Брачная ночь

– Ты права! – Бен внезапно настораживается. – Все это не может быть простым совпадением. Такая цепь случайностей не может быть… случайной. Здесь что-то кроется! Не удивлюсь, если выяснится, что за всем этим кто-то стоит!

Я невольно ахаю.

– Ну, говорите, кто заставил вас проделывать с нами все эти штуки? – спрашиваю я. Мое подозрение, впрочем, сразу же падает на Мелиссу Фолкнер. Быть может, она сама хотела жить в нашем номере, думаю я. Насколько я успела заметить, такой человек, как Мелисса, способен на самые грязные трюки. – Ведь вы с самого начала не давали нам… вы намеренно помешали нашей первой брачной ночи! – добавляю я решительно.

– Мадам… сэр… – Георгиос мнется и неуверенно переглядывается с Гермесом. Сейчас оба выглядят, как провинившиеся школьники, и мне волей-неволей хочется рассмеяться.

– Отвечайте, кто вас подучил! – кричит Бен.

– Отвечайте! – вторю я ему.

– Мистер Парр… – звучит знакомый голос, и в спальне появляется Нико. Он движется так уверенно и плавно, что я замечаю его, только когда менеджер по обслуживанию вип-клиентов останавливается в изножье нашей кровати. Он, разумеется, видит мою обнаженную грудь, но, как и подобает профессионалу, не подает вида, будто что-то заметил. В руках у него большой конверт, который он отработанным движением протягивает Бену. – Вам послание от мистера Жернакова, сэр.

Бен живо поворачивается к Нико и хватает конверт.

– От Юрия? Что он сказал?.. – Не дожидаясь ответа, Бен вскрывает конверт, а мы следим за ним с таким видом, словно в письме – ответы на все наши вопросы.

– Мне пора, – говорит Бен, прочитав вложенную в конверт записку, и начинает оглядываться по сторонам. – Где мои рубашки? – спрашивает он Гермеса. – Куда вы их засунули?

– Не беспокойтесь, сэр, я сейчас подам вам рубашку, – с достоинством отвечает тот. – Какого цвета?..

Похоже, получив возможность вернуться к своим непосредственным обязанностям, Гермес испытывает изрядное облегчение.

– Ты уходишь? – спрашиваю я у него. – Но… подожди! Ты не можешь просто взять и уйти!

– Меня ждет Жернаков. Он пишет, что ждет меня на борту своей яхты и что дело очень срочное.

– А как же… Ведь мы же… Мы собирались… – бормочу я, не в силах найти подходящие слова. – Какого черта, Бен?!!

Но он не слышит. Вместе с Гермесом Бен уходит в гардеробную и начинает греметь там плечиками и хлопать ящиками, а я в бессильной злобе смотрю ему вслед. Как он мог так поступить? Как он мог бросить меня в такой момент? Ведь мы же занимались сексом… то есть собирались заняться, но стоило какому-то олигарху поманить его пальцем, как Бен тут же обо всем забыл. Нет, он нисколько не лучше всех этих личных официантов и камердинеров, которые только и делали, что мешали нам побыть вдвоем!

Кстати о камердинерах… Интересно, куда девался Нико?

Я замечаю вип-менеджера в прихожей нашего номера и, прижимая к груди ночную рубашку (жест чисто символический), спешу догнать его, прежде чем он уйдет, чтобы сказать ему пару ласковых. Нико, однако, никуда не уходит. Выбежав в прихожую, я вижу, что он стоит в углу и что-то бубнит в свой мобильный телефон.

– …Нам удалось им помешать, – слышу я. – Не волнуйся, все под контролем. Они расстались – она все еще здесь, но он ушел по делам…

Я мгновенно настораживаюсь. Кто это «они»? Кто это – «она» и «он»? Мы с Беном? И с кем Нико разговаривает? С кем он, черт его дери, разговаривает?!! Я пытаюсь думать, хотя потрясение, которое я испытываю, слишком велико. У меня нет никаких сомнений, что Нико звонит человеку, который стоит за… за всем, что с нами случилось. Человеку, который не жалел сил, чтобы помешать нам с Беном быть вместе. Но кто это может быть? Конечно же – Мелисса. Кроме нее, я не знаю никого, кто мог бы до такой степени завидовать нам и желать зла.

В школе я занималась карате, и сейчас кое-какие приобретенные тогда навыки могут мне пригодиться. Я потихоньку подкрадываюсь к Нико сзади, одновременно поднимая руку для стремительного броска.

– …Да, я сейчас рядом. Можешь не сомневаться, никаких контактов в ближайшее время… Часа два или три у тебя точно есть… А-ах! – Нико ахает от неожиданности, когда я выхватываю телефон у него из руки. Не говоря ни слова, я прижимаю мобильник к уху и слушаю, слушаю изо всех сил, стараясь узнать голос.

– …Я почти на месте, Нико. Ты отлично поработал, осталось немного. Главное, держи их врозь во что бы то ни стало!

Я… знаю этот голос. Сейчас он звучит резко, властно, и тем не менее он мне хорошо знаком. Другое дело, что я вовсе не ожидала его услышать, поэтому в первые несколько мгновений мне кажется, что я брежу. Этого не может быть, думаю я, и чувствую, как мой рот сам собой приоткрывается от изумления, а в голове все плывет. Этого не может быть. Просто не может – и все!

Нико пытается вернуть себе аппарат, но я поворачиваюсь к нему спиной, и он вынужден отступить.

– Флисс?.. – говорю я в трубку. – Это ты?..

25. Флисс

Черт!..

О, черт!!!

Меня бросает то в жар, то в холод. Ничего подобного я не ожидала и оказалась совершенно не готова к тому, что случилось. И в самом страшном сне мне не могло привидеться, что правда выплывет наружу именно сейчас, когда все почти закончилось. Мы уже на острове. Мы почти на месте. Почти на месте.

На самом деле мы стоим на тротуаре у выхода из аэропорта. Рядом кучей свален наш багаж. Лоркан пошел на стоянку такси и уже договаривается с водителями, кто и за сколько доставит нас в отель «Амба», и я делаю ему знак, чтобы он приглядел за Ноем.

– П-привет, Лотти… – произношу я дрожащим голосом, но это все, на что я способна. Язык отказывается мне повиноваться, и я только судорожно сглатываю, пытаясь успокоиться и вернуть себе способность говорить. Впрочем, что говорить, я не знаю. Да и что тут можно сказать?

– Так, значит, это была ты!.. – Голос сестры режет меня как холодная сталь. – Ты пыталась помешать нам с Беном стать настоящими мужем и женой. Ты натравила на нас камердинеров во главе с Нико, ты придумала эту пакость с односпальными кроватями, ты посоветовала своим подручным испробовать на мне арахисовое масло, на которое у меня аллергия… Ну, конечно – это ты! Кто же еще!..

– Послушай, Лотти, я… – Я с силой тру лицо. – Все было не так. Вернее, не совсем так! Я просто…

– Скажи мне только одно, Флисс, – зачем тебе понадобилось портить первый в моей жизни настоящий медовый месяц?! – Ее голос поднимается до пронзительного визга, в котором смешались горечь и гнев. – Зачем, Флисс?! Ведь это был мой медовый месяц!

– Выслушай меня, пожалуйста!.. – произношу я умоляющим тоном. – Я думала… Я хотела, как лучше. Ты просто не понимаешь…

– Ты хотела, как лучше?! – Лотти уже не кричит, а плачет. – Лучше для кого?..