Брачный договор с плохим мальчиком

отпинать его, пока он лежал на земле.

Рыжая вытащила свой сотовый.

– Давайте я позвоню в полицию

– Подожди, – сказала Триш быстро. – Я бы предпочла, чтобы вы не звонили.

Я нахмурился:

– Он тебе наркотики подсыпал. Говнюку не должно сойти это с рук.

– Но ничего не случилось. Почти. Копы все равно ничего не сделают, – Триш неуверенно

пожала плечами. – Мне уже доводилось с этим сталкиваться. Они ничего не решат, и только

изваляют меня в грязи.

Рыжая оказалась в шоке.

– Подожди, что? - спросила она.

Улыбаясь извиняющейся улыбкой, Триш начала отходить назад:

– Еще раз спасибо.

Уже через несколько секунд она исчезла в толпе.

Рыжая, приподняв брови, уставилась на парня, лежащего на земле.

– И что нам теперь делать?

Я понимал ее гнев, этот человек – настоящий мусор. Но мы были на людях, и я не мог

порвать его на куски, пока все смотрят. В реальности ситуация отстойная. Я сказал:

– Сделать мы все равно ничего не можем, так что предпринимать ничего не будем. Пока.

Она устремила взгляд на меня. Свои горящие нефритово-зеленые глаза.

– Что значит – пока?

Подталкивая парня мыском, я почувствовал какое-то нездоровое удовольствие от его стона.

– Девчонка права. Мир несправедлив, и это хреново. Этот парень продолжит ходить по

улицам, выискивая жертву. Такова реальность.

– Так что, ему не придется расплачиваться за то, что он пытался кого-то изнасиловать?

Медленно, я поднял взгляд на нее. Я был уверен, она чувствовала разгорающуюся во мне

ярость. Как это можно не заметить? Гнев опалял кожу на моем затылке.

– Нет. Я сказал, что мы ничего не сделаем. Пока. Он заплатит когда-нибудь. Этот город

меньше, чем кажется.

Губы Рыжей сжались, формируя красивую маленькую "о". Скрытая угроза в моем голосе, мое не слишком тонкое обещание, заставило ее переоценить меня.

Видя, как засияли ее глаза, я улыбнулся ей в ответ.

Свои шансы с Юбкой я потерял, так что, пожалуй, настало время для плана Б.

– Ты отыграешься на нем? Ради правосудия готов пойти на такое?

Улыбаясь, я предложил ей свою руку.

– Не знаю, о чем ты говоришь, и срать я хотел на правосудие. Я – Абель, а ты?

Переводя взгляд с моей ладони на мое лицо, она заколебалась... Потом протянула руку для

рукопожатия.

– Никс. И ты лукавишь.

Я заморгал.

– А?

Она кивнула на парня в траве, который все еще не двигался.

– Справедливость все-таки чуть-чуть, но волнует тебя, раз ты ввязался в драку, чтобы

помочь паре незнакомцев.

Мои челюсти сжались от замечания Никс. Я почувствовал себя неуютно от того, что мой

поступок решили обсудить.

– Что я могу сказать? Я услышал, что красивая женщина попала в беду, и мне пришлось

вмешаться, чтобы помочь.

Ее губы искривились в ухмылке.

– Жаль, что ее нет поблизости, чтобы услышать твою лесть.

Подойдя к ней ближе, я произнес, понизив голос:

– Я имел в виду не Триш.

Никс замерла, пялясь на меня так, словно я собирался ее укусить. И чем дольше я стоял

рядом с ней, тем больше мне этого хотелось.

Она не из тех девушек, что я высматривал, подбирая себе пизду на вечер. Не поймите меня

неправильно, я люблю сильных женщин, и она, очевидно, была из таких, но мой период

воздержания и так затянулся. А Никс не из тех, с кем придется легко.

Или из тех?

Это стоит выяснить. Чем дольше мы разговаривали, тем больше я хотел услышать, как ее

голос звучит в других... обстоятельствах. Под ее нижней губой была небольшая ямочка.

Интересно, как она будет ощущаться, когда я коснусь ее языком? Будет ли она стонать или

плакать, когда я осторожно начну сжимать ее соски зубами?

Бля... Это происходит.

Я уже принял решение.

Никс будет моей.

Я кивнул в сторону тележки с напитками.

– Позволь мне купить тебе что-нибудь. После того, что случилось, нам обоим стоит

освежиться.

– Но что насчет...?

Взглянув поверх ее головы, я ответил:

– Кавалерия на подходе.

Обернувшись, она посмотрела на мужчин в форме охраны, которые должны были

сторожить порядок. Да, сейчас они как раз вовремя, аккурат после завершения представления.

– Охрана справится, – сказал я, захватывая ее запястье. Рука ее дернулась в моей ладони; она была теплой и гладкой. – Все видели, что происходило. Может быть, парню все-таки

предъявят обвинение в нарушении порядка, хоть что-то. Пойдем, расслабимся, насладимся

лаврами добрых Самаритян.

Закусив губу и посмотрев на меня, Никс сказала:

– Я собираюсь поговорить с ними.

– Что?

Она вырвалась, поспешив по направлению к охранникам. Ошеломленный, я стоял там, наблюдая как она разговаривала с ними. Ее руки двигались, резко жестикулируя от себя в

сторону парня на земле. Я испытал небольшой отголосок гордости за себя.

Меня пробрал смешок. Я не знаю эту женщину, почему тогда я нервничаю, что она

удосуживается тратить время, чтобы поговорить со службой безопасности?

Но меня она не оставила одного надолго. Записав что-то, она протянула блокнот обратно

охраннику, затем побежала в мою сторону. Ночной воздух смахнул волосы с ее шеи, ее губы были

краснее, чем кожура на свежем яблоке. Я знал, что пялился, но, слава Богу, она не заметила.

– Хорошо! – сказала она, приглаживая свои волосы назад, будто она стеснялась, что они

так растрепались. – Я на всякий случай оставила им свои данные, а то, мало ли, потребуюсь для

чего-нибудь.