Брачная охота на ректора магической академии

Ведас молчал. Он хотел что-то ответить, но в последнее мгновение остановился. Он был зол, я бы даже сказала в ярости, но ничего не сделал. Ирис пылала праведным гневом, защищая меня от нападок, а я просто хотела узнать причины подобного отношения ко мне. Все дело в господине Моридаре? Он был преступником? Не зря его взгляд показался мне пугающим!

Тишина угнетала, но никто не смел нарушить молчания. Взгляд Рура Аургуса стремительно перескакивал с одного присутствующего на другого и выражал крайнюю степень недоумения. А вот спокойствие и некоторая расслабленность ректора Денвера говорила, что он был в курсе истинного положения дел между этими двоими.

Если обо мне сообщил не он, то… что он задумал? Что означали слова Ирис, что я не читаема для него? Как можно быть читаемым для кого-то? И чем мне угрожала эта встреча в ректорском кабинете?

– Рискни! – прошептала Ирис, когда Ведас сделал один шаг к нам. – Проверим разницу между шесть-эс и два-эс, мм?

Шесть-эс? Ирис случаем не имела в виду ранги магического потенциала? Обычно маги получали лишь одну из трех возможных «S» либо две. Так и называли один-эс или два-эс. Если маг достигал уровня способности создавать заклинания самостоятельно, то он получал к своему рангу приписку эс-один. Об этом знали все, даже если не владели магией.

Сказать «шесть-эс», значит допустить фактологическую ошибку, потому как всего специализированных направлений природы магии было три. Ирис имела в виду, что она три-эс-три? Разве такие люди рождались в нашем мире? Родиться три-эс было нереально! Два-эс рождались не так часто, а уж три-эс!

Вопрос… зачем тогда Ирис учиться в академии, если она уже достигла высшего уровня владения магией? Нельзя ведь родиться со способностями к высшей магии. Высшей магии нужно долго и упорно учиться! Или… необязательно?..

Обстановка накалялась. Мужчины молчали, Ирис крепко сжимала мою руку. Я смотрела на ее затылок и понимала, что внешне мы действительно были похожи. Одинаковые прически и практически одинаковый цвет волос, только у нее немного темнее, а у меня более карамельные. У нас одинаковый рост и одинаковое телосложение. В одинаковой академической униформе мы были похожи на сестренок-близняшек, ведь даже наши лица имели неуловимо схожие черты.

Она словно была создана… чтобы заменить меня.

Чужая мысль быстро обжилась в моей душе, и теперь я смотрела на Ирис со странным чувством недосягаемости. Девушка-маг уровня три-эс-три, которая спасала меня, защищала меня от неприятностей и просто вела себя со мной как давняя подруга, а не просто соседка по комнате не могла быть просто случайной знакомой.

– Ты леди Ирис Шторм, – наконец сказал Ведас холодно тоном Рура Аургуса. – Девушка с явно прослеживающейся биографией. А кто такая Тиарис Моридар? Все, что о ней известно, это ее замужество за учредителем Змей, мерзавцем Моридаром!

Господин Моридар был не министром Крайлу, как я думала, а создателем Змей? Об этой преступной организации знали все и многие страдали от их терактов. И меня продали за него замуж?! За преступника? Я теперь официально жена страшнейшего и ужаснейшего из злодеев?

– Я… – говорить было страшно, но я понимала, что должна была что-то сказать. Чем-то доказать свою невиновность. – Я видела его один раз. В кабинете директрисы. Высокий мощный мужчина с длинными светлыми волосами. Такими…золотистыми и вьющимися.

– Я знаю, как выглядит эта тварь, – холодно без единой эмоции на лице произнес Ведас. – Как доказать его причастность?!!

– Пансион проверить? – предложила я кротко, бессознательно прячась за спиной Ирис, хотя по справедливости я должна была выйти из-за ее спины и стоять если не перед ней, то рядом.

– Люберис? – хмыкнул Ведас. Я, выглянув из-за живого щита, немедленно кивнула. – И почему я не удивлен? Рур, пробей ситуацию с Эльрем Дрок и проследи, чтобы от нее не избавились до моего возвращения. А я перетрясу Люберис со своими ребятами. Особенно их бухгалтерию.

– Толстая папка в синей обложке! – выкрикнула я и замерла. – Директриса собирала все договоры в толстую папку в синей обложке. А деньги она вывозит из пансиона по четвергам. Утром, как рассветет.

Почему я озвучила это? Как я смогла рассказать один из главных секретов пансиона, если на меня, как и на всех остальных жительниц, накладывалось проклятье неразглашения?

Проклятье больше не имело надомной власти? Потому что я теперь студентка магической академии «Тианрас»? Или дело в чем-то другом? Могла ли я задавать такие вопросы в присутствии мужчин, или следовало подождать, пока мы с Ирис останемся наедине? Я выбрала второй вариант, и не думала, что пожалею о принятом решении.

Рур Аургус строго кивнул, принимая задание. Складывалось впечатление, что раз он раньше работал следователем, то Ведас был его начальником. А вдруг оно так и было? Вдруг судьба свела меня с теми, кто мог бы помочь расследовать истинные причины казни родителей? Вдруг это был мой единственный шанс?

– Я возьму за нее ответственность, – твердо сказал ректор Денвер, и все, включая меня, резко повернулись к нему.

Он снова сел за стол и сложил поставленные на стол локтями руки в замок. Казалось, это решение далось ему нелегко. Какие цели он преследовал, оставляя меня в академии? Хотел узнать, почему я для него какая-то нечитаемая в непонятном для меня, но не для других присутствующих смысле?

– Китт! – возмутился Ведас, но остановился недоговорив. – Предлагаешь умолчать? Или не поднимать шумиху?

– Я сделаю это, – повторил господин ректор и поднял голову. Его взгляд опалил меня, и сердце замерло, как когда я в первый раз увидела ожоговые шрамы Колючки.

Сравнение сразило меня, и я потупила взгляд. А еще я заметила, что господин ректор так и не ответил на два последних вопроса. Неужели они на самом деле считали меня опасной хоть в какой-либо мизерной мере? Я ведь просто учусь… Начинаю учиться, поправила саму себя и подняла голову.

– Вы специально спешите с выводами? – спросила я. – Срочно нужно кого-то обвинить? И неважно кого?

– Меня он также во всех бедах и катастрофах обвинял недавно, – хмыкнула Ирис и полуобернулась ко мне. – Так что не парься. В обиду тебя не дам! Ничего не бойся. Он скор на руку, но головой работать тоже умеет. Почти всегда.

Уточнение мне совершенно не понравилось, но я больше не боялась. Раз Ирис сказала, что беспокоиться было не о чем, это значило, что действительно не о чем. Но нам стоило с ней поговорить. Я жаждала этого даже больше, чем окончания нервирующего разговора. Принести меня в жертву ректор Денвер запретил, поэтому мне можно было немного расслабиться.