Бойся своих желаний

– Ну что ж, приступим к разговору. Я понимаю твое смятение, – его голос звучал мягко, почти по-отечески. Он излучал такую мощную энергию уверенности, что подсознательно хотелось заранее согласиться со всем, что он говорил.

– Как я уже говорил, я – вишер. И, поскольку я немного подустал от этого, то попросил подыскать себе замену. По каким критериям кого-то выбирают вишером, мне неизвестно. Это зависит от вышестоящих инстанций.

Он возвёл глаза к потолку и продолжил:

– Все, что мне доподлинно известно, – кандидат в вишеры не может отказаться. И знаешь, почему? – Джек выдержал долгую драматическую паузу. – Потому что человек, отказавшийся от этой должности, умирает в течение нескольких дней. О, нет, я говорю тебе это вовсе не для того, чтобы запугать. И это не зависит от меня.

Сказать, что Сару обеспокоило услышанное, – не сказать ничего. Дверь бесшумно отворилась, в ней показался официант с бутылкой виски, льдом, минеральной водой и стаканами. Расставив всё это на столике, он так же бесшумно исчез.

– Я вижу, у нас будет долгий разговор, – нервно улыбнулась Сара, кивнув на бутылку.

– Это зависит от тебя, – отозвался Джек.

– Ого! – воскликнула Сара, когда разглядела этикетку. – «Макаллан» пятидесятилетней выдержки? Эта бутылка даже в магазине стоит целое состояние, а уж здесь!..

– Ну, хоть в чем-то ты разбираешься!

Сара удивленно и возмущенно приподняла брови в ответ на это замечание:

– Что ты имеешь в виду?!

– Дело в том, что вишеры должны разбираться во всем. Вот представь себе: подходит к тебе на улице человек, одетый в рубище, и говорит: «Я исполню твое желание!» Ты от него попросту шарахнешься, как от прокаженного. А теперь представь другой сценарий: хорошо одетый человек, который способен поддержать беседу на любую тему, с белоснежными зубами, безупречной кожей говорит тебе то же самое. Ты ведь прислушаешься?

– Скорее да, чем нет, – отозвалась Сара.

– Именно поэтому одной из моих первых задач является наведение лоска, – Джек со вздохом оглядел ее и добавил: – Хотя в твоем конкретно случае это будет непросто.

– Прекрасно! – воскликнула Сара. – Человек, которому от меня что-то нужно, во всеуслышание называет меня дурнушкой с полным отсутствием вкуса. Интересно, на что он надеется?

Сара негодовала, она была задета за живое. Но Джек сохранял полную невозмутимость и продолжал разливать виски по стаканам.

– Это сказала ты, а не я. Я лишь хочу донести, что тебе придется очень многому научиться. Одежда, походка, голос, осанка – все это придется исправлять. А я параллельно буду обучать тебя премудростям профессии. На выходе ты остаешься победительницей по всем фронтам: красивая, успешная и бессмертная, – закончил он и выпил свой виски залпом.

– То есть про алкоголика ты не соврал? – съехидничала Сара.

– У меня нервная работа! – парировал он.

– И что я должна сделать? Подписать контракт кровью?

– Ты безнадежно устарела. Достаточно просто сказать «да», – он расхохотался.

– Ну, а подводные камни? Они ведь наверняка есть, – настаивала Сара.

– Есть. Но ты подумай о том, что выбор у тебя незавидный. Ты либо примешь моё предложение, либо умрёшь в ближайшие несколько дней, если откажешься.

– А я могу подумать? – почти без надежды спросила она.

– Ты серьезно сейчас? Подумать о чем? У тебя нет никого, кроме собаки, которая будет вынуждена обглодать твои кости, если ты умрешь в одиночестве и пролежишь в своей квартире месяц.

Сара поморщилась. Перспектива и впрямь так себе. Ей стало не по себе. Интересно, он точно знает, что будет наперед, или только предполагает?

Джек тем временем продолжал:

– У тебя нет детей, родители умерли, когда тебе было тринадцать. Дальше – юность в детдоме, сложности в общении с людьми. Ведь именно поэтому ты и стала психологом, верно? Отсутствие друзей, кроме собачников. Ты действительно хочешь всю оставшуюся жизнь выслушивать жалобы наркоманов и алкоголиков? – он с интересом посмотрел на Сару. В ее глазах стояли слезы. Похоже, ей действительно нечего терять.

– Хорошо. Я согласна, – после небольшой паузы еле слышно ответила она.

– Молодец, девочка! – Джек вскинул кулаки в победном жесте.

– И что теперь? – поинтересовалась она. – Меня будут жарить на сковородке черти?

– Не забывай, что отныне ты бессмертна! Так что до встречи с чертями тебе еще жить и жить, – рассмеялся Джек.

– То есть если я сейчас, например, вскрою себе вены, со мной ничего не случится? – в лице ее читалось недоверие.

– Нет, – прозвучал ответ.

Сара взяла стакан в руку, осушила его, а потом с размаху швырнула на пол. Стакан разлетелся вдребезги. В дверь постучали – видимо, официант услышал шум.

– Нет-нет, у нас все хорошо, спасибо! – крикнула Сара.

Она взяла самый большой и самый острый кусок стекла и медленно, с нажимом провела им по тыльной стороне запястья. Кожа расходилась, но крови почему-то не было. Более того, буквально через несколько секунд рана бесследно затянулась.

– Вот черт! – восхищенно выдохнула она. – А если я брошусь с балкона?

– А давай, ты перестанешь маяться дурью и займешься делом, наконец? – устало отозвался он. Но Сара не унималась.

– А если я выпью бутылку виски залпом, я умру от алкогольной комы?

– Если ты не заткнешься, я таки найду способ тебя убить, – Джек снова рассмеялся.

Сара снова насупилась.

– У нас очень много дел, – сказал он тихо, но с такой силой, что Саре тут же расхотелось продолжать эксперименты на выживание. – Прежде всего, ты должна подумать о том, с кем оставить собаку.

– Оставить собаку? Но почему?

– Нам предстоят длительные поездки, – информацию из Джека приходилось тащить клещами.

– Ну уж нет! Или я возьму с собой Макса, или лучше сразу умру! – в голосе Сары зазвучали стальные нотки.

– Да твою же мать! – не выдержал он. – Почему, почему мне не дали в ученики мужчину?!

– Ах, вот оно что! – взвилась Сара. – Мало того, что симпатии и сочувствия ко мне в тебе не больше, чем у жабы к кузнечику, так ты еще ненавидишь всех женщин сразу!