Божий поселок

Ill

Окна и двери комнаты были плотно закрыты: на улице бушевал смерч. Султана лежала на постели, в легком платьице, задыхаясь от жары и духоты. Ее обнаженные руки были раскинуты на подушках, лицо — бледное, глаза — воспаленные.

Пролежав целый месяц в больнице, она только неделю назад вернулась домой. Рядом с ее кроватью стояла колыбелька с младенцем. Это был ее сын, такой же широколицый, как Нияз. Три дня Султана была на грани смерти. Ребенок родился под утро. Султане стало плохо еще с вечера. Она несколько раз теряла сознание, пульс едва прощупывался. Покрывшись холодным потом, с ввалившимися глазами, молодая женщина лежала в забытье на узкой больничной койке.

Опасаясь за ее жизнь, женщина-врач решила позвонить Ниязу. В тот вечер он выпил лишнего и крепко уснул. Выслушав врача, Нияз ответил, что не сможет приехать раньше, чем утром, и бросил трубку.

До четырех часов утра Султана была в очень тяжелом состоянии. Не стало ей легче и после родов. Нияз приехал в больницу в семь утра. Ему сообщили, что у него родился сын и что Султана чувствует себя плохо и очень слаба. Рождение сына его обрадовало, но радость эта была омрачена тяжелым состоянием Султаны. Пройти к ней ему не разрешили, но пообещали показать сына. Ждать пришлось более часа. Все это время Нияз беспокойно ходил по больничному коридору из угла в угол. Наконец сиделка вынесла ребенка. Нияз склонился над ним, посмотрел на его сморщенное личико и нежно поцеловал в лобик. Он сразу полюбил его.

Султана, вернувшись домой, удивилась — так много игрушек припас он для сына. Утром рано Нияз заходил в комнату к Султане, целовал малыша в лоб и долго забавлялся с ним. Вечером, придя с работы, он тоже играл с ним, строил рожи, кукарекал, мяукал.

Султане было приятно, что Нияз так любит ребенка. Она и сама очень любила малыша, хотя до рождения ненавидела его. Когда она почувствовала, что беременна, то весь день проплакала. Ненависть к развивающемуся в ее утробе существу росла день ото дня. Она молила бога, чтобы он умер, как только появится на свет. Султана даже заболела из-за этого, похудела, осунулась. На Нияза она смотреть спокойно не могла, огрызалась по малейшему поводу и часами сидела, запершись в комнате, и плакала Большую часть времени она проводила одна, избегая даже слуг. Она думала, что задушит ребенка, как только родит, а теперь жила" только для него, все время была занята только им. Даже к Ниязу она стала внимательнее. Раньше Султана избегала его, почти не разговаривала, а если и разговаривала, то очень холодно. В ее тоне так и чувствовалась скрытая ненависть. Теперь же они подолгу сидели рядом, любуясь сыном.

Султана все больше сближалась с Ниязом, ребенок как бы связал их невидимыми нитями.

Духота становилась невыносимой. Небо стало красным, ветви деревьев потрескивали от напора раскаленного ветра, стекла в окнах полопались. Немного погодя начался дождь, на землю обрушились потоки воды.

Гроза принесла большой урон — были повреждены электрические провода, весь город погрузился в темноту. Вода легко размывала небольшие домишки и жалкие лачуги. Но было удивительно, что очень пострадало и вновь выстроенное двухэтажное здание городского рынка.

В этом здании на первом этаже располагался рынок, а на втором — жилые квартиры. Ливень обрушился с такой силой, что вскоре провалилась часть крыши, потом обвалились стены. Началась паника. Несколько семей, из живших на втором этаже, были погребены заживо. Спасательная команда работала всю ночь, извлекая из-под обломков здания засыпанных людей. Восемнадцать человек, в том числе девять детей и шесть женщин, были уже мертвы. Пятьдесят пять человек доставлены в больницу, многие из них в тяжелом состоянии.

На следующий день газеты поместили в черной рамке сообщение о случившемся и потребовали расследования, выдвигая серьезные обвинения против ответственных чиновников муниципалитета.

В муниципалитете была группа противников Хан Бахадура. Они выступили с заявлением, в котором обвиняли его как председателя в злоупотреблениях и серьезных проступках. Вечером по их инициативе состоялся массовый митинг, на котором многие из выступавших открыто заявили, что считают ответственным за случившееся Нияза — подрядчика стройки.

Создали специальную комиссию для расследования дела. Хан Бахадур, уже и раньше напуганный оборотом событий, теперь испугался совсем. Противники клонили дело к тому, чтобы засадить его в тюрьму. Он созвал чрезвычайное заседание муниципалитета и с помощью своих сторонников свалил всю ответственность на Нияза. Таким образом, ему на первых порах удалось выкрутиться.

Теперь Хан Бахадур обратил все свое внимание на комиссию по расследованию. Наведя справки о председателе комиссии, он воспрянул духом. Выяснилось, что тот вскоре уходит на пенсию.

На следующий же день Хан Бахадур добился встречи с председателем комиссии, и они быстро поняли друг друга. Хан Бахадур передал ему в бархатной коробочке двадцать тысяч рупий и не сомневался, что «расследование» пойдет теперь так, как ему хотелось. Он по-прежнему устраивал каждый вечер небольшие приемы, но Нияза на них уже не приглашал. Он даже посоветовал ему куда-нибудь уехать на некоторое время. Нияз хотел было последовать его совету, но потом передумал. Отъезд могли расценить как бегство, а он этого не хотел.

Нелегкие времена настали для Нияза. Он бегал то к субподрядчикам, которым он перепоручил строительство, то в муниципалитет, то в комиссию по расследованию. Дома Нияз подолгу сидел, угнетенный невеселыми мыслями, или беспокойно ходил из угла в угол. Иногда он среди ночи приходил к Султане и заводил с ней разговоры о каких-то пустяках.

Однажды вечером они сидели у нее в комнате. На улице было облачно, накрапывал дождь. Мальчик еще не спал, но Нияз не играл с ним, как обычно.

— Вы даже Аяза забыли, все о чем-то думаете. Смотрите, как он к вам тянется,— обратилась к нему Султана. Нияз взял ребенка на руки, поцеловал в щеку.

— Сынок, с кем же ты будешь играть, если отца засудят?

— Вам это действительно угрожает? — встрепенулась Султана.

Нияз только улыбнулся. Султана хотела еще что-то спросить, но раздался звонок у входной двери. Нияз передал ребенка жене и вышел. У подъезда стояла полицейская машина, рядом полицейский инспектор и несколько вооруженных констеблей. Инспектор предъявил ордер на арест. Ниязу надели наручники и увезли.

Известие об аресте Нияза испугало Хан Бахадура. Он в своем плане не предусмотрел этого и теперь опасался, что Нияз расскажет следствию всю правду. Строительные материалы для стекольного завода, который он как раз возводил в то время, и восемьдесят тысяч рупий, полученные от Нияза, не давали ему покоя.

Только сейчас Хан Бахадур понял свою ошибку. Вместо того, чтобы отталкивать Нияза, ему нужно было взять его под защиту. Взвесив все за и против, Хан Бахадур взял Нияза на поруки под большой залог.

Через несколько дней комиссия подала рапорт, в котором утверждалось, что при строительстве здания были использованы материалы очень низкого качества. Вместо цемента был использован песок и глина, фундамент был заложен недостаточно глубоко. Ответственность за все это возлагалась на Нияза.