Божьим промыслом. Стремена и шпоры

— Ишь ты, не жирно ли? — восхитился его помощник.

— Жирно, конечно, дорого, да делать нечего, — вздыхал Волков. — Ещё назначишь призы второму, третьему и четвёртому бойцам. А ещё призы по сто талеров в дисциплинах меча и баклера, молота и алебарды. Узнаешь про аренду зала… Такие турниры идут, как правило, два дня; нужно будет арендовать зал, а для почётных гостей придётся купить вина хорошего, сыров, сладостей и прочего. Привезти туда мебель для них же. Кресла, столы.

— Это же какая прорва денег надобна! — сокрушённо качал головой Фриц Ламме.

— Прорва, — соглашался барон. — Хорошо, если в тысячу уложимся.

— Моя-то затея куда дешевле была, — продолжал Сыч.

— Верно, только очень уж груба она; пойми ты, палкой, ножом и пятьюдесятью монетами нам здесь не обойтись, непросты тут людишки, непросты… Нас сразу горожане раскусят и выпрут из города с боем, да ещё герцогу на меня нажалуются, меня же выставят виновным. Так что пойдём путём длинным и дорогим, но зато похожим на правду.

— Ну, как знаете, только денег мне ваших очень жалко.

— А мне ещё жальче, — сказал генерал и продолжил: — Поедешь на Собачью улицу — кстати, купи себе мула или мерина… Негоже тебе, богатому купцу, пешком ходить.

— Эх, я коня хочу, — мечтательно произнёс Сыч, — у меня же в Эшбахте конь. Ну, вы и сами видали.

— Слышишь, ты… Фердинанд Константин, — вспомнил генерал. — купчишки на конях не ездят. Так что мул или мерин, да и тот чтобы небольшой.

— Понял, понял…, — заверил его Ламме.

— Так вот, поедешь на Собачью улицу и найдёшь лавку Хольца — он торгует посудой и украшениями — и купишь у него главный приз.

— Ага, и что? Там у него есть кубок? — догадался Сыч.

— Точно, — говорит Волков, — купи тот кубок, но торгуйся с ним за каждый талер. Купишь, так езжай в фехтшуле. Узнаешь, кто там старший, и скажешь, что желаешь устроить турнир.

— А вдруг откажут? — сомневается Ламме. — Скажут, не надобно нам такого, ступай с Богом.

— Эх, Сыч, иногда кажешься таким умным, а иной раз дурак дураком! — Волков смотрит на него с упреком. — Это всё равно как если ты к мельнику привёз зерно и попросил его смолоть, а тот ответил, мол, не надобно мне, ступай с Богом. Нет, не должны тебе отказать, каждой такой фехтшуле нужны ученики: и хорошие, и плохие. Они же туда деньги приносят, чем известнее школа, тем больше учеников в ней, а что школе приносит известность?

— Турниры, что ли? — догадался Фриц Ламме.

— Турниры, конечно. Придёшь, так тебе там ещё и порадуются, что ты им денег принёс. И учителя, и ученики, и хозяева. Все деньгам будут рады. Так что договаривайся на ближайшую субботу; как договоришься, езжай и найди городских герольдов. С ними тоже не скупись, пусть до самой субботы на весь город раструбят, особенно пусть упирают на большие призовые. Чашу золотую у тебя заберут и выставят в школе на обозрение как главный приз. Пусть людишки в школу ходят и смотрят.

Сыч кивал головой: дескать, да, да, всё понял. Но вид у него был немного испуганный — или обескураженный, видно, не готов он был к такой задаче. И Волков, видя это, ему говорил:

— Ну, Фриц Ламме, чего ты? Ты же за реку к горцам ходил, не боялся; чего сейчас лицом бледен?

— Ну, к горцам… Там всё проще было. А тут чаши, герольды, фехтшуле разные, всё непонятно, всё впервой.

— Всё это ерунда, купчишки не умнее тебя будут, а за такое берутся без сомнения. Устраивают и городские фехтовальные турниры, и даже большие турниры рыцарские, на которых не брезгуют бывать знатные рыцари и даже князья. Чего тебе бояться, ну… чего?

— Ох, — вздыхает Сыч. — Даже и не знаю…

— Вот и не думай лишнего, просто делай. Главное не забудь.

— А что главное? — Ламме стал внимателен.

— Главное — когда почувствуешь, что народец уже готов твои денежки заполучить, скажи, что желаешь, чтобы судьи все были веры истинной.

— То есть чтобы среди судей не было еретиков? — уточнил Сыч.

— Именно; скажи, что не очень доверяешь лютеранам — но только не вздумай их хаять, — Волков сделал на этом ударение. — Без злобы и без лая, просто ты не уверен, что лютеране могут быть честны.

— Ага, — помощник всё запоминал. — Значит, на лютеран не злобствовать, но просить, чтобы среди судей их не было, дескать, нечестны они.

— Да.

— Так, — Сыч был очень серьёзен. — Ну а что мне делать, с чего начать-то хоть? Куда пойти поначалу?

— Для начала встань пораньше и купи себе мула, ты же богатый купец, что на прихоти свои может потратить тысячу талеров…

Но тут Сыч его перебил, не дав договорить:

— Так, может, всё ж коня?

— Не вздумай туда на коне ездить. Купцы на конях не ездят. Кони — это расход лишний. А они денежку берегут. Даже богатые. Так что покупай мерина, а лучше мула, как я и говорил.

— А что же я богатый купец, а без слуг?

— Всем говори, что все слуги воры, и ты своего последнего две недели как погнал за воровство. Теперь вот нового ищешь, да пока не нашёл, так как город чужой, народа здешнего ты не знаешь, а без рекомендаций брать никого не хочешь, так как опять же все воры вокруг.

— Вот эдакий вы ловкий, экселенц, — восхитился Фриц Ламме, — вот на всё у вас уже ответ готов, про что ни спроси. Ну ладно, куплю мула с седлом, а дальше что?

— Потом езжай на Собачью улицу, купи чашу, только торгуйся.

— Ага, поторгуюсь, а дальше?

— Дальше с кубком езжай уже по делу. Фехтшуле «Непорочной девы». Зайдёшь, спросишь, кто тут старший, а как ответят тебе, сообщишь, что приезжий купец, имя своё прекрасное назовёшь и скажешь, что желаешь провести турнир.

— И всё?

Волков поднялся со стула.

— И всё, дальше тебя как рекой понесёт. Как уговоришься с мастерами в школе, так иди к герольдам, заплати им, чтобы оповестили город про твой турнир. Вот и всё… Дел-то…

— Уж так не говорите…, — всё ещё волновался Фриц Ламме.

— Ладно, пора мне, — барон похлопал по мешку с серебром, — деньги с собой бери, тут не оставляй, как разойдутся, я еще занесу.

— Экселенц? — Сыч вытаращил на него глаза. — Вы, что, уходите уже?

— Время уже за полночь, а у меня ещё дела. Не до утра же мне у тебя тут сидеть.

— У меня столько вопросов к вам, экселенц… Дело-то непростое.

Волков уже не слушал его, но решил всё ещё раз повторить:

— Не забудь: встанешь пораньше, поедешь купишь себе мула, позавтракаешь и поедешь на нём за чашей, торгуйся за неё как следует, торгаш — знатный сквалыга будет, сразу не уступит; а уже с нею поедешь в школу и там обо всём договоришься. Не бойся, ты же Фердинанд Константин Зальцер, торговец ячменём, лесом и углём из Фринланда, а не какой-нибудь Фриц Ламме из Эшбахта, у тебя всё получится. Главное, не забудь настоять, чтобы все судьи на турнире были истинной веры.