БП
Шрифт:
– Господин генерал! Ваш штаб захвачен подразделением Российской Императорской армии! Прошу с этого момента считать себя военнопленным…
– Кто Вы такой? – От неожиданности голос Абаджиева прозвучал хрипло.
– Поручик Стефанов. Честь имею. Но Вам, скорее всего, будет интереснее поговорить с господином подполковником. – Он указал на другого офицера, вошедшего вслед за ним.
– Подполковник Людсканов-Цанков. – Представился тот в свою очередь.
– … Вы имеете какое-либо отношение к Александру Людсканову и Драгану Цанкову? – Поинтересовался генерал, услышав две очень известные в Болгарии фамилии.
– Александр
Генерал, уже в достаточной степени пришедший в себя, усмехнулся и, вытащив из конверта лист бумаги, развернул его и положил на медный поднос, стоявший на приставном столике. Затем, открыв дверцу шкафчика, достал бутылку трапезного "Димята" и поставил рядом.
– Разрешите, я помогу. – Людсканов-Цанков, подойдя к столу, смочил приготовленный носовой платок в вине и несколько раз провёл им по листу. На бумаге сначала слабо, а потом более отчётливо проступили строчки, написанные от руки:
"Здравствуй, Георги!
Обращаюсь к тебе таким образом, надеясь, что ты и помнишь нашу учёбу в Софийском училище в тысяча восемьсот семьдесят девятом году, и все последующие встречи, особенно последнюю, состоявшуюся перед моим назначением посланником в Санкт-Петербург. Благодаря царю Фердинанду мы сейчас по разные стороны фронта, но я смею надеяться на твоё здравомыслие и горячее желание быть полезным нашей Отчизне.
Офицеру, передавшему это письмо, поручено ещё довести до тебя некую устную информацию. То, что он сообщит – правда и очень важно. Прошу тебя отнестись к ней со всем вниманием.
Надеюсь, всё ещё твой друг Радко"
Генерал узнал почерк своего старого приятеля. И также понимал, что для генерала Радко-Дмитриева, героя битв у Кирклиссе и Люле-Бургаса в Первую Балканскую войну, прозванного за это "железным генералом", так же, как и для самого Абаджиева Болгария – не пустой звук. Пытаясь успокоить метавшиеся в голове мысли, он вернулся в своё кресло, закурил новую папиросу и лишь только потом поднял глаза на подполковника.
– Что Вы должны сообщить мне устно?..
Поручик вместе со своими солдатами вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь, а подполковник сделал два шага к столу.
– Садитесь, Константин Александрович…
– Благодарю, господин генерал. – Людсканов-Цанков понимающе улыбнулся в ответ на "русское" обращение. – Да, я – офицер Российской Императорской армии. Но это не значит – враг Болгарии. Позвольте, я сначала расскажу Вам то, что должен, а потом отвечу на все вопросы… Итак, правящий ныне в России Великий князь Михаил Александрович недавно пригласил на аудиенцию около полутора десятков офицеров и генералов болгарского происхождения. И генерал-лейтенант Радко-Дмитриев, и я были в их числе. Регент сказал, что именно от действий на Чёрном море и Кавказском фронте сейчас зависит дата окончания войны. Но он не хочет терять своих солдат в междоусобной бойне с близким по крови и по духу болгарским народом. И проливать болгарскую кровь – тоже…
– Вы явились сюда для того, чтобы склонить меня к измене?..
– Нет. Сейчас уже нет смысла что-либо скрывать… – Подполковник посмотрел на часы, висевшие
на стене. – Время – без четверти три. Уже полчаса русские тральщики делают проходы в минных полях. Скоро они должны закончить и к берегу подойдут суда десантного отряда. Чтобы сразу было понятно, высадка будет производиться на участках обороны австрийцев, хоть там и не самое удобное побережье. Вот с ними мы готовы воевать всерьёз…– А то, что здесь, в городе болгарская кровь уже пролилась – это для вас не имеет значения?
– Простите, господин генерал, Вы о чём?.. Ах, вот оно что!.. Нет, ни один из болгарских солдат не пострадал, синяки, разумеется – не в счёт. И посты на въезде в город, и часовые у штаба разоружены абсолютно бескровно. Равно, как и охрана вокзала, почты, телеграфа, караульная рота… В городе действуют разведывательно-диверсионная и пешая штурмовая роты 1-го отдельного Нарочанского батальона. Надеюсь, вы о них слышали…
– Ещё бы… Слышал… – Генерал горько усмехнулся. – Русские вервольфы, веркодлаки (волкодлаки, оборотни) вашего "охотника за генералами" Гурова. Гутьер, Войрш, возможно – Гинденбург и Людендорф… Нет, я не суеверен, так их называют германские и австрийские солдаты…
– Батальон, предназначенный именно для операций такого рода. Захват штабов, уничтожение линий связи… Но не будем отвлекаться. В семь часов на берег начнут высаживаться две бригады казаков-пластунов и сводный батальон Гвардейского Экипажа. Затем – две дивизии, которые, заняв плацдарм, развернутся на Бургас. В течение суток высадится усиленный корпус… С моря подойдут броненосцы "Евстафий" и "Иоанн Златоуст". Это не считая крейсеров и эсминцев. При необходимости подтянется линкор "Императрица Мария". Своими двенадцатидюймовками они снесут тут всё, и Вы не сможете ничего им противопоставить…
– Это я прекрасно понимаю и без Вас!.. Что конкретно Вы от меня хотите?..
– Капитуляции. Сохранности всех сооружений порта. Карты минных полей и лоцманских проходов. Лояльного руководства пленёнными войсками… – Подполковник говорил, как будто забивая гвозди в доску. – И – главное, что я должен Вам сказать. И за что могу поручиться только словом офицера, верить ему, или не верить – Ваше дело… Великий князь Михаил Александрович заявил, что судьба Вардарской Македонии будет решаться на референдуме, а не на мирном конгрессе после окончания войны. И ещё он сказал, что Фердинанды приходят и уходят, а Болгария остаётся.
– Референдум? И кто же позволит его проводить? Франция, Италия и Греция? Или сербы с подачи своих покровителей с той стороны Ла-Манша?
– Российская Империя. Ссориться с которой союзникам будет не с руки. Они уже не в том положении, чтобы из одной войны сразу перекинуться во вторую.
– А Россия, в которой ваш Регент до сих пор не может навести хоть какой-то порядок, значит, сможет?
– Я понимаю, что мои слова легко принять за голословные выдумки, но в ближайшее время Вы убедитесь в моей правоте.
– А если я не соглашусь? Здесь, в Бургасе достаточно войск, чтобы уничтожить две-три сотни головорезов.
– Эти, как Вы сказали, головорезы слишком дорого отдадут свои жизни. И даже если они все погибнут, "Евстафий" и "Златоуст" подойдут к Бургасскому заливу и… Поймите, господин генерал, порт и город в любом случае будут взяты. Вопрос только – сколько крови при этом прольётся… Сейчас от Вас не требуется сиюминутного ответа, но в семь утра радист должен будет дать ту, или иную радиограмму. И тогда уже ничего нельзя будет изменить…