Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Мир побледнел, и обычное его лицезрение режет глаза — лучше бы я ослеп…
Внутри пустота, и она разрастается быстрее раковой опухоли. Я стал чёрств со всеми…
Родители, любимая девушка, преданные друзья…
Я груб и ничего не могу поделать с собой… Словно это они виноваты в моей печали…
А потом злость выдохлась — и осталась безнадёга…
— Ваш сын ещё среди живущих, но ненадолго… Я сердцем чую их боль…
В голове, как пластинка, заела одна мысль: «Я умру, я умру, я умру, я умру… Я не оставлю после себя ничего. Пройдут года, и никто про меня не вспомнит,
Горько-то как…
Могу килограмм сахара в чай добавить — а всё равно горечь никуда не денется…
— Я жить хочу! Жить хочу!
— Зачем тогда моё рождение затевалось? Если надо — заберите всё, чем наградили: внешность, деньги, друзей, любимую… Заберите всё — но только дайте пожить! Душа разбилась, сердце разбилось, все кости разбились!
— Мне больно! Господи, зачем ты делаешь больно тем, кто тебя любит!? Люди — эй, вы, живущие, приходите на меня посмотреть! Я живой, и мне больно! Я привязан невидимыми нитями к окружающим людям, и они натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки…
Каждая нить обрывается у самого сердца… И боль такая острая…
* * *
Я отстранил руку и упал на колени… Из глаз брызжут слёзы… Схватился за грудь и не могу начать дышать по-новому… Тяжело…
— Тише, Мишенька… Мой хороший… Ты справился… Наталиэль положила руку на плечо. Я поднял взгляд и увидел её обличие…
Какая она прекрасная… Ангел в широком смысле этого слова… Один только облик может утешить… Был взор её звезде подобен ясной…
Я женщиной был встречен столь прекрасной, что обязался ей служить во всём…
Тебе служить — сплошное утешенье, и я, свершив заслуги, не приму — мне нужно лишь узнать твоё веленье…
На утро пацан проснулся свежим и по-хорошему смирившимся. Первым делом вежливо попросил телефон позвонить родителям — проговорил два часа и успокаивал их в ответ.
Риторика сменилась на — Ничего страшного, это судьба, и у неё свои закономерности.
Бесконечно благодарил близких за то, что они — это они. Попрощался с друзьями, обнял каждого и пожелал любимой девушке прожить счастливую и долгую жизнь.
Ещё около двух недель мы играли с ним в шахматы, шашки, много шутили — и он ушёл от нас с улыбкой на лице… После пережитых воспоминаний он стал мне как сын…
Я почувствовал счастье…
Я мог пригодиться человеку…
Я прожил день не зря!
Он ушёл без сожалений, по-настоящему…
Такое дано не каждому — даже здоровому человеку, прожившему сотню лет…
Значит, я собственноручно могу избавить мир от страданий…
Я крепкий — у моего сердца много запасов клея. Разбивайте хоть каждый день. Я готов вынести и впитать страдания всех людей на планете. Пусть они будут счастливы, а я буду довольствоваться их счастьем…
Мне не страшно подвергаться таким суровым испытаниям — ведь теперь есть та, кто будет утешать только
меня…— Мой хороший… Ласково шепчет Наталиэль…
Глава 11
Помню, цыганка в юности нагадала — если выдержишь череду трагедий и неудач, то к зрелым годам заживешь на широкую ногу. Правда потом меня её братья цыгане по голове палкой ударили и все деньги забрали, но сейчас я прощаю бородавочницу — не обманула…
Проскофий впервые купается в шоколаде…
Кто бы знал, что в жизни так много приятного…
Если ты симпатичный и при деньгах, то вся цивилизация и люди на планете работает на то — чтобы доставить тебе удовольствие и облегчить жизнь.
С помощью демона зависти Левиафана, Проскофий приобщился к числу хозяев жизни и получил доступ к удовольствиям, закрытым для обычных людей со средней зарплатой и графиком пять-два.
Я был некрасив настолько — что даже самая уродливая и заезженная шалава отказывалась дать мне по тройному тарифу.
Хромал здоровьем, имел долгов на целый пароход, об меня вытирали ноги даже те — об кого вытирали ноги и уборщик — пик моей карьеры — драил полы и терпел оскорбления круглые сутки.
Рос зашуганным и забитым как дворовый пёс. На грубость в свой адрес не мог никому ответить ни словом — ни делом.
На психологов денег не было, но держу пари — специалист выявил бы бутон душевных заболеваний. Такой бутон разве что из геморройной жопы вылезти может, на котором лучше не гадать — любит он или не любит…
на котором не нужно гадать — любит он или не любит…
Кому-то всё по праву рождения, а остальным ничего…
Чужое горе никого не ебет, даже если редкий прохожий бросает жалостливый взгляд на бомжа, то ему по большему счету похуй. У каждого человека своя жизнь — маленькая зарплата, дети дебилами растут, и неудовлетворенная супруга набирает по три кило в день — тут не до сострадания.
Мне не во что было обуться зимой, а они забивают гардеробные тряпьем. Самое главное, что я не ленился и работал на пределе сил! С меня брали по способностям, но по потребностям, даже самым скромным, забывали платить!
Теперь все по-другому…
Я откусил от жизни жирный кусок и даже подбородок в соусе испачкал…
В моем пользовании красивое спортивное тело высокого мужчины. Настолько привлекательное — что порой трудно от зеркала отойти. Роскошный дом, где деньги заначены на каждом углу.
Прошлый хозяин не доверял банкам и хранил сбережения в виде резанной бумаги. Как знал, что его тело отнимут…
Наличности столько — что могу три жизни прожить…
Правда мучает жуткая мигрень, голова болит о том — куда деньги тратить…
Вкусной еды море и даже ходить в магазин не нужно, люди с неподъемными квадратными сумками за спиной доставят все к порогу.
От вкусностей кубики пресса находятся под угрозой. Их нужно спасти, но какие физические нагрузки могут быть полезнее и слаще еды? — Конечно же секс.
Моя супруга роскошная, денег в неё вложено больше, чем в национальный валютный фонд, каждый сантиметр кожи стоит дороже квартиры в центре… И мне позволено сжимать, облизывать и трогать такую роскошь — где и сколько захочу…