара, освещаемые луной, выдыхаются сквозь разжатые губы. Единственная мысль ,которая вертится в голове сейчас та, о которой он, наверное, не мог бы подумать даже полгода назад, когда вот так же спокойно сидел на холоде.

“Мама с папой, наверное, волнуются”.

Мама с папой. Странно все как-то у них получилось, слишком быстро и непонятно. Ланс медленно убрал со лба каштановые волосы, чтобы не мешали смотреть в небо. Ветка, на которой он сидел, прислонившись спиной к холодному стволу дерева, слегка качнулась, но не угрожая тем, чтобы мальчишка упал. Шатен не отрывал взора от ночной богини, луны. Она бело-золотым диском красовалась на темном небосводе, разбавляя его светлыми лучами. А вокруг нее в своем особом беспорядочном порядке танцевали звезды. Точнее, они-то сами никуда не двигались, но слегка поблескивали своими лучиками, создавая эффект танца. Если расфокусировать зрение, то все это выглядит еще красивее.

Снова он отвлекся от мыслей о родителях. Мальчишка слегка поежился: ветра нет, но холод пронизывает до костей. Но возвращаться еще пока рано. Вот же глупая привычка, уходить по ночам, чтобы посидеть на свежем воздухе до полуночи, всматриваясь в небо. Не важно какая погода. Дождь, снег - все ни по чем. Да и какое значение вообще может иметь погода? от этой привычки уже не отделаешься. Зато как хорошо восстанавливать мысли после бурных и шумных дней.

Особенно это помогает сейчас, когда его жизнь так кардинально поменяла свой ход и свое течение. Внезапное обнаружение отца, в смерть которого он никогда не верил, как бы не убеждал дедушка. Потом мама. Почему-то ее запах сразу показался Лансу таким родным и знакомым, правда, его перебивал запах алкоголя, поэтому возникли сомнения. Сразу же появилась какая-то непонятная и непривычная забота. Сначала хотелось от всего этого просто спрятаться, сбежать, скрыться от собственных родителей и уже было принять старый образ жизни, но со временем пришло понимание, что это невозможно и совершенно не нужно. Они ведь полюбили его. А ведь мальчишке было тогда уже десять лет. Уже целый год прошел, а их отношение - ласковое, нежное, трепетное - не изменилось.

– Мама, папа, - тихо проговорил мальчишка. И одна интонация его голоса, слегка хриплого, могла сказать о многом из его отношения к этим двум самым важным в жизни каждого человека людям.

***

– А это все ты виноват!
– нервно расхаживала по дому из стороны в сторону Кана, обеспокоенно поглядывая то в окно, за которым уже окончательно сгустились сумерки, то на настенные часы, мирно отсчитывающие тиканьем свое время, то на Лексуса, который второпях надевал носки.

– Ну, знаешь ли, - не менее нервно бросил тот, но не договорил, так как один носок оказался надет наизнанку. Сплюнув, маг молний сбросил оба носка и кинулся в прихожую, схватив за руку Альберону.

– А вот все из-за твоего воспитания! Избаловал его совсем, тоже мне, супер папа!
– шатенка принялась натягивать на ноги черные высокие сапоги, в то время как Дреяр обувал ботинки на босые ноги.

– Да хватит уже, не при чем я тут!
– выдал наконец блондин, поднимаясь во весь рост и толкая входную дверь. В лица парочке ударил холод ночи, но, ни капли этого не испугавшись, оба выбежали на улицу.

– Ну да, ну да, не при чем! В записке все о тебе явно сказано!
– махая в воздухе какой-то бумажкой, Альберона кинулась вслед за своим любимым, который, фыркнув, остановился и, сделав страшное лицо, вдруг потянулся за запиской. Шатенку заклинило, а через секунду, взвизгнув, она кинулась прочь.

– Куда?
– протестующе закричал блондин, бросаясь вслед за девушкой. Та, то ли смеясь, то ли прося помощи, начала со всех ног улепетывать, сворачивая с дороги на снег. Лексус, не замечая подвоха, продолжает преследование, почти достигая свою цель, но та, прыжком выскальзывая из его рук, внезапно уже в полете осознает, что ей не удастся приземлиться на ноги, и в следующий миг падает лицом в сугроб, набирая снега полный рот и нос. Спотыкаясь об нее, блондин, взмахнув в воздухе руками, тоже валиться прямо на нее в такую же позицию, придавливая хрупкую девушку своим весом.

Кана отчаянно брыкается, а этому чуду хоть бы хны. Подняв голову от снега и, словно вспоминая что-то, блондин вдруг раздался громким смехом. Кое-как отлепившись от холодных кристалликов снега, Кана обиженно посмотрела на парня, подняв голову.

– Ты чего ржешь?
– не очень-то дружелюбно спросила она, искренне не понимая, в чем дело и что так сильно могло в такой момент рассмешить ее парня и одновременно замечая, что искренне смеющимся она видит его в первый раз.

– Кана, - кое-как успокоившись, Дреяр облокотился о снег, подпирая голову рукой и смотря на любимую девушку, лежащую под ним, с какой-то ласковой и нежной улыбкой. С ним такое впервые, и приходит впечатление, что он вообще не здоров.
– Ты это…

– Чего это?
– насупилась Альберона настороженно.

– Мам, пап!
– внезапно раздался крик откуда-то сбоку, и оба, не двигаясь с места, повернулись на крик. Мальчишка, тот, которого они вышли искать, бежал к ним и радостно кинулся к маме с папой.

– Простите, - падая на колени на снег рядом с ними улыбнулся Ланс, отлично зная, что они его простят. Такое уже не первый раз. Только Альберона хотел начать читать какие-то морали, как Лексус вдруг приложил палец к губам и, глянув на сына, повернулся к девушке.

– Кана, ты это… выходи за меня?

***

– Спокойной ночи, - Альберона наклонилась к мальчику и поцеловала его в горячий от жара лоб. Ланс мягко и устало улыбнулся. Ему, конечно, не следовало бегать без шапки по зимним улицам, и завтра его хорошенько отчитаю и придумают наказание, но сегодня обошлось.

Кана медленно вошла в комнату, освещенную электрической лампочкой, питающейся от энергии Лексуса. Шатенка была до сих пор шокирована внезапным предложением блондина. Сколько раз она думала об этом, мечтала, как романтично будет выглядеть это все. Думала, что придумает ее возлюбленный. Быть может, устроит ужин при свечах и подкинет обручальное кольцо в бокал полусладкого вина, а может, пригласит ее прокатиться на воздушном шаре. На картах гадать не решалась, хотела увидеть сюрприз. Но, как ни странно, такой сюрприз ей оказался гораздо милее всех остальных ее фантазий. Это был ее Лексус, только он мог взять и ни с того, ни с сего сделать своей любимой предложение. В самый неподходящий и одновременно удобный момент, да еще при сыне.

– Иди ко мне, - протягивает руки, нагло улыбаясь. Ничего другого не остается, кроме как послушно скользнуть в теплые, родные объятия лежащего на кровати Дреяра. Шатенка прикрывает глаза, согреваясь и ощущая себя в полной безопасности. Он такой сильный, что легко может сломать ее пополам, но всегда достаточно аккуратен, так что не причиняет своей девушке и будущей жене ни капли неудобств.

Внезапно просыпается желание. То самое влечение. Присущее всем драконам. Сделав глубокий вдох, юноша опускает голову на плечо своей волшебнице. Ланс уже спит в соседней комнате, он не может помешать. И атмосфера сейчас что надо. Парень легонько прикусывает мочку уха шатенки, и та жмурится сильнее, обхватывая плечи жениха. и кто придумал эти глупые запреты про “до свадьбы нельзя”? До свадьбы можно все…

Видя, что протеста от девушки нет, Лексус понимает, что можно действовать более решительно. Прикасаясь своими губами к губам волшебницы, он улыбается сквозь поцелуй, а затем медленно и с некой нежностью углубляет его. Только с ней он может быть таким. Не замкнутым и дерзким, а нежным. Но и это ненадолго, ведь сдерживаться драконы не умеют. Легко проводя языком по губам волшебницы, блондин проникает в ее теплый ротик, касаясь ее язычка. Затем разрывает это и сразу же помогает шатенке избавиться от футболки.