Божественный яд

— Помнишь, вчера в храме был мужчина со шрамами?

— Ты шутишь? — изумлённо уставилась на неё подруга. — Ты умудрилась влюбиться в этого жутковатого типа за десять минут в храме?!

— Во-первых, я не влюбилась, — нахмурилась Ида. — Для этого я слишком мало его знаю. Просто он интересный человек, необычный, и мне любопытно выяснить про него некоторые подробности. А во-вторых, чуть больше десяти минут. Я сказала правду про ворона, это он вчера принёс раненую птицу и попросил сделать для неё крыло, и я не вижу причин отказываться.

— Ну конечно, он же такой интересный! — хитро улыбнулась Грета. — Погоди, а он не женат?

— Перстня нет, — призналась Ида с некоторым смущением от того, что вообще обратила на это внимание. Но что поделать, руки его она рассматривала очень внимательно, и брачного кольца, которое носили на среднем пальце правой руки, совершенно точно не было.

Да и в остальном не походил он на женатого человека или даже имеющего какие-то сердечные привязанности. Вот на очень одинокого — вполне.

— Это меняет дело, — подруга удовлетворённо сощурилась. — Раз уж он родственник Владыки, никто не станет возражать, если он на тебе женится, правда? Получается, это совсем не мезальянс, пусть он и не входит в число выбранных женихов.

— Ты так говоришь, как будто это уже решённое дело, — вздохнула Ида. Спорить с Гретой сейчас и в таком настроении было бессмысленно.

— Ну больше тебя никто не заинтересовал, а это кое-что значит!

— А тебя, можно подумать, заинтересовал! Мы здесь всего пару дней и не со всеми успели познакомиться даже немного, успеется еще встретить Того Самого. Или нет и выбрать умом, это отличное основание для союза.

— Как скучно! — поморщилась Грета. — Должно быть чувство, а не вот так! Запретная страсть, интрига, порыв, чувства на грани … Ну вот как у Незнакомки в книгах!

— Спаси Защитник от такого, я предпочту спокойно выбрать приятного мне мужчину безо всяких страстей.

— Но с интригами, да? — захихикала подруга. — Ну ладно, ладно, не дуйся! Давай не будем больше про этого загадочного акробата со шрамами, расскажи, как тебе остальные женихи?

Они как раз успели обсудить тех, с кем пообщались, Грета восхитилась и ужаснулась идеей картотеки, а дальше их ждала прогулка в саду с несколькими новыми претендентами и безобидными играми. Идана невольно задумалась о том, как мало существует таких вот развлечений, пригодных для пристойного знакомства множества незнакомых людей, и с тоской вспомнила о принесённой вчера птице. Что ни говори, это было гораздо интереснее всех игр, вместе взятых.

Но такие мысли не помешали получить удовольствие от целого дня на свежем воздухе. Может, никто из илаатов не вызвал глубоких чувств сразу, с первой встречи, но определённые симпатии наметились, несмотря на продолжавшего занимать мысли Марана.

А вечером, сразу после ужина в компании всех женихов и невест, предмет её раздумий неожиданно встретил Идану недалеко от столовой, явно не случайно. Он поджидал немного в отдалении и обсуждал что-то с пожилым мужчиной, одетым в белое, голову которого закрывал белый платок, прижатый обручем из непонятного материала — не любимое местными золото, а что-то, обтянутое тёмной кожей или тканью. Будущий пациент, нахохлившись, сидел на плече своего спасителя.

Торопливо извинившись перед мужчиной, которому выпало сопроводить Иду в гостиную, где должен был продолжиться вечер, Ида торопливо подошла к предмету своих дум.

— Добрый вечер! — с улыбкой поздоровалась она со всеми сразу, сама не зная, чьё присутствие воодушевляет её больше.

— Здравствуй, шайлие, — склонил голову Маран. — Познакомься, это Алдан Морской Кот, он лечит почтовых воронов и согласился помочь тебе с крылом.

— Не согласился, а почту за честь и удовольствие! — коротко поклонился тот, выразительно прижав ладони к груди и с интересом разглядывая девушку. — Неужели вы действительно согласны потратить своё время и силы на такое дело?

— Ну вы же согласны, — улыбнулась она.

— Я другое дело, я обожаю этих птиц, — он протянул руку и осторожно погладил ворона. Тот охотно подставил голову под хорошо знакомую руку. — Тем более от меня не требуется столь уж многое, верно? Только устройство птичьего крыла и механизм полёта.

— Да, пожалуй. А мне интересно попробовать силы, да и жаль его. Почему бы не помочь, если я могу?

— Чудесно! Тогда я предлагаю прямо сейчас и начать! — воодушевлённо предложил Алдан, но тут же опомнился: — О, простите, у вас же наверняка планы на сегодняшний вечер, Маран предупреждал…

— Нет таких планов, которые нельзя отменить! — заверила Идана, решительно подхватила под локти обоих мужчин, явно не ожидавших от неё такого напора, и потянула прочь. Её настолько снедало нетерпение, что даже мысль отложить работу вызывала тоску. Какие могут быть салонные игры и новые знакомства, когда тут — такое!

Расположились они всё в той же гостиной Иданы. Никто сразу не сообразил предложить место поудобнее, а её вполне устроил обжитый письменный стол. Со своей готовальней, подаренной отцом ещё пять лет назад, и удобным набором металлических линеек Ида не расставалась почти никогда и, уж конечно, вспомнила про них при переезде, прихватила и небольшой рулон эскизной бумаги, расчерченной сеткой. А больше ей пока ничего и не требовалось.

— Вы словно заранее знали, что это всё пригодится! — с восхищением проговорил Алдан, заинтересованный бумагой.

— Это моя жизнь, — призналась Идана столь спокойно и буднично, что патетичные слова прозвучали удивительно естественно. — Я не могла при переезде бросить самое важное для себя. Вот, я сегодня утром взяла книги в библиотеке, но не знаю, насколько они подходят…

Они настолько увлеклись, что засиделись до поздней ночи. Маран в обсуждении почти не участвовал, но слушал и наблюдал с интересом, и только виновник всего этого переполоха, спрятав голову под здоровое крыло, быстро задремал на спинке свободного кресла, куда его посадил хозяин. Птица двигалась неуклюже, явно не успев еще привыкнуть к собственной неспособности летать, но всё равно держалась увереннее и спокойней, чем, по мнению Иды, должна была.

Когда Идана обратила на это внимание, следующие пятнадцать минут Алдан вдохновенно и с огнём в глазах рассказывал о том, какие умные птицы — вороны, и какие особенно умные почтовые, их магически изменённые потомки. В конце концов у девушки остался один закономерный й вопрос: почему такие умные птицы до сих пор соглашаются работать за еду, а не требуют оплаты. Маран рассмеялся, а любитель птиц смущённо забормотал, что, возможно, он немного преувеличил, но всё равно…

Расходились они глубокой ночью если не друзьями, то добрыми приятелями — точно. К огромному удовольствию Иды, в отношении пожилого мага к ней не было снисходительности и сомнений, он легко поверил в её таланты и так искренне ими восхищался, что её бросило в другую крайность: Идана начала волноваться и сомневаться, а получится ли? Но ей хватило выдержки не показать этого беспокойства.

Они бы, может, и до утра засиделись, но увлекшуюся пару, посмеиваясь, призвал к порядку Маран. Он единственный не потерял чувства времени, хотя и ловил себя на том, что тоже не хочет уходить. Пусть сейчас ему досталась роль наблюдателя, но рядом с этими двумя увлечёнными творцами было спокойно и уютно. Их воодушевление, быстрые росчерки карандаша на клетчатой бумаге и растущая стопка исписанных листов — всё это необъяснимым, но уже привычным образом заполняло ту странную пустоту, которая неизменно давила изнутри и вызывала постоянное ощущение смутного беспокойства, стоило остаться наедине с собой.