Божественные приключения кота Сократа в Австралии

Пикап еще немного пропетлял по небольшим переулкам и выехал на оживленное шоссе, вдоль которого тянулись заправки, небольшие магазинчики и гигантские торговые центры, закусочные и рестораны. Я сразу узнал эту дорогу, именно по ней накануне вечером мы ехали из аэропорта. От всего этого мельтешения за окном у меня аж голова закружилась. Еще не хватало, чтобы укачало. Уж больно мне не хотелось расставаться с утренней яишенкой, а чтобы это не случилось, я улегся на сиденье и положил голову на лапы.

– Тревор, а зачем ты машину ставишь в гараж, ты же в своем доме живешь? – услышал я вопрос Андрея, – или боишься, что угонят?

– Да нет, – отмахнулся тот, – у нас очень спокойный район, я даже не помню, когда последний раз здесь случалось подобное. Хотя по статистике в нашей стране каждые шесть минут происходит угон автомобиля. А машину я начал ставить в гараж после того, как однажды в нее забрался геккон.

– Что еще за Гектор? – Колумб поднял пальцем козырек бейсболки и посмотрел на него.

– Да не Гектор, а геккон, – рассмеялся тот, а потом продолжил: – это ящерица. Признаюсь честно, я испугался до чертиков, когда она вылезла откуда из-под сиденья, забралась на панель и начала туда сюда метаться. Это было настолько неожиданно, что я чуть не заехал в бампер впереди идущей машине. Остановился на обочине и еле-еле выпроводил непрошеную гостью. Она, зараза такая, еще уходить не хотела.

Верите, я аж подпрыгнул на сиденье и давай озираться по сторонам. Час от часу нелегче. Сначала питон, потом выяснилось, что тут ядовитые пауки держат всех в страхе, теперь вот какой-то Гектор по машинам лазает. Чует мое кошачье сердце, доведет меня эта Австралия до белого каления.

– Как вы тут живете? – воскликнул компаньон, озвучив вопрос, который крутился у меня на языке.

Он вслед за мной огляделся по сторонам, как будто хотел убедиться, что никакой живности, кроме меня, в машине нет.

– Да так и живем, – австралиец вздернул плечами, – я вот смотрю по телевизору, какие у вас морозы зимой и тоже думаю, как вы живете в России. Я бы там уже давно окочурился.

– Тревор, человек такая живность, он не просто быстро ко всему привыкает, а очень быстро, – ухмыльнулся Колумб.

– Здесь я с тобой полностью согласен, – закивал приятель, – мой отец рассказывал, что когда только приехал сюда, это было в семидесятых годах прошлого века, не мог привыкнуть к климату, а теперь уже не представляет, как раньше жил в Якутии. Там же зимой минус сорок, как минимум.

После рассказа о ящерице мне больше не лежалось на сиденье, я перебрался к двери, поставил лапы на ручку и снова уставился в окно, чтобы хоть как-то отвлечь себя от тревожных мыслей. Тут глаз да глаз нужен, иначе можно остаться навеки вечные в этой Австралии. И никто из моих родных никогда не узнает, где я похоронен. Вряд ли кто из них поедет в такую даль, чтобы проведать мою могилку. Хорошо, если она будет, а то может помру, как бездомный кот под каким-нибудь кустом. Тьфу ты, глупый, нашел о чем думать.

На одном из светофоров образовалась приличная пробка. В соседней полосе, рядом с нашим пикапом стоял ярко-голубой, словно небеса, автомобиль за рулем которого сидела женщина. По тому, как она покачивала головой, отчего ее золотистые кудри прыгали по плечам, не трудно было догадаться, что дамочка слушает музыку. Все женщины одинаковые. Моя Татьяна Михайловна тоже так делает, а еще она подпевает, да порой так громко, что хоть уши затыкай. Хозяйка у меня потрясающая женщина, как говорит о ней Петрович: «Красавица, спортсменка, бывшая комсомолка», вот только певица с нее никакая. По-моему ей медведь наступил не на одно ухо, а сразу на два. Как хорошо, что Татьяна Михайловна не знает, что я думаю о ее музыкальных способностях, иначе она лишила бы меня довольствия, как минимум на неделю. Зато ее дочь прекрасно поет. Если вы читали предыдущие истории обо мне, наверняка, помните, как Катерина со своим молодым человеком записали песню в профессиональной студии, сняли клип и разместили его в интернете. Когда он начал набирать тысячи просмотров, я грешным делом распереживался, что скоро она затмит меня по популярности. Нет, вы только не подумайте, что я не радовался за нее. Очень даже радовался. Просто я привык, что в нашей семье звезда одна, то бишь я, а теперь боялся, что Катя может стащить меня с постамента. Слава хоть и тяжелая ноша, но к ней очень быстро привыкаешь.

Все эти мысли вылетели у меня из головы, когда я увидел, как из под капота автомобиля белокурой меломанки, оттуда, где находятся дворники, вылез мохнатый черный паук и пополз по лобовому стеклу. Судя по тому, что дамочка, как ни в чем не бывало, продолжала мотать головой, я понял, что она еще не заметила пришельца. От увиденной картины у меня все похолодело внутри, я заметался по сиденью, как раненый лев. Ну почему я не умею говорить? Как же мне хотелось открыть окно и закричать во весь голос: «Мадам, посмотрите на лобовое стекло, у вас там незванный пассажир». Да что там говорить, я даже это чертово окно открыть не могу, чтобы ей хоть лапой помахать. «А ты попробуй, прежде чем обвинять себя в неспособности», – шепнул мне внутренний голос. Я со всей силы надавил на светящуюся кнопочку и о чудо! Стекло плавно опустилось вниз. От радости я аж козликом запрыгал по сиденью. Если бы мог, еще бы и джигу станцевал. За разговорами да бормочущим радиоприемником мои спутники не сразу поняли, что я открыл окно. Тем временем загорелся зеленый свет, машины немного продвинулись вперед и снова остановились. Вот уж никогда не думал, что буду радоваться пробкам. И только порыв теплого воздуха, ворвавшийся в салон, заставил мужчин обернуться.

– Сокрыт, это ты открыл окно? – Тревор в изумлении уставился на меня.

Более глупого вопроса мне еще не задавали. Ну а кто еще, если на заднем сиденье кроме меня больше никого нет.

– Он что и окна умеет открывать? – кожа на лбу австралийца собралась в гармошку, когда он перевел взгляд на Колумба.

– Ты лучше спроси, что он не умеет, – усмехнулся тот, а у меня от гордости грудь сама по себе выгнулась колесом.

– Я же говорю, что твой Сократ необычный кот, – Тревор одобрительно покачал головой.

– Наверное, жарко стало, – предположил компаньон, – пусть подышит воздухом пока стоим.

Они снова отвернулись, а я стал лихорадочно соображать, что предпринять, как предупредить женщину, что по ее дворникам расхаживает паук. При мысли о том, что он может обратно уползти под капот, а оттуда забраться в салон, мне стало дурно. А что если он и есть черная вдова? Правда, питон говорил о каких-то песочных часах, из чего я сделал вывод, что они каким-то боком относятся к ядовитому пауку. А у этого товарища никаких часов я не заметил, хотя даже представления не имел, как они выглядят. Но все же есть надежда, что это не вдова. Времени на раздумья не было, надо действовать пока машины стоят. Я запрыгнул на окно и прямо оттуда сиганул на автомобиль дамочки. И пока парил в воздухе, ощущая себя гепардом, услышал испуганный возглас Колумба:

– Сократ, стой. Ты куда?

Следом прозвучал вопрос Тревора: «Что это с ним?» и бабахнули двери пикапа.

Я вдруг вспомнил про ветку эвкалипта. И как я забыл прихватить ее с собой, а то бы отхлестал ею паука по его мохнатой морде. Ну да ладно, справлюсь своими силами.

Я шумно приземлился на капот и краем глаза заметил, как женщина от неожиданности подпрыгнула на сиденье. Наверняка она подумала, что я с неба свалился. И только когда дамочка выскочила из машины, она увидела случайного пассажира на лобовом стекле. Казалось, ее глаза готовы были выскочить из орбит.

– Oh my god, – пробормотала она, приложив руки к груди.

Где-то я уже слышал это выражение? И вдруг меня осенило. Именно эту фразу произнес американский астронавт, когда мы летели в космос и я выплыл из под сиденья в невесомости (*Кот Сократ выходит на орбиту). Не знаю, что она означает, но судя по интонации, с какой ее произносят люди, думаю, они используют ее для выражения удивления.

При виде меня паук на секунду замешкался, а потом, как я и предполагал, попятился назад, собираясь улизнуть под капот. Но я не дал ему этого сделать. Врезав по нему лапой, я смахнул его к чертовой бабушке с машины. Тот закружился в воздухе снежинкой, приземлился на асфальт и, лавируя между автомобилями, помчался прочь. Свидетелем этой сцены стали не только мои спутники и белокурая меломанка, но и водители рядом стоящих машин. Открыв окна, они начали аплодировать и выкрикивать одобрительные возгласы. На радостях женщина схватила меня на руки и прижала к груди.