Брачное агентство Сердце дракона для попаданки

Решив, что утро вечера мудренее, допила чай одним глотком, сполоснула чашку и только было собралась подниматься наверх, как дверь в мою лавку с диким грохотом слетела с петель, а ворвавшиеся внутрь мужики, одетые в какие-то неприметные тряпки, заявили:

— Хелен Дайнер, вы идете с нами.

— По какому праву? — вспыхнула я праведным гневом, устав уже за сегодня испытывать страх. Да задолбали, честно слово.

Двое молчаливых мужика подошли ко мне, довольно легко скрутив мне руки и не позволив сделать и шагу в сторону полки с зельями.

— Приказ из королевского дворца, — скупо пояснил их главарь.

Ну, вот, накаркала.

Спустя каких-то минут двадцать меня доставили во дворец. И не скажу, что поездка в карете доставила мне удовольствия. Приказа доставить меня в целости и сохранности у этих косящих под крестьян здоровяков явно не было.

Меня отвели в подземелье и заперли в одной из пропахшей сыростью и плесенью камере. Внутри стояла только сколоченная наспех из трёх досок скамья и больше ничего. Соседей у меня тоже не было, что одновременно и радовало и навевало тоску. Если я задержусь здесь надолго, то даже поболтать будет не с кем. И кому мне исповедаться на тему того, какой прекрасный шанс на новую жизнь я просрала, прикажете?!

Как оказалось, с этим вопрос был заведомо решен. Через несколько часов у меня появился посетитель. И нет, не Ларсон, как я подумала изначально, а его отец.

Король Литерии выглядел молодо для своего возраста. В гримуаре о нем было до безобразия мало информации, поэтому я всматривались в его величественную фигуру до рези в глазах. Высокий, статный, широкоплечий, как полагается всем драконам. Светлые волосы, подстриженные коротко и слегка припорошенные сединой у висков, мимические морщины возле уголков губ и глаз, намекающие на то, что этот мужчина довольно часто улыбается. А ещё абсолютно холодный и пустой взгляд, от которого моя спина мгновенно покрылась мурашками.

Дракон не выглядел стариком, но и молодым его назвать было нельзя.

— Что же ты наделала, Хелен, — без предисловий начал он, уместив свой величественный зад на заботливо предоставленном стражниками стуле. Его голос звучал глухо и властно, словно отголосок грома в пустом зале. — Ты ведь была мне, как дочь.

Я фыркнула без намека на улыбку. Вот уж что-что, а здесь он перегнул палку. В качестве дочери Хелен не интересовала даже собственных родителей, что при удобном стечении обстоятельств сразу же отреклись от нее.

— А в чем, собственно говоря, заключается моя вина? — благоразумно пропустив мимо ушей его стенания, решила уточнить. Мало ли, вдруг я не знаю что-то ещё о послужном списке негодяйств оригинальной Хелен. Сама я успела натворить не так много. Даже бизнес свой открыла, помогала его сыну со свадьбой. А он… неблагодарный тюфяк — вот кто он.

— Не с теми ты связалась, моя хорошая. Ой, не с теми, — прищурив свой орлиный взор, продолжал сетовать он. В его глазах заиграли огоньки недовольства.

А меня покоробило с его обращения.

— Думала, я не узнаю? — продолжал он, и в его голосе послышалась угроза.

— Да о чем же? — спросила я, стараясь сохранить самообладание. Внутри меня нарастало беспокойство, но я не собиралась показывать это.

— О твоей связи с Дормором.

Вот, блин, всё-таки клиентка была из болтливых. Но ведь… если он пришел вести со мной разговоры, значит все ещё был шанс выкрутиться?

— Не понимаю, о ком вы говорите.

— Не понимаешь? Хорошо. Я напомню, — милостиво сжалился король и ласково улыбнулся. А я тяжело сглотнула.

Кажется, именно с такой улыбкой всякие маньяки и потрошат своих жертв.

Собственно говоря, мои выводы оказались недалеки от правды. Ясный взор короля довольно быстро приобрел абсолютно черный цвет, а крик мой так и застрял в горле.

Казалось, будто каждую клеточку моего организма разрезало острым кинжалом. Я забыла, как дышать. Нет, хуже. Я просто не могла сделать вдоха. В лёгких разгорался пожар, а мозг словно расплавился, принявшись тонкими струйками крови вытекать из моего носа.

Кап. Кап. Кап.

— Ну, что? Прояснилась память? — король произнес эти слова с таким оттенком презрения, что мне вдруг стало тошно. Боль отступила, но ее отголоски все еще ощущались где-то на кончиках нервных окончаний.

— Чего вы хотите от меня? — выдавила я, стараясь сохранить хоть каплю достоинства в этом унизительном положении. Пусть мои руки и не были связаны, а ноги не приковали к холодному полу, я понимала, что это чудовище не даст мне спокойной жизни, пока не получит то, что хочет.

Но что именно?

— Чтобы тебя не стало, — произнес он с ледяной уверенностью, и эта фраза пронзила меня, как стрела.

«Как оригинально», — ехидно подумала я и приготовилась к новой волне боли. Но ее не последовало. Вместо этого воцарилась тишина. Я подняла глаза и встретила его взгляд — холодный и безжалостный. Он был словно хищник, выслеживающий свою жертву. Я все никак не могла избавиться от ощущения, что король наслаждается этим моментом.

— Однако, ты можешь сохранить свою жизнь, — добавил он с ухмылкой, которая заставила меня содрогнуться.

— И как же? — спросила я, не ожидая ничего хорошего.

— Если будешь послушной.

— Что вы хотите от меня? — повторила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Каждый его ответ был словно удар по моему самолюбию, и мне хотелось закричать от бессилия.

— Смерти Дормора, — так просто заявил дракон. — Понимаешь ли, его рождение является черным пятном на моей безукоризненной репутации. Он должен был умереть ещё в пеленках, потому что, как ты знаешь, ублюдки, рождённые не от истинной пары, долго не живут. Я согласен был закрыть глаза на его существование, сиди он тихо в своем замке и не отсвечивая. Но сорняк пророс и принялся отравлять жизнь моему сыну. Само существование Дормора является угрозой для правления Ларсона, законного наследника Литерии.

Меня затошнило от подобной циничности. Как можно так безжалостно говорить о жизни другого существа? Ещё и родного, к тому же. Теперь понятно, в кого детишки-то пошли. Яблоко от яблони, как говорится.

— Вы хотите, чтобы я убила черного дракона? — уточнила, ощущая, как голова идёт кругом от ситуации, в которую я влипла.

— Видишь, все ты понимаешь.

— Но как?

— Разве мне есть до этого дела? — его ответ прозвучал так же безразлично, как если бы он говорил о погоде.