Бойся моего ада

Он сильнее сжимал мои волосы, а второй ладонью приподнял кофту и моментально коснулся моей груди.

Меня ошпарило. Даже закричать захотелось и сознание буквально трескалось с каждой секундой. Я дернулась, пытаясь высвободится, но хватка Аша была стальной.

Я была в лифчике, предполагая, что ничем хорошим эта ночь не закончится, но он не стал преградой.

Аш приподнял его и коснулся горячей ладонью уже обнаженной груди.

А я прогнулась в спине и судорожно задышала. Кажется пальцами до онемения вонзаясь в его плечи. Это ведь впервые кто-то касался моей груди и для меня это было чем-то таким, что буквально разрушало мой выстроенный мир, который уже не станет прежним.

Я ощущала себя так, будто тысячи раскаленных шипов вонзились под кожу. Буквально захлебывалась в осознании, насколько это дико и неправильно.

Аш сжимал грудь, пальцем задевая напряженный сосок и продолжал целовать с напором, явно требующим от меня отдачи.

Но я не могла. Я лишь сильно впилась ногтями в его плечи, ожидая, когда все закончится.

Голова шла кругом.

Сердце пробивало грудную клетку, когда его ладонь скользнула ниже и поддела пояс спальных штанов.

Касания Аша ошпаривали. Кожа под ними сгорала, как и вся я.

— Если ты не ответишь, то будет хуже, — это предупреждение ощущалось, как приговор.

Я не решалась. Дикость происходящего сковывала все тело, заставляя замереть и просто дождаться, когда альфа остановится. Но когда его ладонь решительно скользнула под ткань штанов, я резко, словно меня резануло острым лезвием, ответила на поцелуй.

Это ощущалось, как горящая лава по телу. Теперь эмоции внутри меня были не сокрушающими, а уничтожающими. Будто меня бросили в ледяную прорубь, после этого залив её раскаленным металлом.

Я дрожала, когда продолжала целовать его. Меня парализовало изнутри осознанием, что как раньше уже не будет.

Аш вернул ладонь к моим волосам, сжав локоны и сильнее прижав к себе. Поцелуй стал более жестким, развязным. Мне буквально не хватало дыхания от ощущений. От того, как язык Аша скользил по моему, по губам. От того, как он ненадолго спускался поцелуями к шее, чтобы дать мне немного воздуха, а потом вновь возвращался к губам еще с более сильным напором.

Он продолжал трогать грудь, отчего тело и сознание буквально плавилось.

Это по-прежнему казалось диким, неправильным, противоестественным.

Но его напор сбивал. Рассплавлял сознание настолько, что я даже не могла понять, что я ощущаю.

Я впивалась в его руки и плечи ногтями, оставляя кровавые царапины, но продолжала целовать.

И то, что дико меня пугало — это тело, которое будто бы теперь жаждало его касаний, сгорая под каждым его малейшим движением.

25

Когда я проснулась, комнату уже наполнил блеклый свет рассвета. Часы показывали что-то неприлично раннее, и первое, что я почувствовала, — это неловкость. Воспоминания о ночи вспыхнули в голове и буквально заполняли собой все пространство, разрывая меня изнутри.

Я была в своей кровати. Ночью Аш резко прервал наш поцелуй и сказал, чтобы я возвращалась в нее.

Альфа уже не спал. Он лежал на своей кровати, одна рука закинута за голову, другая лениво пролистывала что-то на телефоне. При виде меня он оторвался от экрана и бросил короткий взгляд.

— Проснулась? — голос у него был хриплым. — Пошли в душевую.

Я сначала решила, что ослышалась.

— В душевую? — повторила я, чувствуя, как непрошенная волна паники подкатывает к горлу. — Это как-то… нет. Точно не здесь.

Он поднял одну бровь, будто недоумевая, и сел на кровати, легко и непринуждённо.

— Перестань, это мужской корпус. Тут все принимают душ вечером, а умываются минимум за десять минут до начала построения. Никого в душе не будет.

Я закусила губу, ища предлог отказаться, но он уже встал, потянулся, небрежно взъерошив волосы.

— Ладно, слушай. — Он подошёл к шкафчику, достал оттуда полотенце и что-то ещё, бросив мне. — Вот тебе полотенце, вот гель. Половина из живущих здесь даже не знает, что душ существует.

Я смотрела на него, будто он предлагал мне ограбить банк.

— Это… странно.

— Хватит спорить. Идёшь или нет?

— А если кто-то увидит?

Аш громко выдохнул и стукнул дверью шкафа, явно уже потеряв терпение.

— Рейра, в этом корпусе даже тараканы не шевелятся так рано. Идём, пока я добрый.

Не дождавшись моего ответа, он шагнул к двери, лениво оперевшись на косяк. Этот жест был настолько естественным и уверенным, что я почувствовала себя глупо за своё сомнение. Сжав ладонь вокруг полотенца, которое он бросил на мою кровать, я встала, не зная, что именно меня толкает за ним.

Когда мы дошли до душевой, он уверенно распахнул дверь, как будто это была его личная территория.

— Видишь? Никого. — Он прошёл дальше, показывая на пустые кабинки. — Всё для тебя, пользуйся.

— Это твой гель? — спросила я, скорее чтобы сказать хоть что-то.

Он обернулся, и на лице снова появилась эта едва заметная ухмылка.

— А ты что надеялась, что я запасусь розовыми пузырьками, чтобы ты чувствовал себя как дома?

Я отвела взгляд, чувствуя себя немного неловко. Он явно замечал каждую мою реакцию, и это немного выводило из равновесия.

— Ладно, я подожду снаружи. — Его голос звучал уже спокойнее. — Посторожу дверь, чтобы никто не зашёл.

Я кивнула, и пока он выходил, почувствовала, как будто между нами повисло что-то недосказанное. Но задавать вопросы я пока не собиралась.

Оставшись одна, я разделась, взяла с собой полотенце и, войдя в кабинку, включила воду. Чувствуя холодок по коже, позволила себе на мгновение расслабиться. Даже в его странной манере заботы было что-то такое… что сбивало меня с привычного ритма.

Вода стекала по моим плечам, когда я выключила душ. Пар заполнил маленькое пространство, делая его одновременно уютным и невыносимо замкнутым. Я выдохнула, пытаясь выровнять дыхание. Казалось, каждый мой шаг был слышен в пустом помещении.

Я схватила полотенце, поспешно замотав его вокруг себя. Гель, что мне дал Аш пах им. Его запах был едва уловим, но я почувствовала его остро — смесь чистоты и чего-то резкого. Пальцы нервно поправили край ткани полотенца, прежде чем я вышла из кабинки.