Брачное агентство, или как я стала герцогиней

— Во первых, — серьезно на меня посмотрели, вмиг растеряв прежний облик обиженного на весь несправедливый мир ребенка. — мы уже спали вместе. И ничего страшного не произошло, насколько я помню.

— Нарываешься? — прошипела я, вспомнив этот момент. Он мне за него, кстати, так и не ответил. Запишем на его счет еще одну мыльницу, или ее аналог.

— Во-вторых, — продолжил он, пропустив мой вопрос мимо ушей. — В договоре, который ты подписала, ясно указано, что только супружеская близость под запретом, без согласия обоих сторон. Про ночевки в одной постели — ни словом против не упомянуто.

— Точно так же, как не прописано, что они подразумеваются. — язвительно кивнула я.

— Зато есть пункт, где ты обязуешься выполнять мои поручения, если они не ведут, к этой самой, супружеской близости, или не несут за собой вред твоему здоровью. — гаденько улыбнулся он, а я поднялась из постели, поняв, что мне срочно нужно в ванную, за вооружением. — Ты куда? — не понял он, в растерянности наблюдая, как я шлепаю по паркету босыми ногами.

— За мыльницей. — честно ответила я, и уже через секунду, была поймана за босую пятку, и утянута обратно в сторону постели.

— Не торопись меня наказывать. — усадив меня на кровать, попросил Венес и встал напротив, красуясь голым торсом и пижамными штанами в клетку. Пару секунд заворожено осмотрела широкую грудь без единого волоска, после поняла, что делаю и отвела взгляд. Но, кажется поздно. Судя по самодовольной ухмылке, мой интерес был замечен. — Я просто напомнил, а не собирался тебя этим пунктом договора заставлять. Я все еще рассчитываю на твою жалость к старому, больному супругу. В моем возрасте противопоказано спать на полу. Там сквозняки гуляют. Ты хочешь, чтобы я потом неделю с радикулитом из постели не вставал?

— Неплохая мысль. — не сдержала я усмешки, и с улыбкой посмотрела на «старого и больного». Против воли опять мазнула взглядом по фигуре мужчины и должна была признать, что до «старого», ему еще лет двадцать, а то и тридцать. Такой, вполне может осилить марафон из постели, ковра и комода. Внезапно проскользнула неприятная мысль, что кто-то из его любовниц, в этом марафоне участвовал. Улыбаться сразу же перестала и вновь отвела взгляд. — В любом случае, помочь не могу. Твой радикулит — твоя проблема. Можешь, одеться потеплее. — внесла я дельное предложение как обезопасить Венеса от «сквозняка», а меня от мыслей о голом торсе мужчины. — А теперь, спокойной ночи.

С этими словами я накрылась одеялом и демонстративно отвернулась. С тяжелым вздохом мужчина прошествовал на свой коврик. С пола вновь послышался тяжелый вздох, но я осталась глуха к чужим страданиям.

Я уже начала засыпать, как с пола начли раздаваться слова известной, но неприличной частушки.

— Какого черта? — зашипела я, подскакивая в кровати. Спать хотелось неимоверно. День был долгий, насыщенный. Да и гуляли мы много. А сейчас уже давно за полночь.

— Я не могу уснуть. — невозмутимо ответил Венес, лежа на спине и закинув руки за голову.

— И?

— Мне скучно. Вот и пою. Тебе нравится?

— Нет! — рявкнула я, впрочем, шепотом. Но флюиды ненависти и бешенства расточала от души и щедро. — Я уснуть из-за твоих частушек не могу.

— Я тоже не могу, но из-за другой причины. — пожал он плечами и продолжил песенку.

— То есть, сам не спишь и другим не даешь?

— Ну, это же логично. Ты — не даешь спать мне, не пуская на постель. Я — от скуки пою частушки. Возможно, через несколько часов устану и усну. Будешь ждать? — безразличным голосом поинтересовался он.

Я реально зарычала и сжимая пальцами воздух, жалея, что это не его шея. Ничего не ответив, я накрылась одеялом с головой и для верности сунула макушку под подушку. Черт с ним, пусть поет, хоть до утра, я все равно не…

Подушка не помогала заглушить пение Клима и за ненадобностью отправилась в полет в певца, вместо сувенира. Судя по резко оборвавшемуся куплету, в цель я попала. Но радовалась не долго, так как летательная единица постельной комплектации вернулась ко мне. Прямо в лицо, под сопровождение частушки, что продолжил напевать «метатель».

Я провозилась в постели еще минут десять, узнав, что в репертуаре у Венеса огромный запас народного фольклора, нецензурного содержания. Ни разу он не повторился, и я невольно прониклась к нему уважением, наравне с желанием убить.

— Черт с тобой. — не выдержала я, сдувая с лица нависшие пряди волос. — Ложись, но не смей пересекать свою половину.

Герцог молча поднялся, спокойно прошел к постели и лег на соседнюю со мной сторону. Даже спиной отвернулся. Я с облегчением вздохнула, нежась в долгожданной тишине, и блаженно закрыла глаза.

— Ты что творишь? — возмутилась я, чувствуя, как одеяло с меня нагло стягивают.

— Укрываюсь. — невозмутимо ответили мне.

— Моим одеялом? — повернулась я к нему.

— Вообще-то оно как минимум общее. Как твой законный супруг, имею право на половину. И вообще, я спать хочу. Так что прекращай возиться, иначе концерт по заявкам продолжится, и я перейду от частушек к полноценным песням.

Скрипнула зубами, дважды ударилась головой о подушку, в нее родимую от души проорала секунд десять, и уже свободнее вздохнула. Полегчало.

От герцога отвернулась и вообще отползла на самый край, не желая с ним соприкасаться ночью даже случайно. Не прошло и минуты, как я уснула.

Проснулась от того, что балансировала над пропастью. В смысле, откровенно рисковала свалиться с постели. Посмотрела на виновника моего смещения. С убеждением могу сказать, что если реинкарнация существует — Венес в прошлой жизни был морской звездой. И сейчас открыто это демонстрировал развалившись на всю кровать. Думала не долго, и вскоре, не ожидающий подвоха, Клим валялся на полу, в удивлении оглядываясь и потирая ушибленное место. Я благоразумно, сразу же после пинка, притворилась мирно спящей. Если мужчина что и заподозрил, акцентировать не стал и лег обратно на постель. Благо, на свое место, даже не делая попыток ко мне приблизится или прикоснуться.

Совершенно неожиданно почувствовала от этого обиду. Украдкой закатила глаза от своей дурости и вновь уснула. Чтобы проснуться от того, что не могу дышать и пошевелиться. Засыпала с непонятной обидой, что ко мне не делают никаких поползновений, и вот, пожалуйста, могу радоваться — Венес практически всей тушей лежит на мне и обнимает, аки любимую плюшевую игрушку. Плюшевое изделие в моем лице пошевелилось в попытке освободиться, но ничего не вышло. Держали крепко. Видимо у Венеса был печальный опыт пропажи игрушек по утрам. Пришлось будить. Мужчина сначала не понял, что от него хотят, потом все же отпустил и с извинениями откатился в сторону, чтобы счастливо засопеть здоровым сном.