Бойся своих желаний
Шрифт:
– Ты что – мной манкируешь?
– Я… да я… просто в тот день я занят…
– Чем ты, спрашивается, занят?
– От тренировки буду отдыхать.
– На пенсии отдохнешь. Ты должен прийти. Ты мне нужен. Понял? Я хочу тебя видеть. Усвоил? Чтоб был! Свой взнос на тортик отдашь завтра.
– И танцевать его пригласить ты тоже должна сама, – сказала мама. – Не дожидаясь всяких там белых танцев. Сразу. Пока какая-нибудь шустрячка не увела.
И Наташа в тот вечер так прижалась к Валере всем телом и грудью, что он аж весь задрожал и даже попытался подальше отодвинуться от нее, смущаясь своей немедленной эрекции. А она легко коснулась его щеки своей щечкой – и тогда он ее поцеловал.
Шторы были задернуты, чтоб не проникал долгий свет апрельского вечера, а рядом толкались
– А после, – советовала мать, – ты ему скажешь следующее. Сделай вид, что ты очень пьяна и потому с ним совершенно откровенна…
– …Знаешь, Валер, я не создана для долгих отношений. Я никогда не выйду замуж. Мне это не нужно. Я сторонница быстрых связей. Как у Коллонтай. Теория стакана воды, знаешь? В общем, понравился парень – я с ним буду. А разонравится – уйду. Знаешь, сейчас в Англии и Америке появилось новое движение, хиппи называется. Они там спят друг с другом – когда захочется и с кем захочется. Мне эта философия очень нравится. И сегодня я люблю тебя. И хочу быть с тобой. А что будет завтра – кто знает…
– Неужели он может увлечься мной после такого? – изумилась Наташа. – Я ведь настоящая проститутка получаюсь!
– Еще как увлечется! – ответила Валентина Петровна. – Да каждый мужчина мечтает это услышать. Хотя бы раз в жизни. Так называемый сильный пол вообще крайне туп. Во всяком случае, в том, что касается любви. И с ними надо действовать строго от противного. Говоришь совсем не то, чего они от тебя ждут. Строго наоборот тому, чего ты сама хочешь добиться.
– …Нет-нет, Валерочка, ты не понял. Ты мне очень нравишься. Но я никак не могу прямо сейчас. Я все-таки сегодня хозяйка. Надо и о других гостях думать. А то неудобно получится. Завтра. Давай не будем спешить, ты придешь ко мне завтра, и мы сделаем все как надо, с чувством, толком, расстановкой… И со страстью!
– А ты что, не девушка?
– Ну, конечно же, нет, мой милый! – хрипло рассмеялась она.
Наташе понравилась роль роковой, развязной женщины. Она вошла в нее и стала восторгаться тем, как она ее играет.
– Ну а дальше предоставь все мне, – сказала мама.
…Наташа с Валерием встретились назавтра у нее дома сразу после школы, и она постаралась помочь ему – в меру своего опыта, ограниченного единственной (зато какой!) ночью в генеральском домике военного городка Комсомольск-17.
Весь следующий день он ходил ошалелый, затуманенный и не верил своему счастью в виде любви без обязательств, что ему обломилась. И не мог дождаться конца тренировки, ведь она снова пригласила его к себе.
А когда они опять лежали в постели в ее комнате, голые, и отдыхали после первого раза, вдруг щелкнул замок, хлопнула дверь. И через минуту к дочери заглянула мать, и тогда Валера не нашел ничего лучше, как вскочить и натянуть свои сатиновые семейные трусы. Он так и предстал перед будущей тещей: худой, взъерошенный, испуганный, атлетичный. А Наташа только и успела, что в ужасе залезть с головой под покрывало. О неожиданном возвращении они с мамой не договаривались. И хоть девушка понимала: то, что мать их застукала, есть часть плана, ей стало ужасно стыдно, и сердце отчаянно колотилось. Мама оценила диспозицию, метнула молнию в полуголого Валерия, заявила ледяным тоном: «Понятно», – и величественно удалилась.
– Давай, живо, собирайся и уходи! – Наташа высунулась из-под одеяла. – Бегом, бегом!..
А Валентина Петровна отправилась в ванную, включила воду и стала в сердцах ожесточенно стирать в тазике заранее замоченное белье.
Тайно и трусливо парень выскользнул за дверь.
А Наташа весь вечер плакала – теперь не над своей жизнью, которая была разбита беременностью, а над тем, что Валерка ушел от нее и больше никогда не возвратится.
– Вернется-вернется, – убеждала ее мама.
И она оказалась права. Следующим днем была суббота, и вечером вдруг, без звонка, заявился Валера Монин. В галстуке, с конфетами и цветами, пылающий алым с головы до ног. Он пришел просить руки
Наташи. Слава богу, дома не было Петра Ильича.Васнецова-старшая отослала дочку на кухню и выслушала позицию жениха наедине. Он готов жениться на Наташе. Прямо сейчас, немедленно. Не откладывая в долгий ящик. И даже не дожидаясь, когда они окончат школу.
А когда Валерик закончил свою благородную речь, Валентина Петровна иезуитски улыбнулась ему:
– Посуди сам, зачем ты нам нужен?
Она говорила потенциальному зятю ровно противоположное тому, что внушала дочери. Ей: «Все советские люди равны». Ему: «Мы вращаемся в разных сферах». И поди разбери, где она откровенна, а когда лукавит? Наверное, всего было понемножку в обоих случаях. Итак, она дала ему отповедь:
– Наташин папа – ответственный работник ЦК, советник самого Брежнева. Я доцент. У нас квартира, дача, машина, у мужа личный шофер. Прости, Валера, ты мальчик, я вижу, хороший, но почему, спрашивается, Наташа должна выходить за тебя? Только оттого, что ты затащил ее в койку? Уж как-нибудь мы с ней это переживем – если ты, конечно, ее не обрюхатил, тогда разговор пойдет другой. А сейчас – что ты можешь предложить нам, кроме своей неземной любви? Извини за откровенность, но зачем ты нам?
– Я хоккеист, – залепетал парень. – На следующий год буду выступать в команде мастеров.
– Хоккей – дело, конечно, хорошее. Но у нас в стране спорт – любительский. А чем ты будешь заниматься? Кем работать?
– В Институт физкультуры поступлю…
– И будешь потом работать в школе физруком? – саркастически осведомилась Валентина.
– Но команда мастеров! – снова воскликнул юноша. – Это же поездки, и за границу тоже! А я на хорошем счету. Может, меня в сборную Союза возьмут!
– Н-да, хорошая перспективка… Рагулин – Фирсов – Ромишевский… Ладно, не буду я свою дочку неволить. Удастся тебе уговорить Нату – я против ее решения не пойду. Даже несмотря на то, что вы молоды очень.
Когда он ушел, мама сказала девочке:
– Пусть теперь за тобой побегает. Но ты носом крути недолго, чтоб он бегать не устал. Мужчины – особи ленивые.
…Свадьбу сыграли в ресторане «Прага» сразу после выпускного, двадцать седьмого июня тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Банкет был скромный. Родственники со стороны жениха – отец, мама, тетка, двоюродные сестры – изо всех сил старались соответствовать, пошили новые костюмы и платья, но все равно провинция перла изо всех щелей. Со стороны невесты тоже, впрочем, общество особенно не блистало. После краха операции «Моряк» Петра Ильича Васнецова вынудили уйти, и он переживал тяжелые времена в почетной ссылке, заместителем главного редактора журнала «Молодой коммунар». Поэтому присутствовал только один фронтовой друг Петра Ильича – а практически все более поздние приятели от семьи отвернулись. Родственники же Васнецовых из городов Липецк и Елец своей провинциальностью недалеко ушли от семьи Мониных.
А в ноябре у молодых родилась дочка. Назвали ее Юлией, и Наталье ничего не стоило убедить неопытного Валеру (который в ней души не чаял), что девочка появилась на свет раньше срока – семимесячной.
14. Конец пятерки
Прошло тринадцать лет
Москва. Август 1981 года
«Великолепная пятерка» явилась к своему лидеру при параде. Точнее, они без него были великолепной четверкой – и образовывали пресловутую ледовую дружину лишь вместе с ним, Валерием Мониным. В тот год популярность хоккеистов ЦСКА и сборной Советского Союза затмевала даже… Впрочем, их и сравнить было не с кем. Алла Пугачева еще не стала суперзвездой, лишь недавно фильм про женщину, которая поет, вышел. Шум шестидесятых вокруг поэтов – ах, Вознесенский! ах, Рождественский и Евтушенко! – уже погас. Звучал Высоцкий, но уже посмертно. А во всех телевизорах царили они, тройка нападения Монин – Серов – Парамонов и защитники Сидоров и Кузьмак. А еще, конечно, публика любила Ирочку Роднину.